снегопад – все равно что напрашиваться на неприятности.

– Поверьте, это в наши планы не входило, – говорит Харпер.

Она разворачивается к дружелюбному мужчине и протягивает руку:

– Я Харпер. Харпер Чанг.

На мгновение удивившись ее деловому приветствию, он быстро приходит в себя. Широко улыбается и протягивает ей широкую загорелую ладонь.

– Митч. Для друзей Смитти. – Он с любопытством прищуривается. – Вы в одну из этих огромных аварий попали, да?

– Почти. Мы были на мосту, когда она происходила, но нам повезло. Только после этого оказались в другой, и нам нужна помощь. Никто из нас не пострадал, но, может, я могу воспользоваться вашим телефоном? Нужно набрать службу спасения.

– Потому что вы тачку помяли? – подозрительно спрашивает барменша. – Слушайте, у полиции сегодня и так много проблем.

– Нашей они тоже заинтересуются, – печально говорит Джош. – Человек попал под колеса. Нужно сообщить в полицию.

Беспокойство в глазах Смитти перерастает в тревогу.

– Где? Он где-то рядом? С ним все в порядке?

– Думаю, да. Я знаю, что они вызвали «Скорую». Просто… – Харпер замолкает, покусывая губу, словно подбирает слова.

Я продолжаю за нее:

– Мы были там. Все видели. Один из участников угрожал другим, поэтому мы уехали, но полицию вызвать же надо.

– Но вы уехали. – Барменша поджала губы и сложила руки на груди, словно не веря моим словам.

И правильно делает: в нашей истории и правда много подозрительного.

– У нас тут не телеграф, а коктейльный бар. Так что если вы не собираетесь ничего заказывать, то…

– Джойс, да бога ради. – Смитти трясет головой. Достав пару двадцаток, он выкладывает их на стойку. – Налей им чего-нибудь и принеси пиццу. И телефон не забудь.

– Ох, вам вовсе необязательно. Нам бы просто позвонить.

– Сегодня Рождество. – Смитти отмахивается. – И такой мерзкой погоды я не видел уже лет десять. Оба этих повода заслуживают того, чтобы выпить. И все люди заслуживают человеческого отношения, вам не кажется?

Харпер замолкает на секунду и, прерывисто выдохнув, отвечает:

– Думаю, что согласна с вами.

– Хорошо, – улыбается Смитти. – Теперь скажите, что закажете.

Харпер, не спросив никого из нас, заказывает три разливных пива и две колы. Джойс тут же сообщает, что колы у них нет, а вместо нее они продают что-то с названием эр-си. Смитти смеется.

– Ну ты, подруга, умеешь создать праздничное настроение. Просто принеси им что-нибудь мокрое, что угодно, и перестань дуться. Сегодня праздник, и, я думаю, тебя ждет подарок.

– Тебе необязательно было, – говорит Джойс.

Губы ее смягчаются, превращаясь в подобие улыбки. На нас она по-прежнему смотрит угрюмо, но для Смитти она явно делает исключение.

– Как насчет того джентльмена? – спрашивает Смитти, кивая в дальний угол бара. – Ему повторить?

– Нет, – с тихой серьезностью отвечает Джойс.

Она кидает беглый суровый взгляд на груду фланели в углу. По сравнению с этим взглядом мне кажется, что мы у нее даже любимчики.

– Джойс…

– Не буду я ему наливать забесплатно. Если хочет еще, пусть платит.

Я оглядываюсь на незнакомца, и по моей спине бегут мурашки. Лица мне не видно: он слишком низко наклонился к стакану, в котором остался лишь тонкий слой жидкости на дне.

– И если он захочет еще, то пусть заказывает сейчас, – говорит Джойс.

Смитти смеется, однако, несмотря на сухое тепло бара, меня пробирает холодок. Не знаю, в чем дело. Может, ни в чем. А может, все происходящее тому виной.

Надо взять себя в руки. Я веду себя так, будто за каждым углом прячется бабайка. Полная нелепость. Пробегая взглядом по стене, я замечаю картину: это распечатанная копия Моне, светлая, воздушная, полная движения. Раньше я тоже рисовала акварелью. Мои картины тоже танцевали.

А теперь?

Я вспоминаю свои недавние картины. Они все про время, про тьму, про тени. Может, я растеряла все цвета, когда умерла Фиби?

Я прохожу к столу, где дожидаются остальные. Они засыпают меня вопросами про барменшу и двух других посетителей. Сказать мне особо нечего, но, пока Харпер звонит в полицию, я вспоминаю что могу. Мне не слышно слов Харпер, но я наблюдаю за ее разговором.

И Джойс тоже. Стоит, наклонив голову набок, словно прислушивается к Харпер. Даже Смитти в какой-то момент затихает. Его яркая улыбка меркнет от слов Харпер. Я догадываюсь, о чем она сейчас говорит. О том, как мы сбили Кори.

Могу себе представить, как это выглядит со стороны. Будь это мой собственный бар, что бы я подумала, если бы пятеро незнакомцев зашли внутрь и рассказали, что сбили человека и уехали? Господи, да я до сих пор не знаю, что подумать, а ведь я там была.

Не думаю, что это похоже на несчастный случай. Скорее на преступление.

Харпер возвращается к нашему столу, но мои глаза тянутся к барной стойке, где разговаривают Джойс со Смитти. Наклонив друг к другу головы, они тихо о чем-то совещаются. Уверена, они говорят про звонок Харпер. В дальнем углу незнакомец продолжает сидеть до странного неподвижно, склонившись над опустевшим стаканом, словно старается его защитить.

Харпер с тяжелым вздохом опускается на стул. Вид у нее напряженный.

– Ну? – спрашивает Брекен.

– Я рассказала им суть дела, – говорит она.

– Какую такую суть? – спрашивает Джош.

– Сказала, что произошел несчастный случай и что мы наехали на человека, но уехали, потому что отец был вооружен.

– А про ружья за прилавком рассказала? – спрашивает Кайла.

Харпер кивает.

– А про украденный бензин? – спрашиваю я. – Ты объяснила, что мы пытались заплатить?

– Про бензин я не сказала, – отвечает она, глядя на Брекена.

Ее взгляд нерешительно теплеет, и это слышится в голосе.

– Когда они приедут, мы им объясним. Я знаю, как это выглядит со стороны, но нам-то ясно, что не все так просто.

– Ох. Да очень даже просто, – говорит Брекен, кидая суровый взгляд на Джоша. – Жду не дождусь, когда можно будет поговорить с копами.

Кайла с фырканьем отодвигает стул и встает.

– Ага, они сразу во всем разберутся. Только дожидаться этого момента я не собираюсь.

– Садись, – шипит на нее Джош. – Куда ты пойдешь?

Я поднимаю взгляд. Откуда столько злости?

– Пусть идет, если хочет.

– Это глупо, – говорит Харпер, глядя на Кайлу с непроницаемым видом. – Идти некуда. Все закрыто.

– А мне насрать.

Однако она остается на месте. По ее красным глазам и вялой речи я бы сказала, что у нее есть причины бояться полиции.

– Можешь не переживать, – говорить Брекен. – Копам наплевать, что там ты себе колешь. У них будут проблемы поважнее. Вроде того пацана.

– Кори, – говорю я. Очень важно, чтобы мы запомнили его имя. – Его