– Ну что ж, и посидим, – уселась было Василиса.

– Только у себя дома, – дернула ее подруга за руку. – У нас такая куча дел, вы не представляете!

Василиса нехотя последовала в коридор.

– Так вы никуда не уходите, я через часок вернусь! – крикнул им вдогонку Антон Петрович. – Или лучше ключ оставьте!

– На вас всех никаких ключей не напасешься, – вежливо улыбнулась Люся и понеслась домой. Следом загромыхала Василиса.

Придя домой, Людмила Ефимовна первым делом схватилась за ведро.

– Ты чего? – удивилась Василиса.

– Надо полы помыть, срочно. Так сказать, следы замыть. Ну… чтобы он к нам не вернулся, примета такая есть.

– Да и правда: пусть у них все будет хорошо, – схватила Василиса тряпку.

Вот уж правда: если считаешь, что живется тебе ужас до чего плохо, устрой на недельку в доме общежитие, а уж когда все разъедутся, поймешь, что самое большое счастье – вот оно, рядом! Это когда можно развалиться на диване и не думать, не задрался ли подол выше обычного, когда можно пялиться в телевизор, сколько пожелает душа, и вообще, когда ты можешь все, что можешь. Василисе с подругой хватило одного дня, чтобы это понять.

– И что мы узнали? – присела рядышком подруга. – Куда продвинулись?

– У нас теперь появилась маленькая цепочка: Едякина – Львова – Тарасов… Хотя, слышишь, Люсь, а может, Тарасов и не из цепочки? Ну так, посторонний?

– Ага! Я тоже не особенно про него думала, когда Римма рассказывала. А вот когда на меня Потапов визжать стал, когда я только фамилию его упомянула, так я сразу смекнула – правильно движемся. Он же мне, знаешь, чего кричал-то? Вы, мол, и до Тарасова добрались!

– Да уж, из Витенькиных уст это большая награда. Ну что же, завтра займемся Тарасовым. Ты адресок-то не потеряла?

Утром Люся, сладко разоспавшаяся, очнулась оттого, что кто-то упрямо трепал ее за плечо.

– Вставай, Люся! Ты уже опаздываешь! – ревела над ухом Василиса.

– Что случилось? Куда опаздываю? – сонно моргала Люся.

– Ты уже проспала! Времени половина восьмого, а тебе надо к восьми!

– Да куда к восьми-то?

– К Веронике Мефодиевне, ты что, забыла? Она же сказала – сегодня к восьми явиться, чтобы за котом наблюдать.

– А мы разве не вместе идем?

– Не-а! Баба Вася с нами сидит, – объяснил чей-то тонкий голосок.

Вася удрученно смотрела на подругу – возле нее скакали две внучки.

– Я же тебе говорю, верной дорогой движемся. Вон и Пашка твой Тарасова перепугался, – пробурчала Люся, вылезая из постели.

Все ясно – не успела Людмила Ефимовна появиться в милиции, а Пашка, Васин сынок, вмиг пронюхал ситуацию и усадил матушку с детьми. Что ж, к Веронике Мефодиевне придется идти одной, а уж потом непременно к Тарасову – надо же разобраться в этой мешанине.

Несмотря на приглашение, оказалось, что Люсю никто у Вероники Мефодиевны не ждал. Хозяйка валялась в постели, и проснуться она должна, по утверждению женщины, которая открыла Люсе дверь, не раньше двух часов. Едва переступив порог, Люся поняла: вчера были гости. Причем гости какие-то невоспитанные, которые могут бросать окурки на пол, ставить тарелки под сервант, а использованные салфетки выбрасывать в цветочные горшки. В квартире царил погром и витал несвежий дух гулянки.

– А где кот? Я пришла за ним наблюдать, – спросила Люся.

– А чего за ним наблюдать? У меня он. Нешто можно животному в таком свинарнике находиться? Генрих – такая тонкая кошачья натура, а уж умница – каких поискать! Я его специально к своему Барсику привожу, чтобы он его уму-разуму научил, – охотно объяснила женщина, которая крутилась на кухне, наводя там порядок.

– А вы кто? – спросила Люся.

– Соседка. Муза Федоровна. Вот, прихожу к Веронике убирать, а она платит. Хоть и много грязи переворотить приходится, зато платой хозяйка не обижает. И опять же ехать никуда не надо, рабочее место, можно сказать, прямо под рукой. Удобно.

Люся огляделась. Да, такой хлев убрать, это ж сколько попотеть придется. Но Муза Федоровна, перемывшая сейчас посуду, выглядела бодро и судьбой своей была, кажется, довольна совершенно. Для Люси тоже случай был весьма удобным. Она уселась на табурет возле стола и вежливо спросила:

– Мне вы можете чаю налить? В горле как-то пересохло, пока добиралась.

– Да, конечно, чего ж не налить… Вот эту чашечку возьмите, она мытая, а сахар вон в той баночке. А вы неужель и вправду за котом глядите? Мне Вероника рассказывала, что Генриха… ну, вроде как на копирке размножать собираются…

– Клонировать.

– Во-во! А я думаю – на кой ляд животину мучить? Живет и живет себе. Помрет, дак оно так природой и положено. Люди сами с ума сходят, так это их дело, а вот зверьев бы не давала, нет. А вы-то… вроде на сумасшедшую вы не похожи… Так чего за кота уцепились?

Люся оглянулась на спальню – кто знает, какой чуткости у Вероники Мефодиевны сон.

– Я бы с удовольствием поговорила с вами. Вижу, вы женщина интересная, да только работа у вас. К тому же не хочется, чтобы нас слышали, – как-то загадочно проговорила Люся, и Муза Федоровна тут же, переходя на дружескую ногу, предложила:

– А ты ко мне зайди! Я на этой же площадке живу, квартира напротив. Подожди там, коль хочешь. Я быстро, мне еще полчасика тут надо, и все. А я тебя и чаем настоящим напою. Я чай-то больно люблю, никогда себе в дорогом не отказываю, в чем другом – да, а вот с чаем – никогда.

– Давайте по-другому. Я по магазинам пройдусь, а через полчаса к вам зайду, договорились?

Люся вышла из квартиры и направилась в магазин под звучным названием «Пальчики оближешь», который находился в двух шагах от дома Вероники Мефодиевны. Вопреки вывеске, на прилавках громоздились какие-то желтые куриные лытки, несколько сортов серой колбасы и пакеты с печеньем. Однако можно и сказать, что название было удачным, кроме собственных пальцев здесь облизывать больше было нечего. Пришлось Люсе тащиться в другой магазин. В результате, когда ее пакет наполнился, времени прошло немало.

– Я уж думала, вы не придете! – воскликнула Муза Федоровна открывая свою дверь на Люсин звонок. – Проходите к столу, чайник уже второй раз грею.

Люся вывалила на стол свои гостинцы, хозяйка поставила огромные кружки с ароматным чаем, и беседа завязалась.

– Вон он, Генрих-то, вместе с Барсиком возле окошка торчит. Не надо его колонировать, я вас от души прошу, – вернулась к наболевшему Муза Федоровна.

– А чего вдруг вообще Вероника Мефодиевна подумала с клонированием, вы не в курсе? Вы же ее давно, наверное, знаете.

– Да уж знаю… Умом тронулась ваша Вероника Мефодиевна, вот что. И ведь была нормальная баба, а как мужа похоронила… Знаете, я вам лучше все сначала обскажу, мы ведь и правда уже больше сорока лет здесь живем, ближе родных стали.