Все эти школы специалистов были организованы исходя из десятилетнего срока обучения. Личный состав направлялся в группы, соответствующие полученному ими ранее образованию, после трех лет пребывания на службе. Лишь около 25 процентов рядового и сержантского состава имели необходимую подготовку для старших групп, и большинство из них были сержантами или старшинами. Но в течение последнего года своей двенадцатилетней службы каждый человек имел возможность заниматься в течение всего года в школе специалистов, чтобы подготовиться к выпускному экзамену. Экзамены эти принимались особыми экзаменационными комиссиями, в состав которых входили и представители гражданских властей.

Среди педагогов каждой школы обязательно были и гражданские лица.

Преподаватели для таких школ специалистов прибывали из всех частей Германии и имели разнообразную педагогическую подготовку. Поэтому учебная часть управления образования организовала предварительные подготовительные курсы, целью которых было сориентировать преподавателей в предстоящей им деятельности. В ходе этих курсов ведущие специалисты читали обзорные лекции. Организовывались также дискуссии, в которых принимали активное участие мои подчиненные, уже работающие преподаватели и я сам. Никаких запретных тем во время таких дискуссий не существовало, на все вопросы давались немедленные ответы, все неясности быстро прояснялись, так что мы смогли в краткий срок вписать эти школы специалистов в рамки нашей обычной флотской службы.

Правда, в начале их деятельности возникла определенная напряженность, поскольку эти училища специалистов отрывали от обычной флотской службы время и силы, но результат был определенно положителен. И хотя часть времени, которую можно было бы посвятить обычной флотской службе, и в самом деле терялась, моральное состояние личного состава в значительной степени улучшалось, поскольку они теперь могли смотреть в будущее после демобилизации без страха оказаться на обочине гражданской жизни. Это чувство защищенности повышало интерес людей к службе и способствовало большей дисциплинированности.

Моя деятельность на ниве флотского образования закончилась в конце 1924 года, когда я был назначен командующим силами легких кораблей на Северном море.

Незадолго до этого германские военно-морские силы были перегруппированы; четыре линкора находились под непосредственным командованием вице-адмирала Моммзена, командующего флотом, а подразделения легких кораблей – легкие крейсера и торпедные катера – были сгруппированы в две бригады: легкие силы Северного моря и легкие силы Балтики. Последние находились под командованием контр-адмирала Олдекопа, которого я уже упоминал в связи с затоплением флота в Скапа-Флоу.

Подчиненные мне легкие силы Северного моря состояли из старого легкого крейсера «Гамбург» в качестве флагмана, устаревшего малого крейсера «Аркона» и 2-го дивизиона торпедных катеров в Вильгельмсхафене.

Мне доставило несказанную радость снова оказаться в море, поскольку я всегда стремился командовать кораблями. Пребывая на этом посту, я весьма тесно общался с вице-адмиралом Моммзеном и контр-адмиралом Олдекопом. В должность я вступил как раз в ходе маневров и успел принять участие в успешном учебном походе флота в Северном море, в ходе которого были проведены учебные перестроения и ночная атака торпедных катеров.

Но, к моему величайшему сожалению, моя непосредственная служба на море продолжалась лишь несколько месяцев, 7 января 1925 года – как раз в день спуска на воду на верфи Вильгельмсхафена нового легкого крейсера «Эмден» – я был назначен на должность командующего Балтийским военно-морским округом, после того как вице-адмирал барон фон Гагерн неожиданно подал в отставку. И хотя эта новая должность предусматривала производство в звание вице-адмирала, я был изрядно разочарован тем, что мне придется расстаться с морем, и предложил командованию оставить меня возглавлять легкие силы Северного моря, а на Балтийский округ назначить более молодого флаг-офицера.

Но, увы, мое предложение не было принято, и в середине января я заступил на новую должность в Киле – должность, которую, оглядываясь теперь назад, я могу назвать одной из самых благодарных во всей моей карьере.

Нельзя сказать, что на новой моей службе все складывалось так уж безоблачно. Начать с того, что прошло пять лет с того времени, как я в качестве начальника центрального отдела адмиралтейства в Берлине разрабатывал планы организации нового военно-морского флота, а за это время произошли заметные изменения. С 1920-го по 1924 год адмиралтейство возглавлял адмирал Бенке, который командовал 3-м дивизионом в сражении при Скагерраке и был ранен на палубе своего флагманского корабля «Кёниг», находившегося во главе кильватерной колонны. В период пребывания на посту начальника адмиралтейства адмирала Бенке организация нового флота заметно продвинулась вперед. Все боевые корабли, оставшиеся нам по Версальскому договору, – линкоры, крейсера и торпедные катера – были возвращены в состав флота и начали снова выходить в море. Закон об армии и флоте 1921 года устранил технические нестыковки, имевшие место между этими двумя видами вооруженных сил, а дополнительные инструкции в отношении флота привели к замене добровольцев призывниками. Германские военно-морские корабли опять стали совершать походы в международных водах. Для подготовки кандидатов в офицеры и унтер-офицеры были выделены два учебных корабля, началось проектирование новых кораблей, из которых первой ласточкой стал новый крейсер «Эмден».

В конце 1924 года к высшему командованию флотом пришел адмирал Зенкер, имевший не только завидную репутацию во флотской среде как командир линейного крейсера «Фон дер Танн», но и занимавший высокие командные должности на флоте. Считалось, что он разделяет взгляды других высших флотских руководителей на первоочередную значимость боевой подготовки и обновления флота, а также был известен тем, что уже разработал новые формы тактики.

По своей организационной структуре и месту в обороне страны наши военно-морские округа – Балтийский и Североморский – соответствовали каждому из семи армейских корпусов. Балтийский округ в то время включал в себя три береговых оборонительных района в Киле, Свинемюнде и Пиллау. По условиям Версальского мирного договора оборонительные сооружения в Киле были демонтированы, но в Свинемюнде и Пиллау сохранились береговые батареи, и эти районы имели статус крепостей, а потому находились под командованием военно-морского управления личного состава на Балтике, которое, в свою очередь, подчинялось командованию округа. Призывные пункты не только вербовали и обучали добровольцев для военно-морского флота, но и отвечали за них, если те получали назначение в береговые части или на корабли, входившие в состав округа.

Переход от призывного контингента к пополнению личного состава из числа добровольцев внес свои специфические проблемы. При существовании всеобщей воинской повинности унтер-офицер всегда является человеком, имеющим больший опыт и больший срок службы, чем призывник, а также большие профессиональные интересы и знания, тем самым он располагает большими основаниями для уверенности в себе и в своем положении лидера. Но в полностью добровольческом военно-морском флоте все начинали с одного и того же уровня и делали одну и ту же работу; а кандидаты в унтер-офицеры выбирались из тех, кто проявлял большие способности и интерес к службе, чем его однокашники. Их возвышение над остальными добровольцами, примерно того же уровня и возраста, вызывало определенное напряжение в отношениях.