Егорыч рассказывал все это, а Петр не мог понять, к чему такие подробности.

— С ним и так все ясно, — попытался он остановить Окунева. — Ты про других что-то смог узнать?

— Предприниматели, чиновники, многие знакомы друг с другом, и у них общие дела, связанные в основном с распилом бюджетных средств. Жизнь у них скучная, вот и хочется чего-нибудь остренького вроде этого турнира. Игроков, засветившихся в онлайн-турах, — не более двух десятков, но это лишь ширма. Судя по всему, турнир для того и устроен, чтобы организаторы просто, без всяких наездов и угроз решили прибрать к рукам их денежки. Подобный турнир уже был проведен в недавнем прошлом, когда отобрали выигрыш у Сан Саныча. А теперь, если случится подобное, кому все эти участники побегут жаловаться? В прокуратуру, с которой у тех, кто организовал эту тусовку, отношения наверняка самые дружеские?

— Так получается, смысла участвовать в турнире нет вовсе?

— Если ты рассчитываешь на миллионы, то их не будет. Но если собираешься вытащить отсюда живым Степана Хромова, то смысл есть…

Окунев замолчал и сообщил:

— К тебе, кстати, направляется в данный момент твой длинноволосый друг. Наблюдаю за ним, и паренек спешит. Вероятно, есть какая-нибудь новость.

Они закончили разговор, и через пару минут в бунгало вошел Леннон.

— Зря ты ушел, — с порога начал он. — Появился банкир Мошкин, и кто-то спросил его о порядке выплаты выигрыша. Банкир сообщил, что выигрыш будет переведен победителям на карту банка «Мрия-инвест», но сейчас на Украине жесткий контроль выдачи наличных средств, а потому в сутки можно будет снимать не более ста тысяч гривен, а это где-то шестнадцать тысяч баксов по курсу. Все, разумеется, возмутились, но Мошкин успокоил, сказав, что через месяц можно перевести всю сумму в любой западный банк. Можно, конечно, и в российский… Но тут все запротестовали и сказали, что лучше в западный. А у меня лично за границей счета нет. И что теперь?

— Если каждый день снимать по шестнадцать тысяч, то за месяц получится полмиллиона, — попытался успокоить его Елагин. — Или ты рассчитываешь выиграть больше?

Новый приятель не ответил, но по выражению его лица можно было понять, что он надеется стать победителем.

— Да, сегодня утренней сессии не будет, — вспомнил он. — Игра начнется только в восемь вечера. Это сделали якобы по просьбе участников. Никто не спорил. Никто даже не поинтересовался, кто об этом просил. Ты просил?

— Нет.

— И я не просил. Чем тогда целый день заниматься будем?

— Я на пляже полежу.

— А мне солнце противопоказано, как вампиру. Я мгновенно сгораю и покрываюсь волдырями. Кожа слезает. Муки страшные. Я в номере лучше сидеть буду. А народ расслабился. Я пока к тебе шел, вижу — все к барам потянулись. Может, пойдем и мы, с народом пообщаемся? Я так считаю, что соперников надо изучить получше, знать их привычки. Взгляды на жизнь, как они реагируют на какие-то моменты.

Леннон посмотрел на Елагина, ожидая, что Петр поддержит предложение.

Но тот покачал головой:

— Ты хочешь напиться?

— Нет.

— Так и те, кто сейчас устремился к барным стойкам, тоже не хотят. Просто каждый считает, что сможет напоить других, чтобы легче было их одолеть вечером. Возможно, и в самом деле кто-то напьется, ляжет отдохнуть и проспит начало игры. Ты и в самом деле считаешь, что здесь все такие общительные и добрые люди собрались? Каждый готов другому что-нибудь в бокал подсыпать, как Сальери Моцарту. Понял меня?

Молодой человек кивнул. По его лицу было заметно, что он не только понял, но и испугался того, что подсыпать отраву в бокал могут и ему. Причем ему в первую очередь.

— Пойду в свой номер и запрусь там, — сказал он. — Буду смотреть телевизор.

Он повернулся к выходу, но тут же передумал.

— Что-то мне не по себе, — произнес он, — настроение резко упало, словно предчувствие чего-то нехорошего. Расскажи байку про Конфуция, чтобы я успокоился.

Елагин кивнул и начал сочинять:

— Как известно, Мао Цзэдун очень не любил Конфуция и маршала Линь Бяо. Но маршал ходил с ним в бар, а Конфуция товарищ Мао никогда не видел, потому что мудрый старец в это время убегал из бара заниматься китайской гимнастикой. Теперь нет ни Линь Бяо, ни Мао Цзэдуна, но Конфуций продолжает заглядывать в фитнес-залы, где стройные девушки просят у него автографы.

— Здесь есть тренажерный зал, — вспомнил Леннон. — Давай прямо сейчас туда сходим.

— Почему бы нет? — согласился Петр.

— И ты меня научишь приемчикам, чтобы я мог в случае чего… А вообще, откуда ты столько всего знаешь?

— Напряженная спортивная жизнь не оставляет свободного времени — разве что на чтение, — ответил Елагин.

Дом на склоне горы планировался под небольшую гостиницу, но, судя по всему, у владельца земельного участка, затеявшего строительство, закончились средства, а потому трехэтажное здание стояло недостроенным. Хотя стены были, и крыша не протекала, но отделка помещений завершилась всего лишь в нескольких комнатах, их-то и сдавали отдыхающим. Но не все приезжающие в Крым были настолько наивными, чтобы спешить на отдых в недострой. Персонал здесь отсутствовал, за номерами присматривали две женщины из поселка — мать и дочь, которые должны были менять постельное белье и готовить еду. Трудового энтузиазма обе не проявляли, ссылаясь на то, что платят им мало, а без грошей и дурак работать не будет. И даже после того как Вера предложила им отдельную плату, они активнее не стали. Но зато гостиница стояла пустая, электричество никто не отключал, и вид на море был замечательный.

Им требовалось всего три номера, но хозяин, которому позвонили в Киев, в трех номерах отказал, предложив оплатить сразу семь, объясняя это тем, что у него уже все номера забронированы, и ему придется отказывать очень уважаемым людям. Это была заведомая и глупая ложь, но Вера согласилась. Заплатила за аренду семи номеров, отдельно пообещала оплатить электроэнергию, питание и обслуживание. А еще приходилось доплачивать тем самым лишенным трудового энтузиазма двум женщинам, которые должны были убирать и готовить. За фрукты и овощи с рынка требовались и вовсе несусветные деньги, потому что обе сотрудницы несуществующей гостиницы уверяли, что овощи они приносят свежие, скороспелые, из специальных теплиц с солнечными генераторами японского производства. А фрукты из Марокко доставляют специальными авиарейсами для российских олигархов, но этим женщинам по огромному блату перепадает килограммчик-другой. А еще у них постоянно ломались пылесос и стиральная машина. Ремонтировать неисправную технику приходил не всегда трезвый местный житель, тщательно скрывавший близкое родство с обеими… Но это все были мелочи, и Вере здесь нравилось. Для нее это был отпуск, который она даже не планировала. К морю она, правда, не спускалась, хотя идти до пляжа всего-то десять минут. Просто наслаждалась началом лета, которое, казалось, уже прошло.