– Здорово расписал, просто как Репин! – Марина легла на постель и потянула на себя одеяло, вдруг застеснявшись изуродованного корсетом тела. – Долго думал?

– Как только Хохол позвонил и рассказал, так сразу и начал. Пойми – нет у меня никого дороже и ближе тебя, я не могу сидеть и смотреть, как ты себя губишь, – раздеваясь, ответил Егор.

Она смотрела на него и боялась дышать, чтобы не спугнуть это ощущение счастья и нежности, возникшее при первом же взгляде на него. Марина так соскучилась по нему, так ждала и теперь не могла даже нормально любовью заняться – чертов корсет…

Егор легонько щелкнул ее по носу, провел пальцами по губам и предложил:

– Давай просто поговорим, ведь не виделись давно. Расскажи мне свои новости, их, как я понял, достаточно.

– И не говори! – вздохнула Марина, устраиваясь поудобнее у него под боком. – Представляешь, Малышев, у тебя объявился тесть!

– Кто? – удивленно вскинул брови муж, ожидавший чего угодно, только не этого.

– Папаня мой возник, которого я и в глаза-то не видела никогда. И не просто папаня – звезда одного крупного московского телеканала, во как! Решил исполнить отцовский долг перед благополучно брошенной дочерью.

– Не понял – ты серьезно, что ли? – переспросил Егор, приподнявшись на локте и с удивлением глядя на жену.

– Какие шутки! Солидный дядечка лет шестидесяти, я на него очень похожа – глаза, улыбка… – Марина потянулась к тумбочке, где лежали сигареты. – Черт, как вспомню, так нервничать начинаю! Разливался тут соловьем – ах, дочка, мой характер! Сука!

– Не ругайся! – поморщился Егор, отбирая у нее сигарету. – Что хотел?

– Любви и взаимовыгодного сотрудничества! – усмехнулась она, закурив новую. – Передачку про наш ментовский беспредел хотел украсить фактами из биографии своей благоприобретенной дочери. Престиж, елки-палки! Вот какая девочка выросла у Вити Коваля совершенно без его участия! Заворачивает девочка огромной строительной корпорацией, да еще игорно-ресторанным бизнесом занимается, а главное и самое интересное в том, что не последняя фигура в местном криминальном сообществе! На моем горбу прямо в рай решил – интервью, съемки, ну, а как же – папа ведь! Давить таких пап надо!

– Успокойся, детка, что ты так разошлась? Ну, объявился – и ладно, не претендует же он на твою дочернюю любовь.

– Какая, на фиг, любовь?! За что мне его любить, скажи на милость?! За мою собачью жизнь от рождения и до двадцати трех лет?! – заорала она, забыв даже о больных ребрах. – За это?!

Малыш решил проблему просто – закрыл ее рот своим и стал целовать, не давая вырваться.

Марине вдруг стало так смешно, что она не выдержала и закатилась, как дурочка, держась здоровой рукой за бок:

– Ох, Малыш… не смеши меня, мне больно…

– Так не смейся.

– Господи, как же долго тебя не было, – проговорила Коваль, положив голову на его грудь. – Нельзя исчезать так надолго, Егор, я не вынесу больше разлуки…

– Вот и говорю я тебе – едем со мной, – отозвался он, поглаживая ее по волосам.

– Родной, ты так уговариваешь, что я готова согласиться, – промурлыкала Марина. – Не пожалеешь? Ведь я не благовоспитанная английская леди, я Наковальня, и только богу известно, что придет мне в голову и в какой момент!

– А я и люблю тебя, детка, за то, что ты непредсказуемая и шальная, девочка моя, мне так не хватает тебя, твоих штучек, твоей неутомимости…

– Да уж! После визита в обитель полковника Гордеенко…

– Малыш мой, как же ты все это вытерпела? – сочувственно спросил Егор.

– Не знаю… отключилась быстро, наверное, поэтому почти и не поняла. Знаешь, они меня на пустырь выкинули, и, если бы не бомжи какие-то, я просто замерзла бы, и все. Хохол сказал, я пять дней в коме была, он меня нашел кое-как, в коридоре на кушетке, ко мне и не подходил никто, зачем – без документов, без сознания, вся избитая и почти раздетая. За «дорожницу» приняли, наверное! – усмехнулась Коваль. – А потом Хохол с Розаном приехал, навели там шухер, и понеслось – отдельная палата, завотделением в лечащих докторах! Поганая страна, где к людям относятся соответственно размеру кошелька!

Они до глубокой ночи проговорили обо всем – о футболе, о корпорации, о Марининых подозрениях в адрес Чернова, о делах в ее ресторанах и казино… Ему все было интересно, все важно, не было ничего, что не вызвало бы его реакции. У Марины уже язык не ворочался от бесконечных рассказов, и Егор, заметив это, угомонился наконец:

– Прости, милая, я живу по английскому времени, совсем тебя замучил. Ты спи.

– А ты?

– А я буду на тебя смотреть.

– Ты ненормальный, Малышев…

– А ты – стерва, – улыбнулся он, вспомнив их традиционный монолог.

Утром, проснувшись раньше обычного, Марина перевела взгляд на лежащего рядом мужа и вздрогнула – лицо, к которому она никак не могла еще привыкнуть…

– Господи, – пробормотала Коваль, выбираясь из постели и стараясь не разбудить его, – так и инфаркт можно заработать!

Прикрыв дверь в спальню, чтобы не мешать Егору, она спустилась вниз, в кухню, где уже с утра пораньше суетилась Даша.

– Доброе утро, Марина Викторовна! – приветливо улыбнулась она. – Кофе?

– Да, если можно. Даша, у меня тут… словом, ко мне вчера наведался гость, – начала Коваль вешать лапшу на уши наливающей ей кофе горничной. – Он не говорит и не понимает по-русски, ты особо не удивляйся, хорошо?

Даша не первый день и даже не первый год служила в этом доме, видела и слышала много такого, чего, может, и не должна была, и привыкла ничему не удивляться, прекрасно зная о своих хозяевах некоторые подробности. Вот и сейчас она только плечами пожала:

– И как с ним объясняться?

– А никак – я сама тебе все буду говорить. Одна просьба… – Марина внимательно посмотрела ей в глаза, и договаривать не пришлось.

– Конечно, Марина Викторовна, о чем разговор! – откликнулась она, поставив перед хозяйкой чашку кофе и пепельницу.

– Вот и умница. Хохол где?

– Бегает. Там такой ветрище, а он в одних трусах ушел.

– Придурок, – пробормотала Марина, понимая, что Хохол решил доказать себе и ей, что он не хуже Малыша и вполне достоин ее внимания.

– Кто придурок? – раздалось за спиной, и Коваль подскочила от неожиданности:

– Рехнулся совсем?! Что за привычка подкрадываться?!

– У тебя перенял, – спокойно отпарировал Хохол, садясь за стол и наливая себе кофе. – Как спалось?

– Отлично.

– Рад за тебя.

– Не начинай! – предупредила Марина.

– А что – вернулся законный владелец? – спросил он, когда Даша вышла.