– Да просто Берт, – он хлопнул меня по плечу, а потом сжал пальцы так, что я едва не взвился от боли. – Ну, без обид?

– Без обид, Берт.

– Я угощаю его, Агги. А ты…

Я увидел, как кто-то мне машет рукой из глубины зала и узнал Джонсеба Фэншоу, сидевшего за столом в компании мужчин. Я отсалютовал ему кружкой. Фэншоу поманил меня рукой к себе за столик. Катберт Хиггс ухмыльнулся, еще раз хлопнул меня по плечу, едва не сломав ключицу, после чего вернулся на свой стул наблюдать за игрой.

– Присоединяйтесь к нам, Стин. Тут как раз есть еще местечко. Знакомьтесь, это мэр Тира, Хосе Кабрера.

Я пожал руку осанистому испанцу с чуть посеребренными сединой волосами и такими роскошными черными усами, что Блэквуд наверняка каждый раз зеленел от зависти.

– Сержанта Хэдмана вы уже знаете. А это доктор Эммет Стоксдейл, один из ваших соседей и мой друг детства.

Я сказал, что и с доктором мы уже знакомы. Вид у Стоксдейла был несколько принужденный, словно он считал выпивку в баре с главой администрации, местным представителем правопорядка и крупнейшим землевладельцем унылой социальной обязанностью.

– Мы как раз расспрашивали Ральфа, как идет расследование инцидента в вашем отеле, – весело сказал Фэншоу. – Но он надулся, как индюк, и что-то бормочет о тайне следствия. Мне просто кажется, что ребята из города его самого ни во что не посвящают.

– Кстати, где они? – спросил я.

– Отбыли к вечеру на материк. Наверное завтра вернутся. Следователи вытребовали у Хосе зал в городском совете для своей «штаб-квартиры», – Фэншоу отчетливо взял слово в кавычки. – Весь день допрашивали местных ребят, не видел ли кто вчера вечером или сегодня утром незнакомую лодку, не слонялся ли по острову кто-то подозрительный.

– Копы считают, что это дело рук чужака?

– А кого еще? – удивился Хэдман. – Я поди тут всех с пеленок знаю. Кроме тех, кто знает с пеленок меня самого, – засмеялся он. – Знаю, кто падок на чужое добро, кто подраться любит. В основном по пьяной лавочке, ясное дело. Вон, Кит, младший старика Буллита, два года назад вернулся из тюрьмы штата. Попал в плохую компанию, так они с дружками пытались ограбить какого-то забулдыгу в Авалоне, когда он выходил из местного казино. Получил пять лет, вышел за хорошее поведение. Сейчас ничего крепче пива не пьет. К тому же у него алиби, он с отцом и братом вчера всю ночь провели на своей шхуне в море. А про Блэквуда мы ничего не знаем. Приехал на остров, начал сорить деньгами. Мужик явно сухопутный, моря боится, под парусом ходить не умеет. Чего ему тут надо? Я скажу так – что бы ни преследовало мистера Блэквуда, это не отсюда. Он явно притащил свои грехи за собой.

– Как я понимаю, вы тоже не особенно продвинулись в ваших поисках призрака Обинаты? – поинтересовался Фэншоу.

Я покачал головой. Не было никакого смысла расспрашивать его о секретном тоннеле и прочих аттракционах его отца в шумном баре в присутствии посторонних. Допив свое пиво и поблагодарив компанию, я заявил, что отправляюсь назад в отель. Эммет Стоксдейл как будто ждал этого сигнала, потому что вскочил, пожалуй, чуть более поспешно, чем позволяли приличия, и спросил, не подброшу ли я его до дома, чтобы не утруждать Джонсеба.

– Я знаю, что обо мне говорят, – неожиданно повернулся ко мне доктор, едва я тронул машину. – Что я зазнался и перестал общаться с друзьями детства. С Бертом Хиггсом мы и так никогда не были особо близки, скорее просто водились в общей компании. А с Джонсебом правда крепко дружили, хоть и не виделись всю войну, потому что он застрял на острове, а я как раз поступил в медицинскую школу. Его… совершенно надломила смерть жены. Пока Лилибет была жива, мы часто общались семьями. У них была масса планов, Лили хотела еще детей. А потом она сгорела буквально за считанные месяцы, и Джонсеб замкнулся в себе. Махнул рукой на Теда, тот вырос сам по себе, как сорняк. Это Джонсеб перестал общаться со мной и Кэтрин, а не мы с ним. И он до сих пор отклоняет все приглашения прийти на ужин, сколько бы мы его ни звали. Моей жене Кэтрин очень грустно, она тоже любила Лили. С годами Джонсеб научился притворяться, изображать из себя эдакого рубаху-парня, местного лендлорда, но я вижу, что на самом деле это только маска, в душе он давно махнул на себя рукой.

Эммет Стоксдейл говорил горько и искренне, я понял, что он действительно переживает за друга. Возможно, его визит в пивную был обусловлен вовсе не светской необходимостью, а желанием таким образом выразить свою поддержку.

– А как же Одри Фаррар? – спросил я. – У меня сложилось впечатление, что их с Фэншоу связывает нечто больше, чем дружба.

– Джонсеб был влюблен в Одри с детства, – прямо ответил Стоксдейл, словно я сам был его старинным приятелем. – Но она его в упор не видела. Сами понимаете, девчонки. Она была нас старше на пару лет, уже настоящая барышня, к тому же дочь какого-то относительно популярного актера. В Голливуде в ту пору были не в чести семейные ценности, так что после развода отец видел Одри всего пару раз и очень боялся, что поклонницы прознают, что у него есть ребенок. Но деньги на содержание переводил исправно. Мать все время отсылала ее в пансион то во Францию, то в Англию, чтобы она не путалась у нее под ногами. Когда Одри приезжала на остров на каникулы, то вела себя так, будто королева спустилась к подданным. А потом все перевернулось с ног на голову. Знаете, как бывает. После… смерти родителей… Джонсеб больше ничего не хотел слышать об Осборнах. Зато Одри вдруг начала по нему сохнуть. Она тоже пережила войну на Тире. Может, со временем у них бы что-то и срослось, но Джонсеб встретил Лилибет. Одри расстроилась и уехала на материк, где тоже выскочила замуж. Потом они оба овдовели. Мы с Кэти искренне надеялись, что они все-таки сойдутся, но Джон так и не смог забыть Лили. Спасибо, что подвезли. Надеюсь, этот разговор останется между нами.

Хотя прошло всего два дня, мне казалось, что я на Тире уже целую вечность и лично знаком с половиной жителей. Нет, упаси меня бог когда-нибудь поселиться на маленьком острове.

Глава 32

Ночь прошла спокойно, на этот раз Блэквуды даже решили обойтись