– Да, – вздохнула Айрис. – Я все больше к нему привязываюсь. Я рассказываю ему такое, чего никогда бы не поведала никому другому.

– Это странно. – Этти поерзала на крыше. – Интересно, кто он.

– Парень по имени Карвер. Вот и все, что я знаю. – Айрис помолчала, снова глядя на звезды. – Ладно. Теперь твоя очередь.

– Ну, мой секрет вовсе не такой эффектный, как твой. Мой отец музыкант. Много лет назад он научил меня играть на скрипке.

Айрис сразу вспомнила ограничения на струнные инструменты в Оуте, введенные из страха перед вербовкой Энвы.

– Когда-то я думала, что смогу получить место в симфоническом оркестре, – начала Этти. – Я репетировала по много часов, порой стирая до крови пальцы. Я хотела этого больше всего на свете. Но, конечно, в последний год, когда разразилась война, все изменилось. Все вдруг испугались, что могут пасть жертвами песен Энвы, и в Оуте начались гонения на музыкантов, словно мы зачумленные. К нам домой пришел констебль, чтобы конфисковать все струнные инструменты. Можешь представить, сколько их было у нас дома. Я же говорила, что старшая из шести детей, и отец безумно хотел, чтобы все его дети научились играть хотя бы на одном инструменте.

Но папа подготовился к конфискации. Он отдал все струнные, кроме одной скрипки, которую спрятал в тайнике в стене. Он сделал это ради меня, потому что знал, как сильно я ее любила. И он сказал мне, что я по-прежнему могу играть, только не так много. Мне придется уходить в подвал и играть там днем, пока мои братья и сестры в школе, а в городе шумно. И никто, даже мои младшие братья и сестры не должны об этом знать.

И я играла. Приходила с занятий в университете и играла в подвале. Отец был единственным моим слушателем, и хотя наши жизни словно застыли во времени, он говорил мне не падать духом. Не терять надежды и не позволять страху похитить мою радость.

Айрис молчала, впитывая историю Этти.

– Бывали вечера, когда я сильно злилась, – продолжала Этти. – Что какая-то богиня Энва вмешалась в нашу жизнь и похитила столько людей, принудив их сражаться на войне в сотнях километров от нас. Злилась, что больше не могу играть на скрипке при свете дня. Что мои мечты о симфоническом оркестре разбились вдребезги. Знаю, я рассказывала тебе о занудном профессоре, который утверждал, что мои работы «не подлежат публикации», но есть и другая причина, почему я пошла в военные корреспонденты: я просто хотела узнать правду о войне. В Оуте ощущается подспудный страх, идут вялые приготовления, но, похоже, никто толком не знает, что происходит. И я хотела увидеть войну собственными глазами. И вот увидела. Только что с фронта. И теперь я понимаю.

У Айрис колотилось сердце. Она смотрела на Этти, залитую звездным светом, и не могла оторвать от нее глаз.

– Что, Этти? – спросила она. – Что ты понимаешь?

– Почему Энва пела нашим людям. Почему наполнила их сердца знаниями о войне. Потому что ее музыка делала и делает вот что: показывает нам правду. И правда заключается в том, что люди на западе были растоптаны гневом Дакра. Мы были нужны им, и до сих пор нужны. Если бы не пришли солдаты из Оута, если бы мы не присоединились к сражениям… все бы уже закончилось, и Дакр уже бы воцарился на земле.

Этти замолчала и снова поднесла бинокль к глазам, чтобы изучать звезды.

– Думаешь, мы проиграем? – прошептала Айрис, размышляя о том, каким станет мир, если снова начнут править боги.

– Надеюсь, что нет, Айрис. Но теперь я знаю, что нам нужно больше людей, чтобы победить в этой войне. Вот только если в Оуте музыка считается грехом, то как людям узнать правду?

Айрис задумалась, а потом прошептала:

– Ты и я, Этти. Нам придется писать об этом.

Дорогая Айрис,

У меня хорошие новости и не очень… Ладно, если честно, то плохие новости. Но я всегда считал, что сначала нужно выкладывать хорошие. Так что вот.

Я нашел отрывок мифа, который должен тебе понравиться. Про инструмент Энвы:

«Арфа Энвы, единственная в своем роде, появилась на свет в облаках. Богиня-мать Энвы любила слушать ее песни и решила изготовить для дочери неповторимую арфу. Каркас – из костей дракона, найденных в пустошах далеко на западе. Струны – из волос, похищенных у одной из самых свирепых небесных гарпий. Каркас удерживает сам ветер. Говорят, эта арфа слишком тяжела для смертных и под человеческими пальцами будет лишь скрипеть. Лишь руки Энвы могут извлекать из нее музыку».

А теперь новость, которая тебе не понравится: меня какое-то время не будет. Не знаю, сколько времени я не смогу тебе писать. Но это не значит, что я не буду часто думать о тебе. Пожалуйста, знай это, даже в молчании, которое, к сожалению, продлится какое-то время.

Я напишу, как только смогу. Обещай, что будешь беречь себя.

Твой

– К.

Дорогой Карвер,

Сначала я хочу поблагодарить за отрывок мифа. Он мне очень понравился. Наверное, ты волшебник, если тебе так хорошо удается находить недостающие мифы. Словно по волшебству.

Но я не могу не спросить: куда ты едешь? Ты покидаешь Оут?

С любовью,

Айрис

Она подождала. Ответ так и не пришел, и ее сердце погрузилось в ненавистную тишину.

25

Столкновение

Дорогой Карвер,

Не знаю, зачем это пишу. Ты же сообщил прошлой ночью, что уезжаешь, но я все равно пишу. Пишу тебе, как писала постоянно последние пару месяцев.

А может, на самом деле сегодня я пишу себе, прикрываясь твоим именем. Может, это хорошо, что ты уехал. Может, теперь я могу полностью снять броню и посмотреть на себя, что я отказывалась делать после смерти мамы.

Знаешь что? Мне нужно полностью переписать это письмо тебе мне.

Дорогая Айрис.

Ты не знаешь, что ждет тебя в ближайшие дни, но с тобой все будет хорошо. Ты гораздо сильнее, чем думаешь, чем чувствуешь себя. Не бойся. Не сдавайся.

Пиши то, что нужно прочитать. Пиши то, что считаешь правдой.

– А.

* * *

– Нужно посадить семена, – со вздохом сказала Марисоль за завтраком. Они еще не засаживали огород, хотя тот был вскопан и подготовлен. – Боюсь, сегодня мне будет