– Я не виноват, – принялся спорить Джейс. – Все, что я сделал, это спросил, соврала ли она, когда сказала, будто ей понравилась твоя ветчина. Учитывая ее потрясающую репутацию, это был оправданный вопрос.

Я вытерла слезы салфеткой. Я не знала, сколько еще он планирует на меня злиться или пытаться задеть, но я больше была не в состоянии это терпеть.

Дилан издала рассерженный рык.

– Клянусь, если ты не поведешь себя как мужчина и не извинишься перед ней прямо сейчас, я…

– Что ты? – с издевкой спросил Джейс.

– Помнишь, что мы попробовали на прошлой неделе? То, что тебе очень понравилось? Так вот, скорее ад замерзнет, чем я позволю тебе сделать это снова.

Да уж, я точно не желала знать, о чем она говорила.

Джейс мученически выдохнул.

– Ладно, я извинюсь, но это ничего не меняет. Я все еще злюсь на нее за то, что она соврала.

– Господи, – воскликнула Дилан. – Прекрати. Учитывая все, через что она прошла, последнее, что ей сейчас нужно это твоя обида на нее из-за одной ошибки. К тому же, мы оба знаем – она соврала только потому, что несмотря на свою амнезию, она все равно обожает своего старшего брата и не хотела его расстраивать.

– Не важно, – проворчал он.

– Прекращай быть задницей и исправь все, – попросила Дилан. – Потому что Джейс, которого я знаю и люблю, сделал бы все ради своей семьи и умел признавать свои ошибки.

Мгновение спустя я услышала шаги и стук в дверь. Я прижала подушку к груди.

– Что?

– Можно? – спросил Джейс.

– Допустим.

По правде говоря, мне стоило бы проигнорировать его так же, как он игнорировал меня, но в отличие от него, я знала, насколько это больно.

Однако я все равно отвернула голову и задрала нос, когда он вошел. Вот так тебе, придурок.

Джейс издал раздраженный звук.

– Серьезно?

Я не удостоила его ответом.

Он устало и беспомощно вздохнул, принявшись бродить по комнате и бездумно переставлять вещи на моем комоде.

– Я никогда не хотел сестру.

Господи. Это уже просто грубо.

Я злобно уставилась на него, а ему хватило наглости засмеяться.

– Дай мне закончить.

– Ладно. В отличие от тебя, я готова слушать.

– Когда мама сказала, что у нее будет девочка, у меня случился срыв, и я проплакал два дня.

– Почему?

– Потому что я хотел братьев. Я не хотел, чтобы в доме был кто-то, кого я никогда не смогу до конца понять. – Джейс посмотрел на меня колким взглядом. – Но в тот день, когда мама дала мне тебя подержать, я почувствовал невероятное чувство ответственности и поклялся, что всегда буду тебя защищать. – Усмехнувшись, он покачал головой. – Я не знал тогда, что Бог тот еще шутник, ведь моя младшая сестра оказалась такой же, как я – безумно упрямой и закрытой, однако все равно отчаянно верной тем, кого она любит. – Мы встретились глазами. – Черт, наверное, мы должны были быть близнецами, а не Коул и Лиам.

Сердце застучало так, словно хотело выпрыгнуть из моей груди.

Я ненавидела ругаться с ним, но еще больше ненавидела мысль о том, что я подорвала его доверие и разрушила нашу связь.

– Я не хотела тебя обидеть, – прошептала я. – И то, что в итоге я именно это и сделала, меня убивает.

Засунув руки в карманы, Джейс кивнул.

– Я знаю.

Я впилась в него умоляющим взглядом.

– Ты когда-нибудь меня простишь?

Он усмехнулся.

– Когда-нибудь.

Я бросила в него подушкой.

– Упрямая задница.

Джейс вернул ее мне.

– Но то, что я расстроен, не значит, что я стал меньше тебя любить.

– Я тоже люблю тебя, придурок.

Выражение его лица сделалось веселым.

– Хорошо, что мы это выяснили.

Он направился к двери, но я его остановила. Как бы счастлива я ни была, что мы поговорили, после этой беседы по-прежнему оставалось кое-что, о чем я хотела поговорить.

– Джейс?

– Да?

– Стоун не такой, как его брат.

Уголок его рта приподнялся в горькой усмешке, а взгляд стал ледяным.

– С чего ты это решила?

Я сказала ему правду.

– Потому что тогда я бы ни за что не стала с ним встречаться.

Глава тридцать вторая

– Глянь-ка на себя, – сказал Стоун, когда я поднялась по лестнице в его квартиру. – Больше никаких костылей.

– Рождественское чудо. – Я покрутилась на месте, а затем подошла к нему. – Я все еще должна быть осторожна, но рада, что мне больше не нужно таскать их с собой.

Наклонившись, Стоун поцеловал меня в губы.

– Я рад, что ты пришла.

– Я тоже. – Положив руку ему на щеку, я притянула его ради еще одного поцелуя. – Счастливого Рождества.

– Ты – лучший рождественский подарок, – прошептал он мне в губы.

Я кивнула на подарок в своих руках.

– Тогда это тебе не нужно, а?

Я не была уверена, что означало выражение на его лице.

– Ты принесла мне подарок?

Я легонько стукнула его коробкой по голове.

– Конечно, глупенький. – Отдав ему подарок, я приказала: – Открой.

– Прямо сейчас?

– Да.

Я едва не визжала от нетерпения. Не могла дождаться, когда он откроет подписанный диск «Идентификации Борна», и я увижу его лицо.

– Черт. – Его глаза потрясенно расширились. – Это что, подпись Мэтта Деймона?

Я указала пальцем на второй автограф.

– А это подпись режиссера.

Он так крепко меня обнял, что воздух буквально вылетел у меня из легких.

– Ты потрясающая, знаешь? – Его голос изменился. – Чувствую себя куском дерьма, потому что не могу тебе ничего подарить.

Что ж, неловко. Не потому, что я расстроилась из-за отсутствия подарка, – я и не ждала ничего, учитывая его финансовое положение, – но зная Стоуна, я не хотела, чтобы он из-за этого чувствовал себя плохо.

– Все нормально… – начала я, но он меня прервал.

– Я шучу, Борн. – Он достал из кармана небольшую коробочку и протянул ее мне. – Конечно, у меня есть для тебя подарок.

– Я могу открыть сейчас?

– Да.

Я улыбалась, открывая коробку… пока не увидела, что внутри.

Миллион различных чувств накрыли меня, когда я посмотрела на серебряный кулон с изображением Святого Кристофера.

– Это… – Воздух застрял у меня в легких. – Не могу поверить, что ты это сделал.

Стоун погладил мою щеку большим пальцем.

– Я знаю, как много он для тебя значил, и как ты расстроилась, когда поняла, что потеряла его.

Я не была расстроена… я была просто уничтожена.

Словно мою душу разорвали на кусочки, потому что я лишилась такой особенной частички Лиама.

Мое сердце застучало, как сумасшедшее, из-за кучи эмоций, бурливших в груди.