институции персональных детективов, все связанные с этими легендами детские по мистичности страхи, в девяноста девяти процентах не имевшие ничего общего с действительным положением дел, то можно было не сомневаться: одно только заявление «Я – персональный детектив!» или «Я – джокер» откроет перед Кублахом все двери, даже хорошо запертые. В чем он неоднократно имел возможность убедиться на личном опыте. Ну зачем, скажите на милость, такому гранду, такому джокеру изучать еще вдобавок и низменное ремесло обыкновенного сыскаря?

Тем не менее в джокер-школе по мастерству сыска натаскивали изрядно. Отчасти потому, что в начале поисков сбежавшего оно вполне могло пригодиться, если тот убежал куда-то слишком далеко от охотника. Поэтому первой задачей персонального детектива было каким-то образом отыскать сигнал джокер-ответчика, пусть даже невероятно ослабленный расстоянием. Простое прочесывание Ареала требовало больших затрат времени, и персональному детективу нужно было исхитриться и с первого же, в крайнем случае со второго захода точно выйти в район предполагаемого местонахождения преступника. А для этого требовалось раздобыть хоть какие-то дополнительные сведения, то есть применить навыки сыщика.

Но проблемы не кончаются и тогда, когда персональный детектив наконец-то ловит сигнал джокер-ответчика. Как правило, этот сигнал приходит из труднопредсказуемых надпространственных струпов, внепространственных струн и межпространственных полостей, что очень затрудняет обнаружение локации. Персональный детектив должен как следует попотеть, чтобы определить по сигналу хотя бы примерное направление поиска. Здесь очень помогают чисто математические расчеты, производимые детективом либо через собственный интеллектор, либо с помощью ближайшего моторолы. Однако и математика тут не всегда срабатывает так быстро, как хочется, – снова, хочешь не хочешь, персональному детективу приходится отправляться на поиски «дополнительных сведений». А успех этих поисков напрямую зависит и от твоей сыскной выучки, и от многажды высмеянного, но все же таки реально существующего «сыскного нюха». А уж нюх-то этот, будь ты хоть рас-про-пере- персональнейший из всех персональных детективов, без знания всех тонкостей сыскного дела и длительной натаски (пусть на тренажерах – неважно) ни за что не сработает.

Нюх у Кублаха был. Точно так же, как Дон Уолхов гордился своей интуицией в смысле раскалывания моторол, Иоахим Кублах гордился своим сыскным нюхом. Первые два раза он отыскивал Дона за считаные недели, если не дни.

Вообще-то, это теория. По существу, нюх джокеру нужен далеко не всегда, поскольку, как правило, уже в первый миг поиска он отлавливает четкий, близкий, не замутненный никакими сверхпространственными штучками сигнал своего преступника. Нюх – это такая некая подстраховка, которая может понадобиться персональному детективу раз или два за всю жизнь. Так что в джокер-школе Кублах изучал мастерство сыска без внутренней зевоты только потому, что оно было ему интересно.

Теперь это мастерство пригодилось. Главный закон – не надо все знать, надо знать, где узнать. Или, по крайней мере, надо знать, где узнать, где знают о том, кто знает, где узнать.

– Да ты хоть представляешь, папаша, сколько у нас народу за сутки проходит?

Рыжеусый помощник дежурного по вокзалу равнодушно прихлебывал какое-то местное сиреневое пойло. Расспросы Кублаха его забавляли.

– И вообще, на такие вопросы, дядечка… – Он вдруг задумался, еще раз окинул раздувшегося от важности Кублаха. – Вы ведь вроде не из Космопола?

– Почти. Я – джокер, – внушительно сказал Кублах. И в подтверждение сделал страшные глаза Деревянного Джокера из детского стекла «Юлечка и вампир».

Помощник дежурного поперхнулся и тоже сделал страшные глаза. Кублаху пришлось пару раз крепко треснуть кулаком по его мощной спине, пока тот не перестал кашлять и со щек его не сошла благородная синева.

– Что ж сразу-то не сказали?! – сипло возмутился помощник, вытирая обильные слезы. – Посмеяться, что ли, задумали? Джокер, надо же! На вас же не написано, что вы джокер!

Он, похоже, первый раз в жизни видел настоящего персонального детектива. В помощнике дежурного тут же проснулись детские страхи, которые он постарался прикрыть ворчанием. Не требуя подтверждения мемо, не запрашивая у моторолы данных на Кублаха, он беспрекословно выложил перед ним списки пассажиров, которые, кроме дежурного по вокзалу, он имел право показывать только сменщику да еще специально уполномоченным агентам Космопола. И которые у него еще никто никогда не требовал.

Пассажиров – это Кублах понял еще раньше – действительно оказались многие тысячи. Но, несмотря на это, Хазена он разыскал почти сразу. Диплодок, человек надменный и опрометчивый, не счел необходимым не только менять, но хотя бы скрывать свое имя и имя жены, хотя правилами пассажирских полетов это не возбранялось. Они улетели давно, еще за два с половиной стандартных часа до того времени, когда Кублах должен был встретиться с Таиной здесь же, на вокзале. Хазен нанял двухместный частный вегикл и в транспортной карте пунктом назначения записал Архипелаг Мертеессен.

Кублах никогда там не был, но о Мертеессене слышал много – громадное, малопосещаемое и малонаселенное скопление малых звезд с целой россыпью земноподобных планет где-то на ЮВЮВ-луче Ареала, на самом конце Давидовой Кишки.

Далее, опять-таки по принципу «не надо знать все, надо знать, где узнать», последовали обстоятельные переговоры сразу с несколькими моторолами. Моторола Мертеессена оказался существом не слишком словоохотливым. Он терпеть не мог давать данные на сторону и еще больше не любил джокеров, потому что депт персональных детективов, во‐первых, управлялся людьми, а во‐вторых, управлялся, по его мнению, ужас как бесцеремонно и постоянно имел наглость вмешиваться в сферу его исключительного управления. «Техников пора на него наслать», – подумал тогда Кублах. Понадобилось несколько рекомендаций, одно заверение и один недвусмысленный приказ, чтобы мертеессеновский моторола согласился открыть Кублаху страшную тайну о наиболее вероятном местонахождении сбежавшей парочки.

Среди двадцати трех малых звезд Архипелага Мертеессен есть одна мало кому известная, несмотря на ее дурацкое название – День Гнева. Кублах обрадованно потер руки, когда узнал, что фамильная резиденция Гальдгольма Хазена находится на планете именно этой звезды.

– Это знак! – воскликнул он так громко, что напугал рыжеусого помощника и еще больше укрепил мертеессеновского моторолу в нелюбви к джокерам.

Оставалось самое простое – добраться до этого самого Дня Гнева. Здесь тоже возникли множественные препятствия, но Кублах был уже неостановим: еще раз настойчиво напомнив всем заинтересованным, что они имеют дело не с кем-нибудь, а непосредственно с персональным детективом, который именно сейчас, именно в данный миг занимается поиском одного из самых страшных преступников Ареала, и любой мерзавец, который посмеет ставить ему палки в колеса, любой гадина, дошедший до такой степени бесстыдства и человеконенавистничества, чтобы говорить Кублаху «нет», будет иметь дело не с Кублахом (что обидно), а с межареальным прокурором, и потому Кублах, человек по природе