8. Ты потрясающе пишешь и часто заставляешь меня смеяться.

Чего я о тебе не знаю:

1. Твое имя.

Айрис сложила листок и отправила через портал тем вечером. Она ждала, что он ответит быстро, как обычно, но минуты тянулись в напряженной тишине. У Айрис заныло в животе, и она начала расхаживать по комнате, охваченная беспокойством. Она-то думала, что они наконец готовы обменяться именами. Наверное, что-то неверно истолковала в их общении.

Он ответил через час.

Айрис схватила бумагу с пола и прочла:

Значит, ты уже знаешь все самое важное. Я думал, мои имя не стоит упоминания, но можешь звать меня Карвер. Так называла меня Дел, и я скучаю по тем дням.

– К.

Карвер. Айрис пропустила это имя сквозь себя, прежде чем прошептать его темным углам своей комнаты.

– Карвер.

Это имя – жесткое и неумолимое – разрезало воздух[1]. Она никогда не думала, что он носит такое имя.

Она напечатала:

Привет, Карвер, я Айрис.

Он прислал в ответ:

«Цветочек». Теперь я понимаю. Имя тебе подходит.

Р. S. Привет, Айрис.

Айрис усмехнулась, не зная, что и думать. Боги, ей хотелось знать, как он выглядит. Хотелось узнать тембр его голоса. С каким выражением лица он печатал свои постскриптумы?

Дорогой Карвер! (Признаюсь, приятно наконец писать обращение!)

Большинство людей, узнав мое имя, в первую очередь думают о глазном яблоке. Это доставало меня еще в школе. Некоторые мальчишки постоянно меня дразнили, вот почему Форест прозвал меня Цветочком.

Но имя все равно мне не нравилось, и я спрашивала маму (ее, между прочим, звали Эстер), почему она не назвала меня как-нибудь по-модному, вроде Александры или Виктории.

«Женщинам в нашей семье всегда давали имена цветов[2], – сказала мама. – Гордись своим именем».

Увы, я все еще учусь гордиться.

– Айрис

Он ответил:

Дорогая Айрис,

Должен сказать, что глазное яблоко – последнее, что приходит мне в голову. Даже яркий цветок, который вдохновил твою маму, не первая моя ассоциация. Скорее вот эта: иризация[3] – переливаться всеми цветами радуги.

Давай толковать наши имена так, как мы этого хотим сами.

– К.

* * *

Уважаемый командующий офицер бригады «Е».

Меня зовут Айрис Уинноу. Я пытаюсь выяснить местонахождение моего брата, рядового Фореста М. Уинноу. Второй помощник бригадного генерала сообщил, что мой брат был направлен в Пятую роту «Лэндовер» Второго батальона «Е» под командованием капитана Рены Г. Грисс.

У меня не было никаких известий от Фореста с того дня, как он записался в армию почти шесть месяцев назад, и я беспокоюсь о нем. Буду глубоко признательна, если вы сможете сообщить новости о Пятой роте «Лэндовер» или дать адрес, по которому я могу написать.

С уважением,

Айрис Уинноу,

военный корреспондент «Печатной трибуны»

в Авалон-Блаффе, Западный округ, Камбрия

23

Шампанское и кровь

Роман сообщил Айрис свое второе имя и морщился каждый раз, когда думал об этом. Думал, когда поднимался на лифте в «Вестник». Думал, когда готовил себе чай у буфета, жалея, что это не кофе. Думал, когда сидел за рабочим столом и переворачивал словари, как это часто делала она, чтобы позлить его.

Он думал о ней слишком много и знал, что обречен.

Но, по правде говоря, он беспокоился. Ведь когда они снова встретятся, ему придется сказать, что Карвер – это он. Каково Айрис будет узнать, что он лгал, хотя всегда говорил ей только правду, пусть и окольными путями.

«Я хочу, чтобы она знала, что это я», – думал Роман, уставившись на печатную машинку. Он хотел, чтобы она узнала об этом уже сегодня, но все же глупо вываливать такой сюрприз в письме. Нет, это нужно сделать лично. Лицом к лицу, так, чтобы он мог объясниться.

– Похоже, ты по горло в работе, – произнес знакомый голос.

Роман застыл, потом повернулся к человеку, которого меньше всего ожидал увидеть в «Вестнике». Поставил чашку с чаем и встал.

– Отец.

Мистер Китт обводил взглядом офис. Роман не сразу понял, что он ищет ее. Айрис.

– Ее здесь нет, – холодно сказал он.

Мистер Китт перевел взгляд на него.

– Да? И где же она?

– Не знаю. После повышения я ее не видел.

Между ними повисло неловкое молчание. Роман почувствовал взгляд Сары, которая проходила мимо, обойдя мистера Китта по широкой дуге. Несколько редакторов тоже остановили работу, глядя на них сквозь клубы табачного дыма.

Роман прочистил горло.

– Зачем ты…

– Я заказал столик на ланч для тебя и мисс Литтл, – коротко сказал мистер Китт. – Сегодня. Ровно в час у Монахана. Ты женишься на ней через три недели, и твоя мать считает, что было бы неплохо, если бы вы немного пообщались.

Роман заставил себя сдержать возражения. Ланч с мисс Литтл – последнее, чего ему сегодня хотелось. Но он кивнул, хотя и чувствовал, что жизнь утекает из него.

– Да. Спасибо, отец.

Мистер Китт окинул его оценивающим взглядом, словно удивился, что Роман так легко уступил.

– Хорошо, сынок. Увидимся вечером за ужином.

Роман проводил отца взглядом, когда тот уходил.

Он снова сел в кресло и уставился на чистый лист в печатной машинке. На словари, которые так и лежали перевернутые. Заставил себя положить пальцы на клавиатуру, но не смог написать ни слова. Он словно слышал голос Айрис, читающей ему вслух свое письмо.

«Ты убираешь для него фрагмент брони и впускаешь свет, даже если тебе неуютно. Возможно, так учатся мягкости, но вместе с тем силе, даже сквозь страх и неуверенность. По одному фрагменту стали на одного человека…»

Роман вздохнул. Он не хотел быть уязвимым с Элинор Литтл. Но, наверное, стоит прислушаться к совету Айрис.

Он медленно начал подбирать слова, которые можно перенести на бумагу.

* * *

Солнце стояло в зените, когда в город с грохотом въехал огромный грузовик. Айрис шла с Марисоль по Хай-стрит с корзинами продуктов, которые они только что купили в бакалейной лавке. Грузовик появился внезапно – массивные колеса покрыты грязью, металлический корпус изрешечен пулями. Айрис не знала, что и думать.

Он выкатился с западной дороги, которая, насколько знала Айрис, ведет на фронт.

– О боги! – ахнула Марисоль.

Уронив корзину, она бросилась за грузовиком, который свернул на другую