за телегу, понимая, что промедление смерти подобно. Стрелы щелкали о дерево телеги, некоторые пролетали совсем рядом.

— Там лучники! Надо их убрать! — рыкнул Добрыня, выглядывая из-за укрытия.

— Ратибор! — скомандовал я. — Используй свой нюх, найди их!

Ратибор кивнул, высунулся на мгновение из-за телеги, увернулся от пары стрел и исчез в боковой улочке.

Тем временем, нападавшие, заметив наше укрытие, бросились вперед, выкрикивая боевые кличи. Я выхватил топор. Адреналин вскипает в крови. Надо было прорываться.

— Добрыня, прикрывай меня! — крикнул я, выскочив из-за телеги.

Добрыня, с рычанием кинулся вперед, как таран, сталкиваясь с первыми противниками. А потом он просто перевернул телегу, используя ее в качестве щита. Я же, двигаясь как никогда быстро, уклоняясь от ударов мечей, устремился к ближайшему из нападавших. Мой топор сверкнул в свете факела, с хрустом перерубив древко копья. Противник охнул и упал на землю, получив удар ногой в челюсть. Не останавливаясь, я отбил удар второго воина, развернулся и полоснул его по животу. Он закричал, хватаясь за рану, и пошатнулся. Я добавил удар в висок, и он упал на землю.

Бой был хаотичным, жестоким. Вокруг меня мелькали силуэты противников, раздавались крики, звон оружия, стоны раненых. Я сражался, полагаясь на инстинкты, которые пробудились после усиления навыков Вежи. Звериное чутье подсказывало мне, где ждать удара, как уклониться, куда нанести решающий удар. И все же третий ранг я не зря брал. Вдобавок к боевому предвидению, я получил скорость реакции. Мне казалось, что противники будто в воде, медленно барахтаются. Я же был стремителен. И в какой-то момент, я так увлекся своим превосходством, что поплатился за это.

Я почувствовал резкую боль в плече. Отвлекшись, я пропустил еще один удар, и лезвие топора полоснуло меня по руке. Боль была острой, но я не дал ей меня остановить. Сжав зубы, я развернулся, парировал еще один удар и отправил нападавшего в нокаут ударом рукояти меча по затылку.

Слева от меня сражался Добрыня. Он крушил нападавших своими огромными кулаками, выбивая из рук топоры, разбрасывая во все стороны. Он отбивался, нанося ответные удары. К счастью, он был в хорошей форме и легко расправлялся с нападавшими. Его гнев был явным, его сила — впечатляющей.

Я перевел взгляд — Ратибора не было видно.

Духи, видимо, прячут.

Бой продолжался. Мы отбивались, но противников было все больше и больше. Я понимал, что так долго не продержимся. Нужно было менять тактику.

— Добрыня, прорываемся! — закричал я, подбирая трофейный топор. — К той стене!

Добрыня кивнул, и мы, прикрывая друг друга, начали отступать к ближайшей стене дома. Я метнул топор в одного из нападавших, попав ему в бедро. Это дало нам еще пару секунд. У стены мы встали спина к спине, готовясь к обороне.

Со стороны нападавших послышался крик:

— Они там! У стены! Окружайте!

А это плохо. Мы были окружены.

В этот момент в рядах противника возникло замешательство. Послышались крики, стоны. Я увидел, как несколько человек повалилось на землю, сраженные какими-то невидимыми нам ударами.

— Это Ратибор! — прокричал Добрыня, пытаясь разглядеть, что происходит.

Из переулка вынырнул Ратибор. Он двигался бесшумно, нанося удары в спину нападавшим, срывая их планы по окружению. Но было заметно, что это не удары топором. Это было что-то другое. Ножом? Он ножом их всех убивал. Вот ведь мясник.

Я перевел взгляд на дом, куда мы собирались ворваться. Окна были темные, никого не было видно. Стало понятно, что это именно та западня, о которой я думал. Нас сюда заманили, и теперь пытались уничтожить.

Митро — предатель?

— Нужно прорываться! Валим, — снова крикнул я, устремляясь к нападавшим.

Мой топор заплясал, отбивая удары. Я бил наотмашь, с яростью, с отчаянием. Я видел, как мои удары достигают цели, как нападавшие падают на землю, но их становилось только больше. На лбу проступает пот, а сердце бьется о ребра.

Вдруг, я услышал приглушенный взрыв, и стена дома, возле которого мы стояли, вздрогнула. Посыпались кирпичи, поднялась пыль. Из пролома в стене, как черти из табакерки, выскочили люди в броне, с мечами и топорами. Ими командовал Алеша, которого мы оставили в харчевне с Митро.

— Княже! Где ты там⁈ — заорал Алеша, отвлекая на себя часть нападавших.

— Здесь! — крикнул я, почувствовав, как силы возвращаются. — Вперед, к Алеше!

Мы с Добрыней кинулись к пролому в стене, пробиваясь сквозь ряды противника. Ратибор продолжал свои атаки со спины, создавая панику. А противники, видимо не ждавшие подмоги, начали впадать в ступор.

Мы добрались до пролома в стене. Алеша с неистовой яростью набрасывался на нападавших, отбрасывая их ударами своих кулаков, как тряпичных кукол. Его мощь была поистине невероятной.

Но что он здесь делает?

Добрыня, встав рядом со мной, раздавал оплеухи, не жалея никого.

— Зачищаем дом! — скомандовал я. — Ратибор, проверь двор!

А что делать? Раз уж ввязались во все это, то надо разгребать. Вовремя Алеша пришел и подмогу привел.

Ратибор молча кивнул и исчез за стеной дома.

Мы с Добрыней и Алешей бросились внутрь, готовые к любым неожиданностям. Бой продолжался, но теперь мы были в обороне.

Внутри дом был полон комнат и коридоров, все было в пыли, в паутине. Бой переместился внутрь, но на этот раз преимущество было на нашей стороне. Нападавшие не ожидали, что мы прорвемся, и теперь в панике пытались отступать.

Я рубил налево и направо, чувствуя себя словно в горячке.

Вскоре мы перебили почти всех, кто был внутри. Раненых добили позже.

Наконец, мы вышли во внутренний двор. Ратибор стоял возле тела одного из лучников, которого он, видимо, прикончил.

— Все чисто, — заявил он, протирая окровавленный нож о штаны.

Я перевел дух, огляделся вокруг. Мы победили. Мы попали в ловушку, и только благодаря удаче и неожиданному появлению Алеши нам удалось вырваться. Как оказалось, Алеше было скучно, поэтому он разговаривал с Митро. У торговца он узнал о ценах на товары в Переяславце, а тот, поймав любимую тему, рассказывал про то, как он продавал за огромные деньги грошовый товар. Потом Алеша сумел сложить два и два. Он спросил Митро: «А как же ты прятался, если ты торговал?» Тут торгаш и поплыл в показаниях. Так Алеши и вырвался к нам. Отмутузил, правда, купца. Связал и отдал на охрану Веславе.

Гнев закипал во мне. Меня обманули, меня пытались убить. Но теперь, когда мы