Действовал владелец дома проворно, однако, я не стал ждать и пытаться взять его живым. Да и зачем? Устроить прилюдный суд, а потом казнь? Несколько раз выстрелил, первые пули из моего револьвера попали в грудь маньяка, а последнюю послал между глаз. Теперь он никого не тронет и, надеюсь, отправится в ад.

– Девку развяжи, – коротко приказал своему охранителю, который позади громко дышит, а выстрелить так и не успел.

Я сделал несколько больших шагов и склонился над Вариновым, обследуя его ранения. Гематомы и ссадины на теле поручика осмотрел бегло, сразу же прижав платок к ране на боку, чтобы остановить кровь. Н-да, кровопотеря приличная, но порез поверхностный, внутренние органы не задеты и успели вовремя, жить будет.

Позади меня всхлипывая заголосила Ирэн, захлебываясь бессвязно рассказывая, как она тут оказалась.

– Вещи подпоручика собери, и сама оденься, не сверкай своими телесами! – обернувшись, рявкнул я на даму легкого поведения.

Нет, той не привыкать ходить в неглиже и тем более она не собирается смущаться перед мужиками, которые обычно на нее смотрят как на объект желания. Тем не менее, она замолчала, резко оборвав себя и попыталась выполнить приказание. Растерянно смотрит, но движения доставляют боль, мышцы затекли и не слушаются. Да еще в подвале пол каменный и холодный, тут на раз можно заработать воспаление легких или простудиться.

– Подпоручик, помоги даме, – обратился я к своему охранителю.

– Есть, – бойко отрапортовал тот, первый раз произнеся хоть одно слово за приличный период времени.

Осторожно срезал веревку с рук и ног своего адъютанта, потом и кое-как одел его. Девица пришла в себя и разминает мышцы, но теперь отчетливо слышно, как стучат ее зубы. Размышляю, как оттащить Варинова наверх, лестница крутая и узкая, носилок у нас нет, а перемещать раненого необходимо осторожно. При беглом осмотре не заметил сильных повреждений, но могут оказаться скрытые. Наверху раздались какие-то крики, брань, а потом по лестнице затопали сапоги. Кто это еще пожаловал? Слуги сатаниста или у него имелись последователи, которые очень огорчатся гибели своего предводителя. Наставил револьвер на вход, но сразу же его спрятал, после того как раздался голос:

– Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, не стреляйте пожалуйста!

– Господин Картко, зачем же мне в своего начальника полиции палить? – хмыкнул в ответ, опознав говорившего.

– А то я вас не знаю, – с усмешкой вошел в зал Глеб Сидорович, – вы же в такой ситуации сперва стрелять начинаете, а потом разговаривать! Кстати, это не так и плохо, – осматриваясь, заметил он.

– И как же вы тут оказались? – поинтересовался я, вставая на ноги.

Следом за Картко, в зал зашло человек пять жандармов и двое в гражданской одежде, с последними не раз сталкивался, те сыщики, работающие рука об руку с Глебом Сидоровичем.

– Служба у нас такая, расследовать всякие преступления, – подошел начальник полиции к убитому сатанисту. – Матвей Семенович Грудчиняев – собственной персоной, убивец родного отца и дяди, свихнувшийся на поклонении дьяволу и принесший в жертву двенадцать дам, работающих проститутками. Н-да, милочка, – посмотрел он на Ирэн, – вы должны были замкнуть его пентаграмму и стать тринадцатой.

– Так он хотел меня убить?! – воскликнула дама и прикрыла рот ладошкой, в ужасе «выкатив» глаза.

– Н-да, гм, – крякнул Картко, – а вы решили, что после обряда вас отпустят на все четыре стороны? Впрочем, это не важно, вы, милочка, приведите себя в порядок и ждите наверху, – он махнул в сторону выхода.

Передернув плечами, так и не одевшись, Ирэн, прижимая к груди одежду и туфли, поспешила уйти из мрачного подвала.

– Подпоручика необходимо осторожно вынести и переправить в больницу, – сказал я, продолжая обследовать Варинова. – У него не вижу травм несовместимых с жизнью, потерял много крови, гематомы на голове.

– Сидоров, Семенов – слышали, что Иван Макарович сказал? Быстро и осторожно, словно вазу хрустальную несете! – обратился Картко к своим людям в штатском.

– Есть! Сделаем! – ответили те вразнобой.

Подпоручика унесли, он в себя не пришел, но это и к лучшему, без сознания не так остро переносится боль.

Мы с Картко подошли к сатанисту. Черт побери, совсем молодой парень, на пару лет младше меня. Вот что у людей в мозгах происходит? Все же имел, развлечения, деньги, женщин… Хотел чего-то большего?

– Глеб Сидорович, а как вы здесь оказались? – наконец-то поинтересовался я, мучившим меня уже минут десять вопросом.

– Работа такая, ваше высокопревосходительство, – ответил тот. – Следует признать, что не опереди вы нас, то могли бы получить еще два трупа. Тем не менее, на данного господина, – он поморщился, указав своей тростью на застреленного, – выйти удалось после агентурной работы. Изначально мы ошиблись, искали маньяка, но потом проконсультировались с священником, который сталкивался с общинами, поклоняющимися дьяволу. Тот-то нам и объяснил значение пентаграмм, вытащенные внутренности у жертв и многое другое.

– Допустим, – кивнул я. – Но как вы вышли именно на этого человека? – указал на мертвого сатаниста.

– Это не так важно, у нас имеются маленькие секреты, – чуть заметно улыбнулся Картко. – В любом случае, вы, Иван Макарович, нас опередили.

Ну, ничего не стал ему отвечать, подозрительно посмотрел и промолчал. Глеб Сидорович уже отдает приказы о начале обыска. Обещает через день-два предоставить все доказательства вины сатаниста, в чем, собственно, нет необходимости. Я же решил тут больше не задерживаться и не мешать следствию. Правда, у злополучного домика столкнулся со своей пресс-секретаршей, которая что-то усердно в блокнот записывает со слов стоящего моего охранителя.

– Ваше высокопревосходительство! – вытянулся подпоручик. – Семена Викторовича и Савелия Петровича повезли в больницу. У поручика нога опухла, и он на нее ступить не может.

– Это и так понятно, – мрачно ответил я, не спуская глаз с Лисы-Марии. – Госпожа пресс-секретарь, а что вы, собственно, тут позабыли? Или возложенные на вас обязанности уже выполнили?

– Ой, Иван Макарович, да вы так сильно-то не волнуйтесь, – усмехнулась эта рыжая плутовка. – Встреча поезда императрицы пройдет по высшему разряду. Приготовления практически завершены и даже оркестр отрепетировал выступление. Осталась одна загвоздка насчет приветственной речи, которую вы произнесете, да что Ольга Николаевна в ответ скажет.

– Какая еще речь?! – возмутился я.

– А как иначе? – развела она руки в стороны.

Страница блокнота мелко исписана и там даже схематично нарисованную пентаграмму рассмотрел.

– Мария Генриховна, – прошипел я, начиная выходить из себя, – речей не будет! Хлеб соль или чего там положено – пожалуйста, но молотить языком не собираюсь.