Ляля замялась и неуклюже попыталась перевести разговор на другую тему, но Захар спросил прямо в лоб:

– Зачем вы взяли с собой атропин?

– Я взяла его для себя, ну… вы понимаете… на самый крайний случай, но потом решила, что еще не все потеряно. Мне показалось, что все еще можно исправить. Я знала, сколько нужно атропина, чтобы человек впал в бессознательное состояние. Выждав момент, я собиралась увести Карину. Она не стала бы сопротивляться, находясь в полубреду, а остальные гости потом не смогли бы отличить явь от галлюцинаций, и не вспомнили бы, что произошло. У меня были билеты на поезд, у выезда из поселка нас ждало такси. Казалось, все должно получиться…

– Но все пошло не так, – кивнул Захар.

– Неужели ты ей веришь? – возмутилась я. Несмотря на то, что я испытывала к этой женщине нечто вроде сочувствия, в ее историю мне верилось с трудом. Слишком много зла причинил ей этот человек, лишив не только молодости, но и собственной дочери. Слишком много позора легло на плечи этой хрупкой женщины. Кто такое выдержит?

– Можете мне не верить. – Ляля даже не пыталась оправдываться. Эта женщина, проявившая железную волю и чудеса стойкости, выглядела сейчас как сломанная кукла, обмякшая и безучастная к своей судьбе. – Можете не верить, но я его не убивала. Я ждала в саду: пряталась в кустах и наблюдала за окнами, а когда решила войти, думая, что пора, то увидела его с этим… с этой ужасно штукой, которая торчала из спины, как булавка, на которую насаживают бабочек.

– Скорее уж навозного жука, – проворчала я себе под нос. И добавила в полный голос: – Из-за этого вы не стали забирать дочь?

– Ну конечно! – Она взглянула на меня почти с благодарностью. – Если бы она вдруг исчезла в этой ситуации, ее могли заподозрить в том, что она убила мужа. Поэтому я оставила все как есть.

– Ну, заподозрить Карину и сейчас можно в чем угодно, – рассудительно заметил Крылов.

– Как это? Ведь она отравилась атропином так же, как все остальные, – забеспокоилась Ляля.

– Ну, ведь не умерла же? – пожал плечами Захар. – Возможно, она была с вами заодно и специально глотнула немного отравы, хорошо зная, что она ей не повредит.

– Нет! – вскрикнула Ляля так громко, что официантка у стойки навострила уши. – Только не Карина! Она – глупая, самонадеянная, жадная девочка, но не убийца! Я вам все расскажу!

– Так это еще не все? – спросила я и озадаченно посмотрела на Захара.

– На самом деле, я не в первый раз оказалась в доме в день… – Ляля осеклась, не решаясь произнести слово «убийство». В ее глазах появился испуг, но она взяла себя в руки и продолжала торопливо: – в день, когда погиб Игорь Сальников. Карина в своем приглашении на свадьбу указала адрес и я, пытаясь отговорить ее, пришла сюда около двух недель назад. Я еще сомневалась, что Игорь – именно тот человек из моей юности, но увидев его вблизи, пришлось признать – это отец Карины. К сожалению, дочь мне увидеть не удалось, хотя я просидела, прячась в кустах, до самого вечера. Зато я увидела кое-что другое. – Ляля посмотрела на Захара «со значением», давая понять, что это «другое» должно его заинтересовать. Захар кивнул, и она продолжала: – Выйдя из дома, Игорь прошел в сад. По его виду – а я за столько лет неплохо его изучила – можно было понять, что он в ярости. Не удержавшись от любопытства, я осторожно прокралась вслед за ним. Он остановился на крыльце маленького живописного дома в глухом уголке сада и почти сразу стал кричать. Зачем он это делал, я поначалу не поняла, но потом догадалась, что его попросту не впустили в дом, хотя там внутри кто-то был – я видела тень в окне второго этажа.

– А что кричал Игорь Владимирович? – спросила я заинтересованно, так как ни разу за время своей службы в доме не видела, чтобы Сальников пытался общаться со своим отцом.

– Ругался в основном. Я не решалась подойти достаточно близко, чтобы расслышать все дословно, но мне показалось, что Игорь требовал от кого-то вернуть какие-то деньги. Он даже угрожал: сначала обещал вызвать психиатров, потом вообще пригрозил проломить кому-то голову.

– Это напугало человека в доме?

– Не думаю. Из окна высунулось дуло ружья, а затем кто-то, кто прятался за занавеской поклялся спустить курок, если Игорь не уберется сию же минуту.

– Это подействовало?

– Игорь всегда был трусоват, – пожала плечами женщина, – а тот человек не шутил.

– Значит, незадолго до смерти Игорь Владимирович пытался вернуть себе деньги, которые предусмотрительно записал на отца, – задумчиво подвела я итог, – но старику это не понравилось.

– Хороший мотив, – кивнул Захар, – но это ничего не доказывает. Старик, конечно, достаточно безумен, чтобы пальнуть под горячую руку, но для того, чтобы пойти и целенаправленно прикончить собственного сына в день свадьбы, нужно кое-что поважнее истеричного нрава.

– Но в доме в день свадьбы действительно был кто-то посторонний! – продолжала настаивать Ляля. – Закончив работу, я, естественно, не ушла, а снова притаилась во дворе, так, чтобы хорошо видеть парадный вход и окна столовой. Я видела двух девочек, затем выбежали вы, Катя. Потом стало слышно, как гости начали терять контроль. Кто-то даже запел. Потом все стихло. Я решила, что пора, но тут мне показалось, что хлопнула дверь, так тихо, что я даже решила, что мне померещилось от страха. Но потом раздались шаги. Обычные шаги. Человек совершенно не таился, расхаживая по столовой, как будто ожидал то, что там увидел. Поначалу я не поняла, что именно меня так смущает… Только на следующий день до меня дошло, что тот, кто вошел в гостиную последним, никак не выразил ни удивления, ни испуга. А ведь такое увидишь не каждый день. Я сама, увидев пять бездыханных тел вокруг стола, чуть сознания не лишилась, а ведь я была готова к тому, что увижу.

– Таинственного гостя вы, я так понимаю, не видели? – уточнил Крылов.

– Нет. Он исчез до моего появления.

– А шаги? Мужские? Или женские?

– Шаги были приглушенные – в гостиной лежит толстый ковер, и какие-то… мелкие, легкие.

– Сальников старший очень худой, почти мумия, – сказала я, припоминая нашу единственную встречу, – у него должны быть легкие шаги… И потом, старики часто имеют семенящую походку, по-моему, старик не был исключением.

– Разберемся, – заявил Захар тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Однако, все пошло не так.

Во дворе дома Сальниковых нас поджидал сюрприз в виде машины с мигалками. Пока мы пытались понять, в чем дело, со стороны парка в нашу сторону двинулась процессия: двое мужчин в форме вели под руки упиравшуюся Карину. Девушка, растеряв весь свой лоск, материлась и, кажется, пыталась пустить в ход зубы. Чуть позади шествовала Розалия Львовна в сопровождении своей дочери. Лицо первой выражало плохо скрываемое торжество, вторая была растеряна.

– Что случилось? – крикнул Захар, неизвестно к кому обращаясь.