Александр молчал. Он знал: Миронюк не блефует. Нужно будет подумать, как спасти мать и любимую девушку, и покончить с этим казино. Есть запись – это уже много. Впрочем, об этом пусть думает и Истомин. И больше не делать неверных шагов, как тот, который он сделал сегодня.

Эйфория от предвкушения успеха вскружила ему голову. Надо же забыть о том, как популярна твоя физиономия в маленьком городке, и подумать, что тебя никто не узнает! Конечно, не все смотрят местные каналы, однако политики местного значения – обязательно. Их тоже показывают по телевизору.

– Я все понял, – тихо сказал Александр. – Можете быть спокойны. Истомин ничего об этом не знает.

– Тогда почему ты здесь?

– Неделю назад я услышал пьяное хвастовство в одном баре, – наполовину соврал Пименов. – Один человек хвалился, что его товарищ играет у вас в казино. Вот я и решил сделать сенсационный материал. Мой друг майор не в курсе. Он не отпустил бы меня одного.

– Ты хорошо экипировался, – похвалил его Миронюк. – Одолжил кто-то из богатеньких товарищей?

Александр кивнул.

– Он все врет, – встрял Егоров. – Говорю тебе, сейчас он расследует смерть Алины.

– На здоровье, у них на меня ничего нет, – улыбнулся предприниматель. – Надо же, и тебе почти удалось меня провести, – Андрей сдавил ему локоть. – Впрочем, меня бы ты, может, и провел, я редко смотрю местные каналы, но ко мне приходят такие люди… Они в курсе всех событий в городе.

Пименов молчал. Да и что на это можно было ответить?

Андрей самодовольно улыбнулся:

– А теперь пошел вон.

Даже испытывая страх за дорогих ему людей, журналист не собирался склонять голову перед мошенником.

– Если вас не арестуют за содержание казино, то обязательно сделают это за убийство, – бросил он в лицо Миронюку. Андрей вскинул брови:

– Ты опять о том же? Это уже не смешно.

Журналист не отрывал от него взгляда.

– И не вздумайте отпираться. Я слышал ваш разговор с Егоровым.

Егоров сжал кулаки:

– Вот гад! Лучше его прикончить. Прикажи своим гориллам на входе. Чтобы не сразу впустили Истомина. А мы…

Андрей по-прежнему улыбался:

– Подожди. Если его прислал Истомин, у него может быть микрофон. Мы же не можем осмотреть его с ног до головы. Убивать я его не собираюсь и калечить тоже. Но расставить все точки над «i» не мешало бы. Почему ты решил, что я причастен к ее смерти?

– Ваш телефон зашифрован в ее записной книжке, – пояснил Пименов. – Он в списке тех, кого шантажировала Алина. И потом, вы почти признались своему приятелю.

Миронюк с недоумением повернулся к Никите:

– Разве я тебе в чем-то признавался?

Егоров покачал головой:

– Этот парень упорно нарывается на неприятности. Если бы не твоя доброта…

– Подожди, – остановил его Миронюк. – Значит, Истомин знает про этот список?

– Конечно, знает, – с радостью выдохнул Александр.

Хозяин автосалона потер переносицу:

– У вас на меня ничего нет и быть не может, ибо я не убивал эту тварь. Да, не скрою, я мечтал о ее смерти, как любой из списка. Но, увы… не там копаете.

– Зря вы так спокойны. – Журналисту доставляло удовольствие бросать ему обвинения. – Проверят ваши счета. Вы ей ни разу не платили?

– Платил, конечно, потому что она обещала оставить меня в покое, но не оставила, – признался Андрей. – После третьего платежа я решил принять меры, но не успел. Кто-то сделал это за меня, – он повернулся к Егорову. – Я думал на своего друга.

– У вас есть алиби на день ее гибели? – поинтересовался журналист.

– А когда ее убили?

Пименов назвал дату смерти девочки. Миронюк вдруг радостно замахал руками:

– Надо же, как бывает в жизни… Я не создавал себе алиби, потому что не убивал. Но именно в этот день я ездил с одной симпатичной девчонкой в Ялту. Поверь, там обслуживание не хуже, чем в Эмиратах. Парень, я назову тебе отель, и ты попросишь прислать видео с камер наблюдения. Боюсь, вы с Истоминым будете приятно удивлены.

– Вы могли приказать своим охранникам, – не сдавался Александр. А Миронюк по-прежнему оставался невозмутимым.

– Мог, но не приказывал. Наверное, и их как-то можно проверить? Истомин собаку съел на подобных делах. Поверь, в два счета он выяснит нашу непричастность. А сейчас все же покинь кабинет. Меня стало от тебя тошнить, – он подмигнул менеджеру, слушавшему их разговор с каменным выражением лица, и тот приблизился к Пименову:

– Шагай отсюда.

– Убери свои грязные руки, – брезгливо произнес журналист.

– Браво! – зааплодировал хозяин автосалона. – Ты влез в дерьмо, но чирикаешь. Ты поразительно смел, мой мальчик.

– Вы тоже в дерьме, – парировал молодой человек. – Хотя, может быть, сейчас этого и не осознаете.

– Пошел вон! – Егоров указал на дверь. – И помни наши слова. Не стань причиной гибели своих близких.

– Вы умеете хватать за горло, но когда-нибудь схватят и вас. – Пименов гордо вскинул голову. – И вот увидите: это произойдет скоро.

– Я тебя начинаю уважать, – отозвался Миронюк. – И все-таки тебе пора идти.

Александр громко хлопнул дверью, от души надеясь, что у хозяина лопнули барабанные перепонки. Вслед ему послышалась брань менеджера.

На соседней улице Пименова подхватил Истомин.

– Я не ворвался, потому что был уверен, что тебя не тронут, – признался он. – Миронюк не такой бестолковый, как Егоров. Если он кого-то убивает, то делает так, чтобы ни одна живая душа об этом и не подозревала.

– Теперь мы посадим обоих, – выдохнул журналист. – Ты слышал их разговор?

– Не знаю, – признался Иван, – фотографий нет, запись бездоказательна. Судя по всему, в казино ходят большие люди. Они все подтвердят, что тебя в этот день не было, а они мирно пили чай в кафе и смотрели фильм, где, кстати, и говорилось про казино. Думаю, парочка дисков такого рода у владельца припасена.

Александр не удивился.

– Как дела с экспертизой? – сменил он тему.

– Никак, – ответил Иван. – Машины наших подозреваемых чисты. Ни одного признака, что парни возили Вихляеву. Пока я задержал их на основании твоего заявления, но Егоров нанял хорошего адвоката. Думаю, их выпустят под подписку и они отделаются условным сроком за хулиганство. А как продвигается твое расследование?

– С каждым шагом количество подозреваемых только увеличивается, – усмехнулся журналист. Майор не понял:

– В смысле?

– Ты поверил Миронюку, что он не убивал?

Иван перебил товарища: