вдруг этот Калгрен провокатор, имеющий целью узнать наши планы на будущее?

— Не похоже, — засомневался Юрий Николаевич. — Слишком много лет мы с ним знакомы…

— И все же зарекаться не стоит, — стоял на своем секретный сотрудник. — Можно поплатиться не только свободой, но и жизнью…

— Нашей? — зачем-то переспросил Мыльников, глядя прямо в переносицу своему собеседнику.

— Ну да. Чьей же еще? — подтвердил тот.

— Скажи, ты имеешь какое-то отношение к специальным органам? — неожиданно спросил Юрий Николаевич.

— Косвенное… — осторожно подбирая слова, произнес Ярослав. — Состою в комиссии по возвращению на Родину культурных ценностей. А уже она, сами понимаете, под чьим контролем находится…

— Понимаю…

— А давайте сделаем так, — решил закругляться Ярослав, заметивший вдалеке фигуру Мыльникова-младшего, устало бредущего к дому. — Пускай Дмитрий Юрьевич соглашается, но, когда дело коснется сроков операции, — тянет и просит отложить активные действия на непродолжительный период. Сначала — до середины лета, затем — до его конца… Мол, и лекции дочитать надо, и отца подлечить…

— Это точно, к сожалению, — вставил старик. — Сердце жмет каждый день. Горит огнем, печет, душит…

— Вот и лечитесь. А мы будем делать свое дело и уедем домой, прежде чем они раскусят наш замысел, — подытожил разведчик.

— Хорошая мысль, Ярослав Иванович, — оценил его предложение Мыльников-отец.

— Вот и договорились, — кивнул Плечов. — Вы сами Дмитрию Юрьевичу об этом скажете или позволите это сделать мне?

— Сам… А теперь, — старик наклонился совсем близко к уху нашего главного героя и очень тихо добавил: — Чтобы ты не переживал и не волновался лишний раз, хочу сделать одно важное признание. Никаких реликвий Российской империи или православных христианских святынь здесь у меня нет: все, согласно описи, было передано Дагмаре Датской, матери последнего русского царя.

— Вы об этом уже говорили. А как же свитки Ломоносова? Его дневники? — разволновался агент Вождя.

— Это есть. Но не здесь — в надежном месте. В самом центре нашего любимого Петербурга. Дурак я, что ли, тащить их на край света? Они и нашей родине-матушке во как нужны, — Мыльников-старший красноречиво провел ладонью по горлу. — Как ты считаешь, сынок?

— Так же как и вы.

— Думал быстро вернуться… — пожаловался старик. — А уже больше двадцати лет прошло…

Глава 19

К побегу готовились несколько недель. Очень осторожно.

План был такой: Юкка получает карт-бланш на выход в море, и они все вместе отправляются «на рыбалку». А там сбиваются с курса и в удобный момент на всех парусах летят домой.

Даже определили дату: 30 апреля.

Почему был выбран именно этот день?

Во-первых — суббота, за которой непременно следует воскресение. Бдительность разнообразных органов (полицейских-пограничных-таможенных) в такие дни непременно притупляется, иногда падая чуть ли не до нуля.

Что-то недосмотрят, что-то пропустят.

Глядишь — и пронесет.

Во-вторых: приход весны в Швеции неизменно ассоциируется с двумя следующими друг за другом праздниками: Вальборгсмассоафтон (по сути, то же самое, что Вальпургиева ночь) и Первомай.

Удивительное сочетание.

Ежегодный шабаш ведьм и… Международный день солидарности рабочих — именно такое определение было принято на Парижском конгрессе 2‐го Интернационала, а позже расширено до более обобщающего понятия — трудящихся.

Причем еще неизвестно, какой из этих праздников больше привечается в этой прекрасной стране!

И если с первым, в принципе, понятно все: народ прыгает через костры, сжигает в них же старые вещи, веселится-поет-танцует, прогоняя всякую нечисть и приветствуя символизирующую приход весны первую зелень, то многолюдные шествия с красными флагами уже на следующий день после этакого безудержного веселья — 1 Мая (а в Швеции это общегосударственное мероприятие, отмечаемое на самом высоком уровне с 1939 года), согласитесь, выглядят нелепо и, как говорится, вызывают множество вопросов.

Но как бы там ни было, такое положение дел только добавляет шансов на успех задуманного…

В последние дни Плечов все реже бывал дома, все чаще на рыбалке, где они с Юккой до мельчайших деталей прорабатывали план предстоящего побега.

Рыбы, естественно, стало попадаться значительно меньше, но от голода никто из них не страдал. Тем более что Мыльниковы уже успели получить большую часть причитающихся им гонораров.

Да, кстати, к соседу приехала жена.

Как и предполагал наш главный герой, звали ее Карина.

Ничего не поделаешь.

Такая у сильных мира сего мода (была, есть и наверняка — будет!): называть прогулочные суденышки именами своих возлюбленных.

Хотя… В имени спутницы жизни Юкки правильнее употреблять более протяжный вариант, будто сдвоенного «а» — Каарина. Впрочем, все равно — «киль корабля» с латыни. С какой стати родители назвали так единственную дочурку, секретный сотрудник откровенно не понимал. Тем более что финны обычно предпочитают награждать своих чад более поэтичными именами, символизирующими, как правило, самые светлые чувства: Лемпи (Любовь), Хелле (Нежность) либо же природные дары и явления: Кукка (Цветок), Луми (Снег).

Зато с фамилией у барышни все было в порядке: Нисканен.

Ниска — это затылок, шея. Едва ли не каждая женщина в мире считает (иногда не без оснований), что именно она, как шея, вертит-крутит головой мужа…

Карина, естественно, ничего не знала о второй, тщательно скрываемой жизни своего благоверного. Зачем? Женщины задаются разными деликатными вопросами лишь тогда, когда у них в быту полный завал. То надеть нечего, то вкусно покушать…

А с этим у четы Нисканенов был полный порядок!

Заводы-пароходы.

Дом.

Яхта.

Благовоспитанные детки.

Яло и Хиля.

В переводе на русский — Милосердный и Тихая.

Чего еще желать-то?

* * *

Уже несколько недель подряд Плечов ежедневно был вынужден уделять по несколько часов своим спутникам, занимаясь с ними «спецподготовкой». С учетом возраста и состояния здоровья каждого, естественно.

И Юрий Николаевич, и его сын схватывали азы самбо на лету и теперь могли если не постоять сами за себя, то хотя бы эффективно помочь своему, как они его в шутку называли, «гуру».

Так и проходили их и без того скоротечные весенние деньки.

25 апреля Юкка получил наконец долгожданное разрешение на выход в море и сразу же показал его соседям, продемонстрировав утвержденный властями список приглашенных участников будущего мероприятия: «Мыльников Ю.Н., Мыльников Д.Ю., Плечов Я.И., Виртанен Т.К.».

— Все правильно, — одобрил наш главный герой. — Вот только последняя фамилия ни о чем мне не говорит…

— А! — с напускным безразличием, обычно несвойственным таким, как он, эмоциональным парням, отмахнулся Нисканен. — Один мой земляк. Ему уготована роль «запасного капитана». Кстати, его фамилия для этого подходит как нельзя кстати. «Речной поток, течение» — по-фински.

— Все это, конечно, здорово… Только зачем он нам? Я — моряк, и ты — моряк, зачем нам такой варяг?

Юкка серьезно и строго посмотрел