litbaza книги онлайнВоенныеЛюбимец Гитлера. Русская кампания глазами генерала СС - Леон Дегрелль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 117
Перейти на страницу:

Прежде всего армия воевала топорами, пилами и заступами. Передовые отряды выслеживали и километр за километром теснили врага. За ними сотни саперов прямо в горах пробивали дорогу, мощенную из всего, что было среди самых трудных препятствий и помех. Это было невероятно. Эта дорога была вымощена десятками тысяч кругляка и прицеплена к карнизам над головокружительными пропастями. Самые мощные гусеницы могли использовать этот путь на многие километры вплоть до вершин. Через каждые двести-триста метров террасы делали изгиб, чтобы обеспечить разъезды.

По мере продвижения применение машин оказалось затруднено, и от него отказались. Все, включая питье, навьючили на спину людей. Цепи носильщиков сновали день и ночь.

Наша дивизия привезла с собой огромное количество ослов, прекрасных вьючных животных. Сами мы сохранили нескольких лошадей. Но наверху не было никакого горного пастбища. У нас не было больше ни охапки фуража, ни единого зернышка овса. Не в состоянии обеспечивать животных едой, поводыри кормили их ветками берез. Топоры непрерывно стучали по стволам. Сотнями падали прекрасные деревья, только лишь для того чтобы у них обрубили сучья и ветки. Животные жадно поглощали эти связки зеленого хвороста. Но их бока вваливались с каждым днем все больше.

В то время как саперы пробивали эту дорогу к Туапсе, тысячи егерей и погонщиков ослов ждали в самодельных шалашах.

Рождались настоящие лесные города. У каждого немца в сердце живет горная хижина. Некоторые из этих маленьких строений были настоящими шедеврами изящества, комфорта и прочности. Каждое имело свое имя. Самую жалкую тоже крестили с юмором.

Осень была прекрасна. Мы принимали пищу перед своими лесными хижинами среди наскальных растений. Мы также соорудили деревянные столы и скамейки. Одно лишь солнце пересекало листву. Напрасно вражеские самолеты искали наши месторасположения. Вечером мы видели вдалеке, в глубине долин, полыхавшие огни вокзалов железнодорожной ветки Майкоп — Туапсе. Поезда светились в огне на пятнадцать километров! В бинокль мы без труда различали черные каркасы и ярко-красные квадраты каждого купе. Наши «Юнкерсы» делали невыносимой жизнь силам СССР.

На краю леса передовые группы и саперы добрались наконец до лесной дороги, через три километра соединявшейся со знаменитой большой дорогой к Черному морю. Красные отчаянно сопротивлялись, самые высокие высоты были взяты лишь после жестоких рукопашных схваток: на порыжевшей земле лежало много наполовину обуглившихся от лесного огня трупов.

Вся наша дивизия всколыхнулась для первого удара. Мы прошли по импровизированной тропе, проложенной гением. На каждом повороте юмористические указатели, очень талантливо нарисованные, обозначали опасности, впрочем, очевидные и без них. Ослы, нагруженные ящиками с боеприпасами или кухонными котелками, скатывались по склону, катились в адскую кутерьму и разбивались о скалы в ста метрах внизу от наших сапог.

Мы вышли к долине и к дороге дровосеков. Она шла прямо, как линейка, между двух скалистых холмов. Уже неделю красные поливали огнем этот проход. Немецкие дозоры, попытавшиеся пробраться к вражеским позициям, были уничтожены.

Каждый день «Штуки» громили русские укрепления. В тот день эта дробилка была настолько сильной, что мы смогли достичь вражеских траншей, превращенных в ужасную мясорубку.

Вечером с одним из наших офицеров мы дошли до скопища остатков трупов, собранных за неделю. Они были в состоянии чудовищного разложения. Одна цепь русских, сраженная очередью, особенно впечатлила меня. Они сложились друг на друга, как карточный домик. В своих разложившихся, сгнивших пальцах каждый держал еще свою винтовку.

