К сожалению, в этот период начались массовые репрессии. Многие руководители оперативных подразделений, использующих и разрабатывающих оперативную технику, арестовывались и расстреливались. Другие, в том числе и сотрудники лабораторий и мастерских, из-за недостатка «серьезных» компрометирующих материалов увольнялись.

В это время лаборатории были слабо оснащены, работали по эпизодическим заданиям. Руководством НКВД было признано неудовлетворительным состояние объединенных в ЦЛОТ 2-го спецотдела НКВД лабораторий Оперативного и Специального отделов ГУГБ НКВД, усиленных лабораторией НКС.

Всего за сентябрь-ноябрь 1938 года было арестовано 6 сотрудников отдела и уволено 26 человек. Руководство решило, что работа 2-го спецотдела нуждается не только в коренном улучшении, но и в решительной перестройке на новых началах. Была запланирована полная реорганизация отдела.

25 ноября 1938 года поменялось руководство НКВД. Наркомом внутренних дел стал Л. П. Берия. Он пересмотрел деятельность многих подразделений ГУГБ НКВД и дал во многом негативную оценку результатам их работы. Также он продолжил проводить усиленную чистку руководящего и личного состава подразделений.

С конца 1938 года положение изменилось. На развитие лабораторий было обращено большое внимание со стороны руководства НКВД, в результате чего в лабораториях появились новые кадры специалистов. Лаборатории были оснащены измерительной аппаратурой и станковым оборудованием. Начало осуществляться планирование общей работой всех 3-х лабораторий.

Однако задачей наипервейшей государственной важности, стоявшей перед лабораторией, была разработка, создание и выпуск спецтехники для оперативных подразделений в максимально сжатые сроки.

Работа эта велась следующим образом: оперативник со специальным чемоданом, в котором необходимо было разместить аппаратуру, приезжал в Кучино и беседовал с руководителем лаборатории Василием Никифоровичем Парамоновым, который определял, к какому из 3-х направлений (пеленгация, звукозапись, радиосвязь) относилась поставленная задача. Здесь же, на месте, оговаривались все параметры. Через 2 недели уже показывали макет аппарата, а через 2 месяца оперативник забирал уже готовый аппарат.

В 1939 году в группе звукозаписи, которой руководил Николай Иванович Каржавов, велись работы по внедрению и применению в службах аппаратов «Гиоргинофон». Данный аппарат производил запись, и воспроизведение на проволоке толщиной 0,25 мм со скоростью 0,77 м/сек. Одновременно осуществлялось совершенствование пеленгаторов для охраны государственной границы и разрабатывались приемники для синхронной связи.

Ветеран С. А. Балашов вспоминал: «Сложная международная обстановка предвоенного времени требовала от сотрудников лаборатории сосредоточения всех сил, опыта и знаний для выполнения производственных задач. Все работали с ненормированным рабочим днем, начинали в 9.00, а заканчивали в 22.00–23.00, выходные – максимум 2 дня в месяц.

Первым секретарем комсомольской организации лаборатории был Иван Дмитриевич Борисов, пользовавшийся большим авторитетом у молодежи и обладавший организаторским талантом и умением обращаться с людьми. Если Ваня сказал, что надо остаться после работы и сделать 2–3 форматки, то это делалось безоговорочно.

Все приходилось делать своими силами: конденсаторы переменной емкости, переключатели и другие детали. Эти комплектующие изделия централизованно не поставлялись, поскольку в стране их просто не было. Несмотря на колоссальную загруженность в работе, комсомольцы и молодежь находили время для активного отдыха, сочетая его с общественно-полезным трудом на подсобном хозяйстве, где были сад и огород, и на территории, занимаясь ее благоустройством».

Состав отдела был увеличен до 781 сотрудника гласного и 869 сотрудников негласного состава. Радиолаборатории (6-е и 7-е отделения 2-го спецотдела) вошли в состав 4-го отдела НКГБ как 8-е отделение (Радиолаборатория № 1) и 9-е отделение (Радиолаборатория № 2) 4-го отдела НКГБ.

Первой радиолабораторией в Москве стал руководить Фома Фомич Железов, а второй в Кучино с июня 1940 года – Владимир Александрович Федоров. Это был опытный радиоспециалист и кандидат технических наук, проработавший в 1933–37 годах в Академии связи имени Подбельского начальником радиоприемной лаборатории, а потом заместителем начальника кафедры радиоприемных устройств.

Федоров по направлению ЦК ВКП (б) в 1937 году пришел на работу в органы госбезопасности и был назначен в Кучино главным инженером 2-го отделения ЦЛОТ 12-го отдела ГУГБ и 7-го отделения 2-го спецотдела НКВД. Ленинградская лаборатория вошла в состав Управления НКГБ по Ленинградской области.

Образованный перед войной 4-й отдел (ОТ) НКГБ СССР, куда входили радиолаборатории, был снова включен в состав 2-го спецотдела (ОТ) НКВД, руководителем которого был назначен Е. П. Лапшин.

В этом же году лаборатории, возглавляемые Михаилом Петровичем Филимоновым, и Особое техническое бюро (ранее упоминалось как конструкторское бюро или так называемые «шарашки»), возглавляемое Валентином Александровичем Кравченко, были объединены с двумя радиолабораториями бывшего 4-го отдела НКГБ.

В результате был создан единый 4-й спецотдел НКВД под руководством майора госбезопасности В. А. Кравченко. Тем самым заключенные специалисты были сосредоточены в одном подразделении органов НКВД.

С июня 1936 года нарком путей сообщения СССР Лазарь Моисеевич Каганович вместе с новым наркомом внутренних дел Николаем Ивановичем Ежовым занялся расследованием обстоятельств деятельности прежнего наркома внутренних дел Генриха Григорьевича Ягоды и возможной несанкционированной прослушки на линиях правительственной высокочастотной (далее – ВЧ) связи.

В результате проведенного служебного расследования они обнаружили многочисленные нарушения, которые допускал Ягода. Он несанкционированно прослушивал разговоры многих членов советского правительства, в том числе и главы СССР И.Сталина.

Г.Ягоду арестовали в марте 1937 года, после чего он рассказал, что давал указание начальнику Оперативного отдела (далее – Оперод) Главного управления государственной безопасности (далее – ГУГБ) НКВД Карлу Викторовичу Паукеру прослушивать все телефонные разговоры И.Сталина, в том числе и по линиям правительственной ВЧ связи.

С этой целью он неоднократно посылал К.Паукера в Германию для приобретения специальной аппаратуры для дистанционной прослушки. Её обнаружили в его рабочем кабинете и на одной конспиративной квартире НКВД, которую использовал только Г.Ягода.

Для подтверждения этой информации приведем выдержку из такого документа, как «Протокол допроса № 5 Ягоды Генриха Григорьевича от 13 мая 1937 года» (ЦА ФСБ. Ф. Н-13614. Т. 2. Л. 117–145):

Вопрос. На допросе 26 апреля вы показали, что Волович наряду с другими заданиями, которые он выполнял в плане заговора, организовал для вас возможность прослушивания правительственных разговоров по телефонам «ВЧ». Когда, как и в каких целях вы прослушивали правительственные разговоры?