В одном из помещений офисного типа, сдаваемых службой аэропорта внаем, колдун нетерпеливо ожидал начала переговоров. Компанию ему составляли верный телохранитель Жерар и еще несколько подручных. Бокор старался не выдавать волнения и выглядеть вполне бодрым, убежденным в своем величии. Однако периодическое, весьма нервозное, постукивание пальцами по столу говорило совсем о другом расположении его духа. Впрочем, из всех присутствующих это понимал только Жерар. Остальные громилы видели в действиях колдуна некий мистический смысл. И постукивание пальцами, которым грешил их повелитель, представлялось магическим ритуалом, помогавшим установить связи с демонами.

Дверь широко распахнулась. На пороге стоял Андриан Власов, а за его спиной — российские службисты. Колдун одарил старого знакомого приветливой, несколько заискивающей улыбкой. «Улыбочка влюбленного вампира», — отметил про себя Снежков, побуждая экс-олиграха быстрее зайти внутрь офисного помещения.

Приветствие было крайне сдержанным. Унган попытался протянуть руку главе представителей российских спецслужб. Но Виктор Иванович не желал обмениваться рукопожатием с человеком, который вел бессовестный шантаж России. Он предложил немедленно сесть и начать переговоры. Его голос был спокойным и полным стальной уверенности. Колдун уселся за стол и вопросительно посмотрел на Снежкова. Виктор Иванович жестом указал на бывшего олигарха и сказал по-французски:

— Как видите, месье Бокор, мы основную часть своих обещаний к данному моменту уже выполнили. Вы лично убедились, что ваш друг здесь. Он цел и невредим. Еще немного, и мы сможем выполнить вторую часть обязательств. Разблокировка счетов Андриана Власова много времени не займет. Мы смеем надеяться на ваше благоразумие.

— Мое благоразумие?! — разгоряченно воскликнул унган. — О каком благоразумии вы, милостивый государь, толкуете, если ваши русские бойцы устроили на меня и моих людей охоту?! Такая политика не вписывается ни в какие рамки! Она противоречит нашим предварительным договоренностям!

— Перестаньте нести околесицу, — отрезал Снежков. — Никаких русских бойцов, кроме меня и моих двух помощников, на Гаити нет. Если вас преследуют ваши демоны, то я бы посоветовал завязывать с вашим странноватым ремеслом.

Бокор поперхнулся от внезапного совета. Глаза его блеснули злостной обидой.

— Я попросил бы вас не оскорблять мои религиозные чувства, — не говорил, а буквально пыхтел он, подобно вовремя неснятому с огня чайнику. — Я хочу сразу же вас предупредить об одной вещи. Вы должны это знать сами и передать своему московскому начальству: если со мной хоть что-нибудь случится, то новая партия облученной наличности снова будет вброшена в оборот. Нам под силу осуществить данную операцию в самые короткие сроки. Еще хотя бы один, пусть даже самый мелкий инцидент против меня, и мы обязательно повторим вбрасывание. И не где-нибудь, а в самом сердце вашей страны! В Москве златоглавой! Вы меня понимаете?

— Рекомендовал бы вам сию минуту сменить выбранный тон, воздержаться от очередных угроз и попыток торга, — сурово промолвил Виктор Иванович. — У меня есть все основания полагать, что вы блефуете, отвлекая от главной темы переговоров.

— Нет здесь никакого блефа! Вы, как и большинство белых, просто не в состоянии поверить в гений чернокожего человека, — колдун даже и не думал униматься. — Очередная партия обработанных денег уже находится в России и ждет своего часа. Достаточно только одного моего сигнала, чтобы «ядерная атака» на Россию повторилась.

— Вы, как я вижу, успокаиваться не спешите, — сказал Снежков и обвел пристальным взглядом всех присутствующих приспешников Бокора. — А если я скажу вам и вашим людям, что из-за облученной наличности сейчас на больничных койках лежит целая группа африканских студентов, о чем тогда запоет ваш «чернокожий гений»?

— Прекратите эту гнусную провокацию! — буквально взорвался бешенством унган, оглядываясь на Жерара и остальных тонтон-макутов с одной только мыслью: поняли ли они намек русского. Подручные оставались спокойными и только ожидали приказаний Бокора. — Вы лучше о своих людях подумайте! Солдатик ваш ретивый, который мне столько нервов потрепал, сейчас уже в моих руках. Но я знаю, что вам, русским, обычно нет дела до судеб своих солдат, попавших в беду. Вот это и есть самая настоящая реальность, а не ваш бред о бедных африканских студентах.

Виктор Снежков львиной хваткой сдерживал свой праведный гнев. В противном случае он давно бы расквасил подлую вурдалачью физиономию своего собеседника. Вместо этого он бросил на колдуна очередной холодный взгляд и, не изменяя своей внешней невозмутимости, промолвил:

— Не кивайте с больной головы на здоровую. Я не понимаю, о ком вы говорите. Брать в расчет ваши измышления я не собираюсь, но надеюсь, что вы поумерите свой пыл. Наши изначальные договоренности предполагали действия на основе полного взаимного доверия. Мы со своей стороны от данного условия не отказываемся. Москвой было принято решение сработать на данном этапе с минимальными для всех издержками. Но если вы продолжите свою преступную деятельность по отношению к Российской Федерации, то отследить вас и убрать для нас труда не составит. Вот это и есть, без сомнения, самая настоящая реальность.

— Хорошо, хорошо, — унган заметно успокоился.

Виктор Иванович положил на стол подготовленный заранее ноутбук. Несколькими сериями щелчков по клавиатуре он разблокировал банковские счета Власова и повернул ноутбук к тому. Убедившись, что все так, как и должно быть, Андриан Евсеевич одобрительно кивнул головой колдуну.

— Счета снова в вашем распоряжении, — обратился Снежков к экс-олиграху. — Теперь дело за вами. Убедите же вашего колдующего товарища забыть обо всех заклинаниях, касающихся России. Иначе…

Не дожидаясь ответа, российский службист поднялся и вместе со своими помощниками покинул помещение. В считаные минуты они были в самолете, который возвращался в Гавану.

Андриан Власов едва мог поверить в то, что опять является владельцем огромнейшего денежного состояния. Безусловно, суммы на разблокированных счетах являлись лишь остатками былой роскоши. Большое количество недвижимости и производственных мощностей оставались в России и были для него недосягаемым лакомым пирогом. Приходилось довольствоваться тем, что удалось выторговать у российских властей.

Вчерашний заключенный мордовского лагеря и гаитянский служитель вуду в офисе засиживаться не стали и вскоре отправились к машине.

— Послушай, Пьер, ты его зря дразнил, — Власов сделал замечание колдуну. — Эффекта от этого никакого. Он полностью зависим от решений Москвы, и сам ни на какие уступки не пошел бы.

— Я по-другому не мог, — стал оправдываться Бокор. — Я должен был ему показать, что являюсь хозяином положения и имею в рукаве несколько козырных карт.

— Думаешь, тебе это удалось? — недоверчиво спросил Андриан.

— Не знаю, — несколько смутившись, ответил унган.

— А я знаю, — сказал экс-олигарх, позволив себе хвастливую нотку.