Но едва наполнили рыцари свои кубки, послышался такой треск и грохот грома, что казалось, рассыплется сейчас монастырь. Когда же смолк ужасный шум, свет яснее солнечного залил весь зал. И так был он ярок, что невидимым стало пламя в очаге. Рыцари же с изумлением и трепетом глядели друг на друга, и всякому казалось, что все кругом стали словно бы прекраснее видом, чем были прежде. И тут раскатился по залу голос сэра Гавейна:

– Пусть сбросит меня мой конь, если этот свет не благословение Творца всему братству Круглого стола!

– Воистину так! – молвил сэр Кэй. – Стало быть, не одним покровителям певчих птичек светит свет Господнего благословения, и поглядим мы еще, кому суждено достигнуть Святого Грааля!

И поклялись рыцари отправиться каждый своим путем и пробыть в отъезде год и один день и даже больше, если будет в том нужда, покуда не доведется увидеть священную чашу.

Когда же настало утро и рыцари, отстояв службу в церкви, поднялись в седла, монахи распахнули перед ними монастырские ворота. Бодро выехали рыцари за ворота, но сдержали в изумлении лошадей, едва захлопнулись за ними тяжелые створки. Словно крона огромного дерева, расходились перед ними по земле дороги, и не различить было среди них той, по которой еще вчера ступали их кони.

– Что ж, видно, не судьба нам начать свой путь плечом к плечу, – промолвил сэр Гавейн.

И отозвался ему сэр Кэй:

– Уж не робость ли одолела королевского племянника? Или не выбрать вам, сэр Гавейн, одну дорогу из многих? Что до меня, то пусть конь мой решает, на каком пути ждет нас удача. – И с тем сэр Кэй бросил поводья и стал ждать, куда двинется его жеребец.

Но покуда толковали рыцари, покуда выбирали каждый свой путь, гулко ударили по земле копыта Галахадова коня. Минута, другая – и вот уже стихает стук подков. Только солнечные лучи сверкают на доспехах Галахада так, будто сияние факелов из круглого зала в Камелоте унес на своих плечах юный рыцарь.

– Сын мой! – вскричал тут сэр Ланселот. – Куда же ты? Ведь даже щита нет у тебя.

И, пришпорив своего коня, пустился было сэр Ланселот вдогонку Галахаду, но выполз из лесной чащи густой туман и перестали благородные рыцари видеть друг друга. Одна только конская рысь да звон оружия слышались над дорогой, будто небесное воинство опустилось в облаке на землю и скачет неведомо куда, грозное и могущественное.

Четыре дня мчится сэр Галахад, и дивится юный рыцарь тому, что несет его конь, не зная усталости, и сам он свеж и бодр, словно и часу не прошло, как поднялся он в седло. А леса и поля так проносятся мимо него, что кажется, еще немного – и домчится рыцарь до края света. Наконец показалась вдали церковь, и придержал своего коня Галахад. Вот подъезжает он неспешным шагом к дверям храма и видит сэра Динадана Соломенного, что стоит перед дверями храма и так дышит, будто только что вышел из схватки.

– Эгей, рыцарь! – окликает его сэр Галахад. – Как видно, ты славно бился, да только где ж твой враг? Неужто и обломка доспехов не оставил ты от него?

– Полно шутить, – отвечает сэр Динадан, – взгляните лучше, благородный сэр, на эту надпись.

И увидел тут сэр Галахад строки, что были вырезаны на железных дверях:

– Как видно, сэр Динадан, ты попытал счастья у этих дверей?

– Господом нашим клянусь, – говорит сэр Динадан, – я рубился с этой дверью так, будто она мой злейший враг. Теперь, как видно, твоя очередь, сэр Галахад. Ведь по всему выходит, что не мне суждено раскрыть эти двери.

И тогда сэр Галахад обнажил свой меч и подступил ко входу в храм. И едва коснулся он сверкающей сталью сомкнутых створок, как тут же распахнулись они, – и богатое убранство церкви предстало изумленным рыцарям.

– Пусть конь мой заговорит человеческим голосом, если не ждут нас тут диковинные находки и приключения, – говорит сэр Динадан.

– Уж не пророк ли ты, благородный рыцарь? – молвил тут Галахад.

И видит сэр Динадан, что стоит Галахад перед алтарем, а рядом с алтарем на стене висит добрый щит. И был тот щит бел как снег, и только алый крест рдел на нем. Тогда перекрестился сэр Галахад и уже протянул руки, чтобы снять со стены этот щит, но удержал его Динадан Соломенный.

– О благородный сэр, – проговорил он Галахаду, – недаром эта дверь не поддалась мне, а вы раскрыли ее, едва коснувшись. Видно, и щиту, что висит здесь, суждено прикрывать вашу грудь. Однако дайте и мне попытать счастья, благородный Галахад! Если же это дерзость, то пусть расплачусь я за нее своей кровью.

– Благослови тебя Господь, – молвил Галахад. – Что же до меня, то не стану я мешать тебе испытывать судьбу.

И с тем сэр Динадан взял белый щит, и они с сэром Галахадом отъехали от храма. Вот проскакали они две мили и въехали в небольшую долину, такую зеленую, словно осень и не ступала сюда. Въехали и видят: скачет им навстречу рыцарь. Белый плащ укрывает и его, и коня, и длинное его копье уперто в надежный упор. Перекрестился тут сэр Динадан, заслонился белым щитом и пришпорил своего коня. Когда же сшиблись бойцы, то копье сэра Динадана разлетелось в щепы, а белый рыцарь пробил на нем кольчугу и ранил в плечо. Щит же не уберег сэра Динадана, ибо стал он вдруг так тяжел, что попросту выронил его неудачливый рыцарь.

Вот рухнул на землю сэр Динадан, упал, обливаясь кровью, а белый рыцарь подъехал к нему, спешился, подобрал белый с алым крестом щит и сказал:

– Один рыцарь в христианском мире может владеть этим щитом, прочим же сулит он беду.

– Воистину так, – проговорил сэр Динадан, – и если не уймет мне кто-нибудь кровь, то будет мне совсем худо. – И лицо его было белей щита, а кровь бежала ручьем.

Но тут подскакал к ним сэр Галахад, и грозно проговорил он неизвестному:

– Полно тебе читать поучения раненому! Взгляни – второй рыцарь дожидается тебя.

Но белый рыцарь не стал готовиться к схватке. Он подошел к сэру Галахаду и подал ему белый щит:

– О рыцарь, прими этот щит. Нет в мире копья, что пробило бы его, нет в мире клинка, что разрубил бы его. – И с тем пропал белый рыцарь, точно и не было его в долине.

Когда же сэр Галахад взглянул туда, где сидел на земле сэр Динадан, то одну только примятую траву увидел он да капли крови, что рассыпались по ней подобно спелым ягодам земляники. Весьма подивился этому сэр Галахад, однако забросил за спину свой щит и пустился в путь.

Снова скачет он без устали. Скачет до тех пор, покуда не встает перед ним шатер из пурпурного шелка. Спешился сэр Галахад, вошел в шатер. Вошел он и видит: длинный стол, уставленный питьем и яствами, а во главе стола такое пышное сиденье, что хоть бы и королю впору. А на сиденье – корона.