В шесть часов утра я захотел сфотографировать эту мрачную картину.

В момент, когда я смотрел в глазок аппарата, мне показалось, что одно из тел слегка пошевелилось. Определенно, тысячи отвратительных желтых червей копошились на нем. Я захотел все же убедиться в своих подозрениях. Труп, показавшийся мне ожившим, был с закрытым капюшоном лицом. Я подошел с пистолетом в руке и резко сбросил капюшон. Два обезумевших от ужаса глаза взглянули на меня.

Это был большевистский проводник. Он уснул в этом гнилье накануне, и черви покрыли его. При нем было завещание, в котором он сообщал, что, будучи евреем, он был готов на все, чтобы отомстить за евреев.

Страсть людская безгранична…

* * *

«Юнкерсы» сильно, невообразимо разбили место соединения лесной и большой дороги к морю. Сотни трупов советских солдат заполняли все окопы и пулеметные гнезда. Некоторые из них сжимали еще в почерневших руках медицинские бинты, раскрученные слишком поздно. Один офицер, раненный в ногу, только успел спустить брюки и упал убитый в своем пулеметном гнезде головой вперед. Его бледный зад, по которому ползали сотни кишащих гусениц, белел на поверхности земли.

Троим молодым немецким дозорным удалось в начале операции, то есть дней на двенадцать раньше, пробраться до скалистых берегов речки между русскими укреплениями. Их тела лежали на камнях, с широко раскрытыми глазами и нежными рыжеватыми бородками на лицах. Высохшие ребра уже проткнули зеленые гимнастерки.

Мы дошли до пресловутой дороги на Туапсе. Деревня на перекрестке представляла собой только череду огромных воронок. Под линией железной дороги каждый маленький туннель, предназначенный для стока горной воды, был превращен русскими в узкую больничную палату. Раненые, брошенные уже два дня назад в этих ледяных коридорах, все погибли на носилках без медицинской помощи.

До плотины текла красивая речка. Я попытался искупаться, но быстро выпрыгнул из воды: в воде плавали разлагавшиеся полузатонувшие трупы, с каждым взмахом руки я наталкивался на какой-нибудь из них.

Мы провели ночь, уснув прямо на земле среди вони этих останков, которые лучше, чем какие-либо клятвы и молитвы, показывали нам бренность наших человеческих тел…

Ураганы и пропасти

То, что мы овладели в августе 1942 года протяженным участком дороги из Майкопа до Туапсе, было важной победой. Оставалось преодолеть каких-то двадцать километров и достигнуть большого нефтяного порта-терминала на Черном море. Мы приближались к цели.

Нам дали лишь одну ночь на передышку. Со следующего дня мы вновь покинули большую дорогу, чтобы начать вторую операцию по обхвату врага по лесам. Мы прошли несколько километров по дну долины до диких дубовых зарослей. Дождь лил потоком. Почва, усеянная гниющими телами, стала ужасно вязкой.

У нас не было никакого снаряжения, как у альпийских частей: ни коротких курток, ни толстых подкованных башмаков. Наши длинные шинели тащились по грязи. Мы часто падали на скользкой земле. Продвижение для нас в этих мокрых перепутанных джунглях было настоящим мучением. Люди падали в расщелины.

Добравшись до вершины одной горы, мы увидели тот самый нефтепровод. Он проходил по средней высоте с одной стороны ущелья на другую. Напротив, на гребне гор, закрепились русские. Их линии окопов были на высотах, над нами. В то время как одна часть наших людей продвигалась по изгибу ущелья, я устроился верхом с автоматом на толстой черной трубе и продвигался вперед мелкими толчками. В пятидесяти метрах подо мной разверзлась пропасть. Я благополучно достиг противоположного склона, и за мной целая кавалерия добровольцев, обрадовавшихся такому виду верховой езды!

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 117
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?