Проходит одна секунда.

Две секунды.

Она быстро садится перед Линкольном, свесив ноги со столешницы. Она думает, что полностью заслоняет его и, может быть, есть шанс, что бандит не заметит ее мальчика. А что, если попробовать протолкнуть его в окно? Пока его не видят? У нее за спиной, в футе или двух от нее, подставка с ножами, хотя она не хочет смотреть в ту сторону.

Она смотрит на человека. Очень трудно отвести взгляд от длинной винтовки, которую он наставил на них – и на учительницу, – но ей это удается.

В другой руке у парня топор, но, пока она наблюдает за ним, он отбрасывает топор назад. Куртка ему великовата, а джинсы тесны, из них слегка выпирает живот. На вид он туповат, но в нем чувствуется какая-то мягкость. Джоан шарит по столешнице у себя за спиной, обдумывая, как – даже если ей удастся незаметно взять нож – как она сможет подобраться к нему, чтобы он не успел выстрелить, а если он все же выстрелит, сможет ли она, умирая, ударить его ножом? Она размышляет: пока тело умирает, пройдет несколько секунд, и какое усилие ей понадобится, чтобы вонзить нож ему в сердце? Или, может быть, ударить в шею проще, там мягче, не будут мешать ребра? Думая об этом и царапая пальцами у себя за спиной, она пытается увидеть его лицо.

Три секунды.

Четыре секунды.

Ей никак не удается разглядеть его. Он слегка наклонил голову, и она видит только его широкие темные брови. Тени мешают ей рассмотреть детали. Она хочет, чтобы он посмотрел на нее. Его винтовка нацелена учительнице в грудь, но он по-прежнему смотрит в пол.

Джоан хочет увидеть его лицо.

Нащупывая рукой подставку с ножами, она дотрагивается кончиками пальцев до рукоятки. Следует ли ей вынуть нож или попытаться засунуть Линкольна в окно? Но если она это сделает, если только пошевелится, оружие будет направлено в их сторону. Теперь уже, пожалуй, слишком поздно, потому что парень наконец поднимает глаза.

Он в упор смотрит на учительницу. Не оборачиваясь, он шарит рукой по стене у себя за спиной и, нащупав выключатель, щелкает им. Комната вновь ярко освещена, и Джоан щурит глаза.

Парень не отводит взгляда от учительницы. Моргая от яркого света, учительница тоже смотрит на него. Грудь у нее поднимается и опускается.

Пять секунд.

Шесть секунд.

Винтовка опускается.

– Миссис Пауэлл? – спрашивает парень.

Учительница не шевелится и ничего не говорит, а лишь смотрит на него. Одна штанина ее эластичных брюк задралась на колене, и видна бледная икра. Женщина чуть выгнулась назад, опираясь на столешницу, и из-под толстовки выглядывает полоска живота.

Линкольн ерзает и толкает Джоан в бок ногой.

«Скажи что-нибудь, – мысленно обращается она к учительнице. – Сделай что-нибудь. Кем бы ты ни была, скажи ему, что ты миссис Пауэлл».

Учительница выпрямляется.

– Да, – наконец произносит она так спокойно, словно кто-то делает перекличку, и одергивает свою толстовку.

Из всех них только учительница и пошевелилась. Джоан держится за рукоятку ножа, но пока не вытащила его из подставки. Она скашивает глаза в сторону Кайлин и видит влажный блеск на ее щеках. Она замечает, что ноги девушки дрожат – то ли от страха, то ли от напряжения.

С потолка на пол падает божья коровка.

– Да, – так же спокойно, как раньше, повторяет учительница. – Я Маргарет Пауэлл.

Парень снимает с винтовки левую руку и начинает сжимать и разжимать пальцы. Снова и снова. Хватая пустоту.

– Я Роб, – говорит он довольно громко, и Джоан узнает его: он убийца колобуса. – Робби… – Нахмурившись, он умолкает, наверное ругая себя за то, что выдает свое имя.

Джоан думает, что, возможно, он, желая исправить эту ошибку, перестреляет их всех, но он, глядя в пол, опускает винтовку еще ниже и начинает снова:

– Я учился у вас в третьем классе. Робби Монтгомери.

Учительница по-прежнему молчит. Она могла бы попытаться отвлечь его разговором, но она пока явно не выработала никакой стратегии. Возможно, она оцепенела от ужаса или просто не хочет признать, что не может его вспомнить. Она только смотрит на него, на длинные вьющиеся волосы, свободную куртку и оружие – винтовку в руке, какой-то пистолет под курткой и еще что-то большое, висящее на ремне у него за спиной.

Руки учительницы все так же сжимают толстовку.

– Робби, – повторяет миссис Пауэлл, и он кивает. – Робби Монтгомери.

Он окидывает взглядом их всех. Смотрит на Кайлин, скорчившуюся на столешнице, на Джоан. А когда он наклоняет голову, Джоан понимает, что он видит Линкольна у нее над плечом.

Потом он отступает назад, прижимаясь спиной к дверной раме.

– Сюда, – громко говорит он. – Выходите!

Он снова смотрит на учительницу, миссис Пауэлл, и не ясно, относится ли его приказ ко всем остальным. Возможно, он отпустит учительницу, а потом вернется за ними. Или, может быть, выведет ее и застрелит первой, а потом вернется за ними.

Но когда миссис Пауэлл подходит к двери, Робби Монтгомери машет рукой остальным. Двигаясь не спеша и раздумывая, не прихватить ли с собой нож, Джоан соскальзывает на пол и берет Линкольна на руки. Потом оборачивается – все еще в сомнении, – но момент уже упущен. Она слышит, как Кайлин спрыгивает на пол, и сажает Линкольна себе на бедро.

Джоан, глядя в пол, ступает по бумажным стаканчикам. Вновь подняв глаза, она видит, как Робби Монтгомери дотрагивается до учительницы. Когда она проходит через дверной проем, он кладет ладонь ей на руку.

– Разве вы не помните меня? – спрашивает он.

Миссис Пауэлл бросает взгляд на его руку, и он поспешно отдергивает ее. Учительница, как обычно, несловоохотлива. Но как только он убирает свою руку, она дотрагивается двумя пальцами до его запястья:

– Ты сидел рядом с тем парнишкой, который засовывал клей себе в ухо. Гаррисон… Гаррисон, как его там. И ты с удовольствием помогал мне скреплять степлером листы бумаги. Скреплять все, что угодно. Тебе нравилась машинка для удаления скрепок. Ты говорил, она похожа на…

– Зубы вампира, – с улыбкой произносит он.

– Мамочка? – шепчет Линкольн, дыша на нее теплым сырным духом.

Она понимает, что его заинтересовало упоминание о вампирах. Очень странно видеть улыбку этого преступника, и она думает, что, наверное, не слишком отличается от Линкольна, поскольку тоже считает, что злодеи не должны радоваться.

Потом Робби Монтгомери кивает им, и они идут. Джоан проходит в дверь следом за миссис Пауэлл, стараясь не задеть Робби или его винтовку. За ней, ухватившись за ее руку чуть выше повязки, идет Кайлин.

Они вновь оказываются в коридоре, видя впереди сумрачный стальной блеск кухни.

– Послушайте, – начинает Робби, – вам надо пойти в какое-нибудь другое место. Не сюда. На входе сейчас полиция, но вы туда не ходите. Они по-прежнему стреляют.