— Давай сейчас до планёрки тогда я тебя там посажу.

Это как раз неплохой шанс спокойно попечатать тексты песен и сценарий для «Брат-2». Сяду в уголке, наушник в ухо и вперёд.

— Отлично, только дай мне на пару минут — достать ноут из сейфа. Нужно кое-какую музыку в телефон закачать.

В 8:55 мы были готовы выдвигаться: папа на планёрку, я на импровизированную работу, захватив мобильник, наушники и одну дискету для сохранения результатов. Уже с порога я окинул кабинет взглядом — не осталось ли каких-то аномалий после моей ночёвки, успокоился и шагнул в коридор. Приходилось брать в привычку соблюдать предосторожности.

В компьютерном зале почему-то пахло озоном, как в медицинских кабинетах после кварцевания — запах, который у меня так же ассоциировался с ранним детством, поликлиникой, простудами и УФЛ-прогреванием[2].

— Под какой фамилией тебя в журнале записать? — негромко спросил папа.

— Да какой хочешь, Иванов, Петров, Шниперсон, — отшутился я, — Проверять же не будут?

— На Изю Шпиперсона не тянешь, — вернул он.

— Ну, пиши Иванов.

Я выбрал компьютер в дальнем от входа углу в надежде, что сюда будут подсаживаться в последнюю очередь, и чтобы не мозолить глаза входящим. Моя машина была похожая на ту, что стояла у папы в кабинете с неизменным защитным экраном на мониторе. Я включил, посмотрел комплектацию на экране загрузки — почти такая же, только памяти побольше, наверное, для работы с офисными приложениями. План работы на сегодня у меня был прост: по памяти выписать песни с альбомов Иванушек, потом проверить по записям. Со скрипом загрузив MS Word, я приступил к работе.

Проработав часа три, я уже имел ряд претензий к происходящему. Во-первых, пришлось отказаться от частого сохранения результатов, потому что запись файла на дискету отнимала кучу времени, о чём я с отвращением теперь вспомнил. В эти моменты весь компьютер замирал, ни на что не реагировал, пока дисковод ритмично жужжал и гудел. Я сразу же вспомнил анекдот того времени:

— Папа, а Windows 95 многозадачная операционная система?

— Да, сынок. Вот дискету отформатирую и покажу.

Это было смешно, потому что было правдой. Работать с дискетами и делать параллельно что-то другое Windows 95 не умел. Во-вторых, я отвык от механических клавиатур с высокими клавишами, это сильно замедляло набор, было много печаток. В-третьих, опечатки никто автоматически за меня не исправлял и не подчёркивал — самый неприятный из сюрпризов. В-четвёртых, от визга вечно печатающих матричных принтеров я начинал уже сходить с ума. В-пятых, мышка… Она была не лазерная и даже не оптическая. Внутри неё был металлический такой шарик, покрытый слоем резины, который с грохотом перекатывался по столу, собирая внутрь всю пыль и грязь, оседавшую в утробе на двух пластиковых вращающихся валиках. Эти валики отвечали за отслеживание вращения шарика по осям X и Y. От налипшей грязи они, понятное дело, вращаться переставали, а курсор мыши просто залипал, отказываясь двигаться то одной, а то и сразу по двум осям. В такие моменты мышку хотелось разбить о стол, если бы это помогло навсегда исправить проблему.

Я решил ненадолго прерваться — успокоить расшатавшиеся нервы. У меня было готово первые шесть текстов с альбома «Об этом я буду кричать всю ночь», остальные песни я помнил только частями, и их надо было переслушать. Закрыв текстовый редактор, я машинально поискал в системной панели значок USB-накопителя, чтобы «извлечь» и сам с себя улыбнулся. Я же работал с дискетой, а у них такой функции попросту не было. Дискету нужно было вынимать вручную нажатием кнопки. Второй безусловный рефлекс, при отлучении от компьютера — нажатие Win+L[3], заставил меня безрезультатно сначала искать не придуманную ещё кнопку Win, а потом какой-то альтернативный способ заблокировать рабочий сеанс.

Я, как и вчера, уединился в кабинке туалета, достал наушники, открыл плейлист и запустил очередь треков, начиная с седьмого. Однако, уже на восьмом я вынужденно остановился.

Это был трек «Рядом ты (Я тебя никогда не забуду)». Он был посвящен памяти Игоря Сорина — солиста и автора некоторых песен. В голове пронёсся сразу сноп трудноуловимых мыслей, оставив несколько главных линий: «Можно ли спасти Сорина от смерти?» и «Вдруг я внезапно умру во сне, например, как мог бы сегодня, и так ничего не успею сделать». Последняя мысль, видимо, появилась через наложение нынешнего сна на давным-давно полученную информацию о том, что во сне кошмары могут отражать пограничные состояния организма, например аритмию, асфиксию и тому подобное. Сложив два плюс два, я сделал вывод — песни подождут, нужно написать несколько записок, одна из которых будет в конверте с надписью «Вскрыть в случае моей смерти».

[1] Бывший посёлок, а с 2003 года микрорайон г. Пушкино.

[2] Прогревание носоглотки с помощь УтраФиалетовых Ламп.

[3] Комбинация клавиш Win+L позволяет быстро заблокировать рабочий сеанс пользователя Windows. Так другой пользователь не сможет ничего сделать в момент отсутствия оператора. Аналогичное действие можно выполнить через меню «Пуск».

Вариант, или не вариант?

Жалею, что я не историк, или хотя бы не увлекался ей факультативно. Говорят, что историческая наука способствует развитию иного восприятия времени и, уж наверняка, учит запоминать точные даты событий. Моё же восприятие сводится к оценке событий с точки зрения влияния именно на мою жизнь. Под моей, я, конечно же, понимаю и жизнь всех окружающих меня людей, близких и не очень. До сих пор я не особо пытался выстраивать причинно-следственные связи, оценивать итоги, масштабы событий, напрямую меня не касающиеся. Просто воспринимал их как факт, и уж, тем более, не держал в голове даты. Теперь же, сидя за монитором, я мог лишь вспомнить какой-то свершившийся факт, но не мог описать ни причины, ни чёткие последствия трагических, или радостных происшествий.

Чтобы предупредить инцидент, нужно было точно указать момент начала и первопричину. Например, какой-то человек стал инвалидом на всю жизнь. Чтобы это исправить в прошлом надо понимать, как именно это случилось, проследить цепочку. Нельзя же к нему прийти и сказать: «Знаешь, ты в N-ом году инвалид, не надо так…» Положим, что к этому привела ошибка врача на операции. Можно ли сказать: «Не ложись на операцию, потому что в N-ом году ты из-за этого станешь инвалидом»? Теперь допустим, что человек послушался, в какой-то момент отказался от операции и вообще умер. Кто виноват? Тот кто советовал, конечно, то есть я! Теперь проследим, а почему понадобилась операция? Выясняется, что