Правда, тут же получил от деда Моти в лоб, под видом продолжающейся охоты на муху.

Мы сидели на берегу пруда и любовались местными красотами. Хотя, если говорить честно, тупо сбежали со двора, чтоб нас оставили в покое, потому что знаменитая фраза:"Покой нам только снится" в последнее время стала удивительно актуальной.

После ухода председателя, насущная тема с пострадавшим от вандализма Сеньки соседским огородом и тягой Младшенького к кладоискательству как-то быстро затихла.

Тётя Нюша шустро рванула к соседкам, дабы поделиться важной новостью о том, что Москва стояла, стоит, но будет ли стоять дальше — огромный вопрос. Потому как в ближайшее время туда отправится целая компания известных вредителей. Маман заявила, у нее стресс после случившегося, со значением посмотрела на Семена и ушла в дом. Я так понимаю, решила, тратить нервы не сто́ит, потому что их в Зеленухах не напасешься.

И только Зинаида Стефановна пыталась объяснить деду Моте, чтоб губы он сильно не раскатывал на всякие там внеплановые поездки в Москву. Но тот их уже не просто раскатал. Он был готов бежать собирать чемоданы прямо сейчас.

Тем более, учитывая, что на поезд билетов в срочном порядке точно не достать, Николаич заявил, доберёмся, мол, сами. На каком именно транспорте, он не уточнил, поэтому, если честно, его слова о предстоящей поездке я, например, близко к сердцу не принимал. В председательскую "Волгу" при всем желании озвученный им состав не влезет. А других вариантов я не видел. Не пешком же пойдем. Да и лошадь Матвея Егорыча для этих целей тоже мало подходит.

Хотя, после матча Николаич, на самом деле, так сильно вдохновился, что ожидать от него можно любой дури. Уходя, он с абсолютно серьезным лицом заявил, мол, готовьтесь товарищи. Через несколько дней рванем. Куда он там рванет, не знаю. Пока что мы рванули на пруд, дабы посидеть в тишине. Однако, радость эта была недолгой.

— Матвей! — Раздалось со стороны огорода. Зинаида Стефановна выдержала почти час, на этом ее терпение закончилось и она явилась за дедом Мотей. Стояла на пригорке, уперев руки в бока. Видимо, энтузиазм супруга по поводу поездки ее сильно беспокоил. Опасалась, как бы он сразу, прямо сейчас, не попер в сторону столицы, не дожидаясь обещанного председателем транспорта.

— Чего тебе, Зиночка? — Он вскочил на ноги, всем своим видом показывая, будто ничего не затевается, ничего не происходит.

— Идём уже домой. Хватит тут с молодежью лясы точить. Сто лет в обед, а сам все к пацанве тянешься. Делов набралось с вашим этим матчем, до осени не разгребем.

Баба Зина примерный вид супруга оценила и даже почти поверила в нашу порядочность. Однако, желание забрать мужа домой у нее от этого не пропало. Наоборот. Выросло многократно. Потому как ей известно точно, если Матвей Егорыч делает такое "порядочное" лицо, быть беде. А зачастую, беда уже пришла, просто пока об этом ещё никто не знает. Она даже окинула внимательным взглядом берег пруда, проверяя, все ли в порядке. Убедилась, что ничто нигде не горит, не тонет, не рухнуло. Придя к выводу, создать проблем дед Мотя еще не успел, Зинаида Стефановна стала заметно спокойнее.

— Да какие дела, Зиночка? Борьку я ещё утром отвел на выпас. Курей покормил. Чего тебе ещё надо? — Муж забираться явно не хотел.

— Мне надо, чтоб ты вел себя, как взрослый, солидный человек. А не как дитё несмышленое. Вообще бы вас в погреб закрыть, от греха подальше. Пока у Николая его заскок пройдет. Это, наверное, заразное, что и он буробить начал. Так вы же из погреба сделаете транвай и уедете. Вот в чем беда. Идём, говорю, домой. Найду, чем тебе заняться. — Зинаида Стефановна не отступала.

— Зиночка, я б с удовольствием, но ты понимаешь, задание у нас ответственное.

— Это ж какое? Воро́н сидеть считать? Или ждать, пока в пруду эти… как их… дельфины поплывут? Так не поплывут, Мотенька. Можно расходиться.

— Вот ты баба…У нас ответственный момент… — Матвей Егорыч завис, соображая, что бы придумать. Покрутил головой, разыскивая уважительную причину. Идти домой ему явно не хотелось. Потом причина, похоже, появилась, и он посветлел лицом. В голову деду пришла какая-то мысль.

— А нам Ефим задание дал. Надо храм в порядок привести. Вернее, задание он дал вон, Жорику с Андрюхой, а меня назначил старшим. Чтоб, значится, они делов не натворили. Прямо так и сказал, вся надежда только на тебя, Матвей. То есть, на меня. Понимаешь?

— Какой храм, Мотенька. Бредишь ты уже, что ли? У нас он почти сорок годо́в стоит разрушенный. А другого не имеется. — Зинаида Стефановна чувствовала, рыбка вот-вот соскользнет с крючка.

— Так его и надо. Для истории, так сказать.

— Ну, все… — Баба Зина махнула рукой, а потом кончиком платка, который был повязан у нее на голове, промокнула сначала один глаз, затем второй. — Точно заразное. Думала, только Николай от вас дури нахватался. Оказывается, ещё и Ефима зацепило. На кой черт ему руины понадобились, не понятно. Матвей, ты ж гляди, я проверю! Не дай бог сбрехал…

Зинаида Стефановна второй раз махнула рукой, развернулась и пошла ко двору.

— Так… Встаём и топаем к погосту. — Дед Мотя постучал Переростку по голове костяшками пальцев. — Прием. Слышите меня? Связь есть?

— Вы серьезно, что ли? — Андрюха боднул башкой, как настоящий бычок, скидывая руку Матвея Егорыча.

— Конечно. Какие уж тут шутки. Забыли, что сказал Ефим? Матч прошел. Все. Не отвертишься. Хочешь, чтоб он за Жориком опять домой явился? А с Ефимом, так скажу, лучше не ругаться. Вы ему голову своим погостом забили, вот теперь и расхлебываете.

— Мы?! — Я прибалдел от логики деда Моти. — А Вы ни при чем? Сами говорили, только на кладбище тихо. А какое там тихо? Как не пойдем, так вечно бразильский карнавал вперемешку с испанской корридой. При нашем появлении на погосте, скоро его местные жители будут сразу со своей земельной недвижимостью переезжать.

— Ага… Да-да… — Поддержал меня братец. — Сплошные нервы. Каждую ночь приключения. Я вон теперь по ночам, например, в туалет даже боюсь ходит. Как не сунешься ночью на улицу, так сюрпризы. Я вон теперь лучше обоссусь, чем рискну ночью захотеть в туалет.

— Ой, вы посмотрите на него. — Матвей Егорыч, точь в точь, как баба Зина недавно,