Д.: А я хочу на тебя повлиять. Ты выглядишь достойнее каждого из тех, кто владел мной сегодня ночью. Почему они чувствуют себя хозяевами жизни, а ты тут в стесненных условиях занимаешься непонятно чем непонятно ради чего? Ты мог бы выбрать себе более видное занятие?

А.: Я не собираюсь делать ничего такого, чтобы выставлять себя напоказ. И людям не мешало бы перестать уделять слишком много внимания тем, кто старается только выставлять себя напоказ.

Д.: Ой, ну вот с кем я завела разговор вообще! Зануда. Ты за нами подглядывал хоть этой ночью?

А.: Зачем мне было бы это делать? Я не узнал бы ничего нового о жизни.

Д.: Как будто, сидя в этой комнате, ты узнаешь что‑то новое.

А.: Кстати, узнаю. Например, если я встретил бы тебя в первый день своего пребывания здесь и при тех же обстоятельствах, увидел бы в тебе не больше, чем средство ублажения мужских прихотей. Сейчас я скажу, что ты – воплощение скромного бунта против типичных устоев человеческого общества. Почему скромного? Потому что достижение сексуальной свободы – это лишь результат преобладания в тебе жажды телесных удовольствий над обычной человеческой тягой считаться с общественными устоями. Вот если ты преодолевала бы эту тягу ради следования каким‑то здравым жизненным принципам, которым не сопутствуют никакие признанные удовольствия, это можно было бы назвать настоящим бунтом.

Д.: Я не собираюсь делать ничего, что не приводило бы к удовольствию. Этой ночью я как будто побывала в огне, который не жег, но сильно и благотворно тонизировал мое тело.

А.: Вот только если бы ты действительно отдавалась этому огню, отбросив все предрассудки… Просто я вижу сережки в твоих ушах. К чему они были тебе этой ночью? Думаешь, без них ты меньше бы возбуждала?

Д.: Мне они нравятся. К тому же я сама их себе выбрала. Я увереннее себя в них чувствую. Конечно, ты можешь засмеяться. Спросить: а что, без них я решилась бы на групповуху только с 5, а не 12 партнерами? Нет. Я и без них на ого-го что решилась бы. Но когда на мне мои любимые вещи, я чувствую, что все делаю с особым эффектом, как богиня. Даже ноги раздвигаю. А одно это словосочетание послушай, как звучит: раздвигаю ноги, как богиня. От того, что произносишь это, уже такие чумовые фантазии на ум приходят!..

А.: Если ты так описываешь свой опыт, связанный с вещами, пожалуй, признаешь мои мысли на их счет. Я расскажу тебе один случай из своего прошлого. В один прекрасный день, когда я еще жил типовой жизнью, в моей голове возник вопрос, одна формулировка которого поразила меня, как удар кирпичом. Я гулял тогда по магазинам со своей девушкой, смотрел вместе с ней на россыпи украшений, которые были выложены на витринах ювелирных магазинов. Она прикупила себе пару ерундовин. Тогда, глядя на все это изобилие элитных изделий, на благоговеющих перед ними людей, я задался таким вопросом: столько ресурсов и столько человеческих усилий тратится на производство вещей, которые служат лишь удовлетворению самых простых человеческих интересов, – что рационального в желании людей украсить себя как можно более роскошными на вид вещами? В основе – тяга человека повышать и закреплять свой социальный статус, тяга, которая сформировалась в таком виде еще у первобытного человека и осталась с нами в нашей якобы просвещенной современности. Ты ведь говоришь, что с украшениями ты чувствуешь себя более уверенной в себе.

Д.: Да.

А.: Значит, твоя подруга, у которой будут менее роскошные украшения, чем у тебя, будет менее уверенной в себе, находясь с тобой в одной компании. Значит, ты сможешь утвердить свое превосходство над ней. А это, в свою очередь, значит, что ты первее, чем она, сможешь пользоваться жизненными привилегиями: выбирать себе мужчину, выбирать, куда пойти, может, пользоваться жильем своей подруги. С эволюцией мы получили психические механизмы, которые помогают нам распределять роли между собой, получать определенный социальный статус. Самые способные должны иметь и больше возможностей, чтобы общество было как можно более эффективным. Обладание роскошными вещами, повторюсь, как раз служит способом завоевания и утверждения человеком социального статуса. Согласись, самые приспособленные и оказываются владельцами роскошных вещей. С ними они получают внутреннее право позиционировать себя выше людей, обладающих менее роскошными вещами. В пору своего возникновения такие принципы взаимодействия между людьми были оправданны: было крайне важно охранять шансы на выживание именно наиболее приспособленных индивидов в племени. В сегодняшних реалиях комплекс тех же самых принципов – мерзок и лицемерен. И только ради его обслуживания существует целая индустрия, которая расходует огромное количество денег, ресурсов, человеческих усилий. Когда они могли быть потрачены на что‑то куда более достойное.

Д.: Ах, ты ратуешь за воцарение лучшего мира на земле. Чтобы дети в бедных странах не голодали, чтобы не страдала окружающая среда.

А.: И за это тоже. Но не меньше меня интересует оздоровление отношений между людьми. Более способным должно даваться больше возможностей, я согласен. Но чтобы человек расценивался как более или менее достойный по вещам, которыми он владеет, это должно уйти. Мы откуда знаем, заслуженно он их получил или нет? Кто‑то вообще может не интересоваться обладанием дорогими вещами, будучи при этом весьма и весьма достойным человеком.

Д.: Человечество не сможет просто так взять и отказаться от роскошных вещей, сам понимаешь. Столько бизнесов держится на них. У них хватит денег, чтобы, когда твои рассуждения станут общественным достоянием, устроить в мировых массмедиа развернутую кампанию против них. Они‑то придумают, как заглушить твой голос.

А.: Если вектор развития человечества не будет меняться на протяжении еще многих поколений, осознание рано или поздно наступит, и драгоценности уйдут из нашей жизни, как ушла реклама сигарет. Правда, с учетом того, что всех нас с большой долей вероятности ожидает техногенно-цифровая революция, рассуждать о драгоценностях в известном нам контексте может быстро стать бессмысленным.

Д.: Я тоже думаю, что нас со временем накроет такая революция. Все это развитие робототехники, искусственного интеллекта… Я боюсь всего этого. Когда она произойдет и как будет выглядеть?

А.: На этот вопрос я тебе не отвечу. Есть огромное количество вариантов, и перечислять их все я могу хоть до следующего утра. Ты заскучаешь.

Д.: Если этому миру суждено перевернуться, я тем более предпочту получать максимум удовольствий, которые он способен дать сейчас. Я буду приобретать самые шикарные драгоценности и развлекаться с мужчинами столько, сколько мне вообще