– Да, странная история, ничего не скажешь! Ты говоришь, он ни разу не пришел за деньгами?

– Угу.

– Даже не представляю, почему, хотя… У тебя есть данные о том, в какие дни Яикбаев сдавал кровь?

– Вот, – сказала я, доставая из сумочки распечатку, полученную мною в НИИ. – Двадцатого февраля – в первый раз. Потом – двадцать восьмого февраля и пятого марта…

– Погоди-ка – два раза в феврале… Ничего странного не замечаешь?

– Странного?

Я вновь уперлась взглядом в даты. И тут на меня внезапно озарение снизошло. Господи, ну как же я сама-то не догадалась?! Наверное, все дело в том, что я не обратила на даты особого внимания, мысля совершенно в ином направлении.

– Что же это получается? – пробормотала я, глядя на Шилова восхищенным взглядом. – Яикбаев приходил в НИИ три раза в течение двух недель?!

– И каждый раз сдавал по четыреста пятьдесят граммов крови… – подхватил Шилов.

– … и по триста – плазмы! Максимальные дозы, между прочим, и это при том, что кровь можно сдавать только один раз в два месяца!

– Не мужик, а Геракл какой-то! – пробормотал Олег, хмурясь. – Как они вообще такое допустили, он же мог прямо там кони двинуть?!

– Может, он их уговорил? – предположила я. – Сказал, что ему очень нужны деньги…

– И ни разу при этом не появился, чтобы их получить, да? – тут же опроверг мою версию муж.

– Действительно!

– А сколько кровь хранится? Месяц где-то?

– Ну да, около того. Ты это к чему?

– Сам не знаю… Надо подумать.

Оставшуюся часть пути мы ехали в молчании. Казалось, Шилов нащупал какую-то важную ниточку в расследовании, которую я сама раньше не замечала, но пока что мне никак не удавалось сложить кусочки всей информации воедино, чтобы получилась цельная теория. Я не могла сейчас соображать достаточно быстро, так как меня не покидали мысли о том, куда это меня везет Олег.

– Вот мы и на месте! – объявил водитель, притормаживая у обочины. За окном темнело. Выйдя из машины, я увидела, что нахожусь на ухоженной улочке, по обеим сторонам которой тянулись симпатичные двух– или трехэтажные домики. За невысокими заборами виднелись двери гаражей, аккуратные кустики и цветочные газоны. Короче – лепота!

– Отличное местечко, – оценила я все увиденное вслух. – И что мы здесь делаем? Имей в виду, Шилов, если нас пригласили в гости, а ты не соизволил меня предупредить…

– Не волнуйся, здесь необязательно быть при параде, – перебил муж. – Пошли?

Сгорая от любопытства, я двинулась за ним, оставив Руслана у машины. Проходя мимо длинного дома типа таунхауса с четырьмя подъездами, каждый из которых, по-видимому, принадлежал только одной семье, я заметила, что на нас откровенно пялятся из окон: видимо, появление на этой благополучной улице незнакомых лиц случается нечасто.

– Нам сюда, – сказал Шилов, подходя к двухэтажному дому за высоким, по сравнению с другими, кирпичным забором, с аккуратным синеньким почтовым ящиком на чугунных воротах. Судя по всему, дом был совсем новый, и ящик тоже – краска еще блестела, и ее не успели заляпать пальцы хозяев. Интересно, кому это подфартило приобрести такой лакомый кусочек питерской недвижимости? Толкнув ворота, Олег вошел, и моя челюсть, обычно плотно сидящая в суставах, на этот раз не выдержала силы земного притяжения и отвалилась чуть ли не до середины груди. По другую сторону забора дом не производил такого впечатления, как при ближайшем рассмотрении. Большой, но не чересчур, из темного кирпича, с деревянными стеклопакетами, он был покрыт красной черепицей. Углы его стен слегка скруглялись, и создавалось впечатление, что по бокам он состоит только из одного стекла – так велики оказались окна-эркеры, наверняка впускающие массу света в утренние и дневные часы. В отличие от других участков, этот хоть и выглядел ухоженным, но не мог похвастаться газонами: повсюду был лишь ровный ковер из подстриженной травки нереального ярко-зеленого цвета.

– И кто здесь обитает? – поинтересовалась я.

– Мы.

– Ч-что?!

– Ну, в смысле ты и я, – поправился Шилов. Он стоял на пороге у красивой двери с бронзовыми кольцами, предполагающими, что гости должны стучать, хотя рядом имелся звонок.

– Мы купили дом.

– Мы?!

– Агния, разве не этого ты всегда хотела?

Олег выглядел раздосадованным. Конечно, он ведь рассчитывал, что я начну прыгать от радости! Год назад я бы точно пустилась в пляс, узнав о том, что теперь мы можем жить почти что за городом, в прекрасном уголке, похожем на те места, где я частенько гуляла в юности, мечтая о том, что когда-нибудь смогу позволить себе купить роскошный дом. Теперь же, когда наши отношения перестали казаться мне незыблемыми, я почувствовала себя загнанной в угол. Ну ладно, дорогущее ожерелье – в конце концов, это просто побрякушка, и я в случае чего всегда смогу его вернуть, но – дом?! И что, теперь, значит, мы связаны, словно двое заключенных, скованных одной парой наручников? Не самое уместное сравнение, признаю́. Еще не поздно заявить ему, что я уже некоторое время являюсь любовницей Андрея и закончить все это, но… как же я могу? Олег радуется своему приобретению как ребенок! Нет, я просто не имею права так поступить, ведь Шилов даже не догадывается о том, что мне известно о его измене. А вот чего не знаю я – так это о том, продолжает ли он встречаться со своей пассией или все действительно кончено? С другой стороны, если Олег меня обманывает, то зачем ему тогда весь этот фарс с домом?

– Это… просто невероятно! – онемевшими губами произнесла я, выдавливая на губы улыбку.

– Слава богу! – хлопнул себя по ляжкам Шилов, и на его лице отразилось явственное облегчение оттого, что моя реакция наконец стала напоминать положительную. – А я уже начал думать, что не угодил жене!

– Но, Шилов, это же целое состояние! – попыталась я подобрать правдоподобное объяснение своему первоначальному поведению. – Где ты взял такие деньги?!

– Пусть тебя это не волнует.

– Нет уж, извини: у нас общий бюджет, и я имею право знать!

– Не кипятись, – примирительно сказал Шилов. – Я хотел сделать тебе сюрприз. Конечно, пришлось оформить ипотеку, но ненадолго: если дела в клинике продолжат идти так, как сейчас, через три-четыре года мы ее полностью выплатим.

Три-четыре года… Мама дорогая!

– Ну, может, войдем внутрь?

Ничего другого мне и не оставалось. Холл оказался прямо-таки гигантским – и зачем нам такой, мы что, собираемся устраивать приемы – человек этак на двести? Пол устилал сверкающий кафель кремового цвета, на второй этаж вела лестница.

– Здесь можно повесить пару картин, как ты считаешь? – спросил Олег, указывая на ровные и гладкие, как коленка, голые стены.

Несмотря на подавленность, я не смогла не поддаться энтузиазму мужа. В конце концов, у меня никогда не было собственного дома! Конечно, я отдыхала на даче у бабушки с дедушкой, но это – совсем другое, ведь маленький сельский домик без удобств можно назвать загородным коттеджем только с большой натяжкой!