Щурясь от бьющего в глаза солнца, Равлик перевернулся на бок, подмяв под собой абсолютно сухие стебли, привстал на локтях, с удивлением осмотрелся. Лощинка, в которой оказались исследователи, сонно отзывалась приглушенной трелью насекомых в растительности, шелестом листвы берущей начало поодаль рощи. Над головами людей синел припорошенный клочками облаков небосвод.

– Что я говорил, – вытершись, выдал вояка. – Сейчас все сами увидите.

Перед глазами сталкеров, взобравшихся на пригорок, вскоре предстала ранее недоступная взору местность.

В немой сцене разворачивалась целая картина, будто написанная неведомым художником на дымчатом холсте. Пункт связи словно окутывало огромное облако, которое прорезал одинокий шпиль радиовышки. Вокруг него змеились, как при замедленной съемке, грозовые разряды, образуя фрактальные узоры. В прослойках мглистого образования просматривалась его структура: облако составляли пласты неторопливо ползущих по горизонтальным, косым и петлевым траекториям струй, казалось, что некто увлекал за собой дождевые потоки подобно хрустальным нитям.

Потеряв дар речи, Алексей не сразу смог вымолвить:

– Что я вижу?..

– Сам бы хотел знать, – расценив изумление Чайкина как вопрос, отозвался Тритий.

– Судя по всему, – ученый, все еще находясь под впечатлением от увиденного, говорил вполголоса, – буря давно закончилась. Но не в этом месте. Как странно.

– Не страннее, чем то, что уже вечереет.

На дезертира уставилась пара полных недоумения глаз. И лишь проследив за жестом бывшего военного, Равлик осознал, что солнце действительно находится ближе к западу, хотя от аномальной бури группа спасалась, когда даже не рассвело. Сталкер немедленно полез за КПК, доктор же схватился за голову.

– Кажется, Тритий прав.

Сергей продемонстрировал всплывшее на экране предупреждение о рассинхронизации со спутниковыми данными. После применения настроек по умолчанию устройство радостно пиликнуло. Не разделяя его радости, старожил добавил:

– Четыре часа вечера. Мы проторчали там почти весь день.

Окинув взглядом новорожденную аномалию, из которой исследователям посчастливилось выбраться, научный сотрудник, поколебавшись, принялся рассуждать:

– Феномен локального изменения течения времени… Явная черта достаточно сильного пространственно-временного искажения. Складывается впечатление, будто новообразованная гравитационная аномалия смогла «запереть» участок пространства-времени, где еще происходит буря. Имеем ли мы дело с потенциально новой аномальной природой или же это случайное слияние с климатическим типом? Нужно забрать приборы!

Хлопнув себя по лбу, Чайкин тронулся было в направлении виднеющейся отсюда заводи, где группу вынудил оставить аппаратуру аномальный шторм, но военный остановил научника, придержав того за плечо.

– Погодите, Алексей.

Стрельнув в сторону напарника взором, в котором читалась смесь самых разных эмоций, Тритий дал понять, что намерен продолжить разговор, от которого сталкеров дважды отвлекли.

– Я надеюсь, вы услышали меня? – вояка обращался уже ко всем, в том числе и к Равлику, отряхивающему АКМ от налипших капель влаги. – Экспедицию нужно сворачивать. Впереди, возможно, самая тяжелая часть пути, но мы так ничего и не узнали внятного про лес. А ведь у нас есть эксперт…

Последние слова прозвучали с легкой язвительной интонацией, заставив ветерана отвлечься на товарища.

– Думаешь, я сам в восторге от того, как все получилось?

– Тебе никто не мешал рассказать все до того, как мы спланировали поход!

– И что бы это изменило? – старожил говорил уже на повышенных тонах наравне с Тритием. – Твое моральное состояние? Я с самого начала предупреждал, что путь через лес не таков, каким кажется!

– Коллеги, коллеги!

Активно замахав руками, ученый поспешил разрядить обстановку.

– Мы примерно знаем факторы, с которыми нам придется столкнуться, – доктор сделал акцент на слове «примерно». – По описаниям Равлика и уже имеющимся знаниям о работе пространственно-временных искажений, – Чайкин указал в сторону контрастирующего на фоне зелени аномального облака, – можно сделать первичные предположения, что лес представляет собой нечто схожее.

Дезертир насупился, скрестил руки на уровне груди, положив их на «Бизон».

– Эта аномалия тоже искривляет пространство-время, порождая парадоксальные феномены. С этим мы ничего сделать не сможем. Но уверяю, от электромагнитных полей, воздействующих на рассудок, мы защититься в состоянии!

– Значит, эта тварь, – военный взглянул на сталкера исподлобья, – что-то наподобие темника? Но как она влияет на тебя через такие расстояния? Никакому темнику, даже самому мощному, это не под силу… А этот пистолет? Где он?

Сергей покачал головой, развел руками.

– Электромагнитное воздействие – лишь самое простое объяснение, которое я могу предложить на данный момент, – сбивчиво объяснил научник. – Мы не знаем наверняка, как на самом деле реализуются способности мутанта, обитающего там, мы не знаем, как могла повлиять на него аномалия…

– Вот что я думаю, – перебил Алексея Тритий, так и не сведя взгляда с напарника за все это время. – Пока эта вещь каким-то образом возвращается к тебе, ты неразрывно связан с тем местом, связан с тварью, которая преследует тебя. Нужно избавиться от пистолета.

– Я же говорил, что пытался…

– Пока эта штука у тебя, – резковато принялся растолковывать дезертир, – ты подвергаешь всех нас опасности. Придумайте что-нибудь. От этого зависит, вернемся ли мы живыми.

Закончив, бывший вояка развернулся к Чайкину, нервно разминающему пальцы.

– На кону успех всей экспедиции, – добавил напоследок Тритий, перед тем как медленно направиться в сторону заводи, однако последующее замечание товарища побудило его остановиться.

– Странно, что тебя это волнует.

Теперь уже солдата прошивал хмурый взгляд сталкера.

– С каких это пор ты печешься об успехе каких-то экспедиций? – закинув автомат за спину, Равлик приблизился к напарнику. – Ты ведь мне тоже не все рассказал в городке. Почему тебя вызвали, на каких именно условиях заставили работать… Что тебе наплели? Чего пообещали, если ты выполнишь задание, за которое так радиво впрягся?

Молчание, повисшее в прохладном воздухе на мгновения, подхватил ветер, разметав рябью по травянистым покровам.

– Жизнь, – последовал наконец ответ.

– Жизнь за периметром? – Ветеран вскинул брови. – Ты серьезно? С каких пор тебя интересует то, чего…

– Представляешь, да, – оборвал бывалого на полуслове военный, повернувшись к нему лицом. – Помимо Зоны существует другая жизнь. Жизнь, которая у нас когда-то была, и ты не хочешь ее вспоминать, потому что слишком сильно увяз в этой топкой чернобыльской трясине, Равлик! Пока ты прячешься в своей раковине, мир не перестает существовать, жить!

– И недаром о ней не принято вспоминать в наших кругах! – пытался перекричать товарища Сергей. – Потому что после того, как Зона тебя принимает, назад дороги нет!

Округа гулко проглотила все фразы одну за другой.

– Для сталкера уже не существует спокойной жизни за периметром, – уже не так громко вымолвил старожил, с упреком взирая на товарища, скулы которого начало подергивать. – Зона помечает каждого. Безвозвратно.

– Я хочу сам решать за себя, – грубо парировал Тритий, – а не чтобы это делала за меня Зона. Ясно? Я благодарен ей за то, что выжил тогда