науки. Мадридским фронтом в то время командовал известный генерал Хосе Миаха. Ему было около семидесяти лет, и его роль в военных операциях фронта была ничтожна. Всеми операциями руководил полковник Матальяна, окончивший в Париже военную академию, очень интеллигентный, энергичный и знающий кадровый офицер. Однако было трудно судить, что у него на уме. Он всегда был очень любезен, но в то же время очень официален. Таких сердечных отношений, как в 108-й бригаде здесь, разумеется, не было. Нельзя не отметить, что в штабе царил образцовый порядок. Все шло здесь по определенному распорядку и всегда каждый был на своем месте. На Мадридском фронте наступило затишье. После боев под Брунете на всем этом секторе фронта никаких активных военных действий уже не было.

Однако общая обстановка вскоре начала сильно ухудшаться. В середине марта фашисты прорвали фронт у Бельчите и изо всех сил рвались к берегу Средиземного моря. На небольшом секторе фронта были сосредоточены около 750 самолетов и 170 артиллерийских батарей, много танков и хорошо вооруженных, полнокровных частей интервентов и испанской регулярной армии. У республиканской армии ощущался все больший недостаток оружия и другой военной техники. Дивизии были обескровлены в боях под Теруэлем. В начале апреля прорыв расширился в направлении Уэска – Лерида. 5 апреля пала Лерида. 15 апреля фашистские части заняли небольшой город на побережье Средиземного моря – Виньяросу. Таким образом, от Центральной Испании была отрезана Каталония с городом Барселоной. Теперь Центральную Испанию можно было снабжать только с моря или по воздуху – самолетами.

18 апреля 1938 года в Риме было подписано соглашение, по которому Англия не возражала против интервенции Италии в Испании. Теперь итальянские и германские военные суда и подводные лодки задерживали любой транспорт, направляющийся в порты Центральной Испании, чтобы оказать материальную помощь законному правительству Испании и испанскому народу. 13 июля французское правительство специальным постановлением закрыло испано-французскую границу.

Пораженческие тенденции все больше охватывали входящие в Народный фронт партии и организации. Только Коммунистическая партия решительно поддерживала правительство Негрина и призывала продолжать борьбу. Сторонник капитуляции Прието был снят с поста военного министра.

Испанский народ не хотел идти в рабство к фашистам. По призыву Коммунистической партии в Барселоне в марте состоялась двухсоттысячная демонстрация против капитулянтов. Началась кампания за создание стотысячной добровольческой армии. За несколько дней записалось больше двадцати тысяч добровольцев, в основном заводская молодежь. Их места на заводах заняли женщины. Производство военных материалов – патронов, ручных гранат, снарядов увеличилось.

Штаб интернациональных бригад в начале апреля переместился из Альбасете в Барселону. Из испанских бригад отозвали инструкторов-иностранцев и отправили их в Барселону. Как-то ко мне зашел Казис Прейкшас. Он тоже все время был в испанской бригаде и теперь направлялся в Барселону. Все главные части интернациональных бригад уже до отрезания Каталонии от Центральной Испании были сосредоточены в Барселоне. Но небольшая часть их все же оставалась на южном фронте, там была и латышская артиллерийская группа. Из полученных писем я узнал, что во время отступления в начале апреля в бою погиб товарищ Гинзбург. Погиб также Барон. Ничего не было известно о Рудольфе Гайлитисе и Оскаре Саулитисе – латышах, которых я встретил в Мадриде и которые уехали с испанскими бригадами на Каталонский фронт. На Мадридском фронте количество военных советников сократилось. В начале мая меня командируют в Валенсию, в штаб советников Центральной Испании, а оттуда в штаб Левантийского фронта, который стоит в городке Вивера. На этом секторе фронта происходят упорные бои. Выйдя к морю, части фашистской армии активизируют свою деятельность в направлении Валенсии, и 14 июня войска Республиканской армии вынуждены оставить Кастельон. На Валенсийском направлении действуют 400 самолетов Франко, около 700 орудий разных калибров и 20 хорошо вооруженных дивизий. Республиканская армия сражается героически, но у нее не хватает противотанковой и зенитной артиллерии. Мало даже простых винтовок. На Левантийском фронте двадцатитысячная резервная армия не имеет винтовок.

Виверу бомбят почти ежедневно. Редко бывает день, когда не приходится искать укрытия в бомбоубежище, вырытом тут же во дворе дома. Это извилистая щель метра в три глубиною, с двумя входами.

25 июля Каталонская группа республиканской армии форсирует реку Эбро и переходит в стремительное наступление. Наступление это оказывается для фашистов неожиданным. Чтобы спасти положение на Эбро, они вынуждены остановить наступление на Валенсию. На Левантийском фронте наступает затишье. Штаб фронта перемещается в местечко Бетеру, километрах в двадцати к северу от Валенсии.

Советник фронта полковник Веков любит много читать, а книг здесь мало, поэтому мы в свободное время затеваем беседы на международные темы и о художественной литературе. Как-то к нам в руки попадает книга Макаренко «Книга для родителей», которую мы читаем и обсуждаем. Здесь я знакомлюсь с двумя болгарскими товарищами – танкистами Дамянавым и Цветковым. Дамянов рослый, плечистый человек с крупным красивым лицом, он сердечен, откровенен и всегда оптимистически настроен, жена у него в Москве. Цветков ростом поменьше, более замкнутый, словно чем-то озабочен, но очень чуткий и хороший товарищ. Однажды в наш штаб прибывают двое латышей из какой-то саперной части, товарищи Ратниек и Вецгайлис. Оказывается, что и у них семьи в Москве. Мы вскоре знакомимся и становимся друзьями.

Бои под Эбро продолжаются четыре месяца. Это говорит о том, что боеспособность республиканской армии не сломлена. Испанский народ уже давно разделался бы с испанскими фашистами, но ему не по силам одолеть немецких и германских интервентов, выдержать блокаду.

В октябре Республиканское правительство принимает решение отозвать с фронта всех иностранных добровольцев – интербригадцев. Это делается в связи с принятым Лондонской комиссией по нейтралитету решением отозвать из Испании всех иностранных добровольцев. Специальная международная комиссия должна установить: какое количество иностранцев воюет на стороне фашистов и на стороне республиканцев, после чего должна последовать эвакуация десяти тысяч добровольцев, сражающихся в интернациональных бригадах – около 60–70 процентов всех интербригадцев, находящихся в испанской республиканской армии. Одновременно предусмотрено эвакуировать такой же процент немцев и итальянцев, воюющих в армии Франко – не менее 100 тысяч человек. После осуществления этого плана и республиканцы, и франкисты должны получить права воюющих сторон.

Еще 27 июля правительство республиканской Испании сообщило, что оно согласно с «планом эвакуации иностранных добровольцев». Для республиканской Испании план этот был приемлем. Ее армия научилась теперь сражаться и защищать свободу своего народа. Только у нее не хватало оружия и она нуждалась в материальной помощи. В теперешних условиях республиканская армия после отзыва интербригадцев не стала бы слабее. Зато с выводом армии интервентов сильно ослабла бы армия Франко. Кроме того,