– И что же все-таки случилось тем вечером?

– Ну я же и говорю – пошли мы с Антошкой…

– По «ленинским» местам – это я уже понял!

– Там, куда мы обычно в первую очередь заглядываем… В общем, есть там небольшая забегаловка, называется «Казачок». Рядом с ней – магазин секонд-хенд. С обратной стороны – помойка, и там порой можно очень неплохо прибарахлиться. Вот мы с Антохой там и ковырялись, между помойкой и домом. Тот вечер на редкость урожайным оказался, но нам помешали.

– Вампиры, что ли?

– Они самые! На мотоциклах подъехали, человека три-четыре… Хотя какие они человеки?! Кровососы чертовы, вот они кто!

– Ну?

– Что – ну? Слезли с мотоциклов, болтались там, курили… Я еще подумал – скорее бы они убирались, а то проходить мимо них, знаете ли, как-то неуютно… Нам иногда здорово достается от таких вот козлов в кожанках, понимаешь? Они считают, что если ты живешь на улице и защитить тебя некому, то можно делать с тобой что заблагорассудится, – избить, последнее отобрать…

– А дальше-то, дальше? – поторопил Павел.

– Что – дальше? Стояли они там, курили, трепались, а мы за контейнерами притаились. Все надеялись, значит, что уйдут они.

– Не хотели светиться?

– Точно, не хотели. А потом тот парень появился, на крутой тачке.

– На тачке?

Трофименко удивился. Если речь идет о Валерии Щукине, то никакой машины поблизости не обнаружили.

– Большая такая, черная…

Ну конечно – большая и черная! Кто бы ожидал услышать что-то другое?!

– Вылез он, парней тех увидел и хотел обратно в тачку сигануть, да поздно было! Окружили они его и…

– И?

– И сожрали!!!

– То есть… как – сожрали?!

– Зубами, как еще-то?

– Погодите, гражданин Евсеенко… Вы хотите сказать, что видели, как эти вампиры… ели жертву?!

– Ну, может, не ели… Они же кровь сосут, верно? Вот и высосали из него!

– А… как вы поняли, что они кровь сосали?

– Да как… Столпились они вокруг, штуку какую-то достали – металлическую… Или пластиковую? Да не видели мы почти ни фига – темно же, да и уж больно плотно они вокруг стояли!

– Они били жертву перед тем, как… высосать кровь?

– Ну, стукнули его по башке… Но до этого они заставили его что-то проглотить.

– Проглотить?!

– Ну да, что-то… небольшое. Он не хотел, вырывался, но двое вурдалаков держали его за руки, а третий откинул его голову назад и что-то то ли всыпал, то ли влил ему в глотку… В общем, не знаю я – темно же было, говорю!

– А потом, значит, они ударили его по голове и…

– Угу.

– А с машиной что сталось?

– С тачкой-то? Да один из них за руль уселся и поехал себе, а остальные – за ним, на мотоциклах.

– Значит, угнали авто?

– Ага – конфисковали, как трофей! – авторитетно подняв указательный палец вверх, заявил Евсеенко.

Рассказав эту дикую историю, бомж надолго замолчал. Павел не находил что сказать. Самые жуткие подозрения нашли свое подтверждение, и он не представлял, как расскажет об этом Карпухину. Чутье подсказывало ему: то, что могло бы обернуться его, Павла, триумфом, превратится в большую проблему, когда майор об этом узнает!

– Слушайте, Петр Владленович, – проговорил он наконец, – а что вы с Антоном сделали, когда вампиры уехали?

– Ну, мы, это…

Задержанный снова заерзал, словно ему стало неуютно на своем насиженном месте.

– Что – это?

– Ну, когда все утихомирилось, мы с Антохой решили посмотреть, что там с этим кадром…

– И что вы увидели?

– Увидели, что крови в нем нет – вот что!

– Как вы это поняли?

– Как, как… Ну что мы, идиоты неполноценные, что ли?! Белый он весь был, серый даже, губы такие… синие! А вот тут, – он ударил себя ребром ладони по основанию шеи, – у него был след от укуса. Так мы и скумекали, что это вампиры были, а то, говорю же, не видели мы…

– А потом вы его, значит, ограбили? – уточнил Павел.

– Кого это мы ограбили? – возмутился задержанный. – Труп-то? Да че его грабить, он же мертвый!

– Это называется мародерством, – напомнил ему Трофименко, недовольно хмурясь.

– Ой, брось, начальник, мы ж не на войне! – отмахнулся Евсеенко. – К тому же его еще до нас обобрали – это как пить дать!

– То есть?

– Да видели мы, как они, вурдалаки эти, чуть из-за часиков его дорогих не подрались – все решали, кто их возьмет.

– И кто же их взял?

– Самый наглый, наверное, – пожал плечами бомж. – Или самый главный – кто ж их там разберет? А мы с Антохой – что: я ботиночки взял, потому как мои совсем развалились… Подумал – чего добру-то пропадать? Все равно пареньку они уже были без надобности.

– А Антоха ваш что-то взял себе?

– Ну, взял, – неохотно кивнул Евсеенко. – Хотел сначала галстучек забрать, но я сказал ему: ты че, ошалел – куда тебе такую удавку носить?! Короче, он забрал пояс. Ничегошный такой поясок, кожаный. Правда, потертый слегка. У него на пряжке морда такая… тигра или, может, льва – не разглядел я толком. А больше мы ничего не брали, богом клянусь, начальник!

– Ладно, – вздохнул Павел, решив, что дальше трясти задержанного смысла не имеет. – Как мне Антоху найти?

– Э-э…

Евсеенко, похоже, растерялся, и это заинтересовало Трофименко: до сих пор он говорил достаточно уверенно.

– В чем дело?

– Да ни в чем… Только я Антоху уже несколько дней не видел.

– Он с вами вместе проживает?

– Ты че, начальник, я ж не гомик какой, в самом деле! Я вместе с Олькой живу, а он – один.

– Но раньше-то вы часто встречались?

– Каждый божий день, – подтвердил задержанный.

– А после той ночи вы его видели?

– Видел, а как же? Он мне рассказывал… Короче, пургу какую-то гнал о том, что кто-то ему кучу денег отвалить обещал за какое-то интервью.

– За интервью?! – Брови Павла взлетели к самой линии волос.

– Ну да. Только не спрашивай меня, что да как – Антоха такой таинственный вид на себя напустил, словно его на международный саммит вызвали!

– И с тех пор, как он вам об этом сообщил, вы его больше не видели?

– Не-а. Так что, начальник, я тебя Христом-богом прошу – не говори ты никому обо мне, лады? А то не ровен час… Говорю же, мы не в палатах обретаемся, а практически на улице. Вдруг эти вурдалаки за мной охоту начнут?