– Нет, если захочет, то он сам расскажет, – покачал я головой. – Ваше императорское величество, давайте этот наградной указ прилюдно не озвучивать. Анзора, если пожелаете, наградите лично и без свидетелей.

– Хорошо, – кивнул та. – Примерно так и думала. Больше возражений нет?

– Э-э-э, как бы не заслужил я высшую награду, – осторожно начал я. – Приятно, что оценили так высоко, спорить не стану.

Ольга усмехнулась и погрозила мне пальчиком:

– Это не обсуждается, но Еремеев выиграл у нас с Ларионовым по рублю. Ваш наставник сразу заявил, что его бывший ученик попытается остаться незамеченным. При этом, действует иногда сверхнагло! – она провела пальцем по губам. – Иван Макарович, данный орден ваш и отказаться вы не в праве! – поджала она губы и твердо на меня посмотрела. – Честно заслужили!

Гм, вижу, что спорить бесполезно, Ольга Николаевна от своего не отступит, вопрос для нее решен и никто не переубедит.

– Если только за еще один поцелуй! – хмыкнул я и неожиданно получил ответ:

– Посмотрим, но не обещаю и предупреждаю, в следующий раз, если вновь себя так нагло поведете, то охрану могу позвать.

Вот не понял, серьезно она говорит или шутит. Мы еще минут десять обсуждали награды особо отличившимся моим солдатам и офицерам. Оказалось, что Вениамин Николаевич провел большую работу и сумел отыскать чуть ли не всех, кто участвовал в подавлении мятежа. Обсудили и предстоящее выступление на перроне, правда, в двух словах. Как понимаю, больше предстоит импровизировать по ходу.

– Насколько понимаю, после того как закончится официальная часть, мы отправляемся крестить детишек вашей сестры? – с улыбкой спросила Ольга Николаевна.

– Имея докторскую степень в медицине, я против того, чтобы на третий день появления малышей на свет они участвовали в такой процедуре, – ответил я.

– Вам ли не знать, что нарушать традиции нам никак нельзя, – хмыкнула Ольга и склонив голову к плечу, поинтересовалась: – Уж не боитесь ли вы общения с племянниками?

– Ничего не боюсь, – покривил душой. – Ваше императорское величество, нам, наверное, следует выйти к встречающим.

– Да, вы правы, – согласилась императрица. – Пойдемте, а обстоятельно переговорим позже.

– Очень на это рассчитываю, – кивнул я. – Есть несколько задумок, которые без вашей помощи осуществить окажется сложно.

– Заинтриговали вы меня, но сейчас и в самом деле нам пора, – поднялась императрица и в очередной раз погрозив пальцем, произнесла: – Учтите, второй раз губы красить не собираюсь.

– Вам можно и без губной помады обойтись, – буркнул я.

Из императрицынского вагона я вышел первый и подал руку Ольге Николаевне. Грянул марш, послышались радостные выкрики из толпы, отдельно стоящие фотографы под предводительством моей пресс-секретарши стали со вспышками снимать каждое движение императрицы. Ох, что-то я подозреваю Лису-Мария в «плохом», как бы она подлянку какую не устроила. Наверняка же знала о наградных указах, что с собой Ольга Николаевна привезла. Торжественно-официальные мероприятия не люблю, их необходимо пережить. Вот и сейчас, поднявшись на возвышение, оглядел собравшуюся толпу на перроне и начал речь толкать. Нового никто от меня не услышал, а вот известие из уст императрицы, что она награждает наших воинов, встретили бурными овациями. Зачитав несколько указов, императрица лично вручила ордена мне, Гастеву и смущенному профессору.

– Остальные награжденные получат свои ордена и медали. Кто-то лично из моих рук, кто-то от командиров, – пояснила императрица собравшимся, почему всего нескольких человек наградила.

И вновь народ встретил ее слова аплодисментами и выкриками. Оркестр опять ударил марш, а я решил, что пора ретироваться, посчитав, что первое мероприятие завершено.

Вечером, после сумасшедшего дня, другого определения нет, сижу в кресле и медленно потягиваю из бокала коньяк. Пятьдесят грамм могу себе позволить, для снятия стресса, жаль, что не больше. После небольшого приветствия императрицы и ее свиты на перроне, мы с Ольгой Николаевной, ее и моими охранителями, да самыми доверенными людьми, отправились крестить Катькиных малышей. Черт! Как вспомню – вздрогну! Ни за чтобы не подписался, если знал заранее. И ведь до последнего не понимал намеков от Портейга и Анзора. Императрица к дому Катерины следовала на своем автомобиле, с ней отправился Ларионов, а вот Еремеев остался руководить разгрузкой (и чего они там привезли?) поезда, чтобы потом и весь императорский двор отправить в резиденцию. В помощь Петру Евграфовичу выделил градоначальника и госпожу Соловьеву. Свою пресс-секретаршу проинструктировал, чтобы нос никуда не совала.

В доме Катерины Макаровны нас встретила сама виновница торжества с двумя малышами на руках.

– Голубушка, у вас есть муж и таскать младенцев пока не стоит, – сразу заявил профессор, с укоризной качая головой.

– Ой, Семен Иванович, да я только их взяла, – улыбнулась бледная и с синяками под глазами Катька.

– Поздравляю! – направилась к ней императрица, а потом, как и свойственно всем женщинам (наверное), принялась восхищаться сопевшими малышами.

Перечисление достоинств моего племянника и племянницы заняло добрых десять минут. Столько одновременно сказанных ласковых слов не слышал за все время. Сима и Марта, которые тоже присутствовали при этой встрече, вовсю поддакивали, а Катька даже раскраснелась, очень ей такие слова про ее детишек приятны. Мы же с Ларионовым, Анзором, Портейгом, как-то само-собой оказались от женской компании отделены, точнее, женщины заняты настолько, что на нас им плевать. Правда, моего зятя от себя Катька не отпускает, да тот и не отходит. Тем не менее, ловил взгляды, которые Марта бросала на Вениамина Николаевича, как Анзор с Симой переглядывался, да и Ольга мне пару раз улыбнулась. Зато мы с Ларионовым успели коротко переговорить.

– Вениамин Николаевич, как обстановка в столице? Все утихло, нет ли происков врагов и подстрекателей? – поинтересовался я у ротмистра.

– Иван Макарович, знаете, тут смотря как посмотреть. Если сравнивать день вчерашний и сегодняшний, то все намного лучше, однако, до идеала еще ох как далеко, – ответил ротмистр. – Опять-таки, внешняя политическая обстановка такова, что для умиротворения нет предпосылок. Вам ли не знать, – он пристально на меня посмотрел, – что грядет война.

– Увы, мне это известно, – подтвердил я. – Скажите, как императрица отнесется к тому, чтобы на территории Санкт-Петербурга мы собирали военную технику?

– Позвольте полюбопытствовать, с какой целью? – прищурился ротмистр.

– Для противодействия врагам, – пожал я плечами.

– Так вы готовы выступить в случае нападения на империю? – уточнил Ларионов.

– Обидится или нет? – задал я ему вопрос. – Или когда-то поступал иначе, даже в ущерб себе?