и перерезанным горлом. Ее голое тело на железном столе. Процесс отсечения кисти ножовкой. Затем тело Евы, еще в одежде, но уже бездыханное. Были и другие фото изувеченных женских тел – в разных ракурсах, но неизменно безжизненных.

Дрожащими пальцами я отыскала на камере самое первое фото. Два человека стояли рядом с особняком и счастливо улыбались в камеры. Их лица я сразу узнала.

Кто-то дернул ручку подвала. Затем еще раз, настойчиво. Я побежала к противоположной двери, ведущей из комнаты, рванула ее на себя и вновь погрузилась в темноту. Здесь не было светильников, проход оказался узким, больше похожим на туннель. Я двигалась на ощупь, ведомая хрупкой надеждой спастись.

Примерно через десять метров мои руки уперлись в круглую дверь. Открыть ее оказалось делом нелегким. С четвертой попытки, приложив остатки сил, мне удалось выйти наружу.

Я очутилась на окраине небольшого ельника. Деревянная дверь позади меня было встроена в возвышенность холма. За ближайшими стволами проглядывало кладбище. Чуть глубже в лесу, метрах в семи от меня, маячила фигура. Она сразу приметила меня, не оставив шанса сбежать.

– Как ты выбралась? – спросила Луиза, откинула лопату и широким шагом двинулась ко мне.

Снег позади нее был расчищен и усыпан мерзлой землей.

Ее младший брат пнул ногой дверь и присоединился к нам. Его тонкие руки стискивали молоток.

– Почему ты ее еще не убил? – взвизгнула Луиза. – Заканчивай!

Она вернулась на прежнее место, схватила лопату и с остервенением продолжила копать. Рядом два увесистых полиэтиленовых мешка жалобно трепетали на ветру.

– Так как тебя на самом деле зовут? – спросила я Гота в жалкой попытке растянуть время.

– Готлиб, – осклабился он.

– Ритуальные убийства? Мать гордилась бы вами.

Готлиб перебросил молоток из одной руки в другую. Быстрота, с которой его лицо изменилось, пугало.

– Я делаю это не ради нее. Я делаю это ради нашего господина, Ваала.

– Тот черт с рогами?

Я медленно попятилась. Готлиб двинулся мне навстречу.

– И как это было? Ты заманивал, а сестрица убивала?

– Дурочка, Луиза не убивает. Она помогает пугать. Ваал любит, когда жертва в ужасе.

– А те крики?..

– Луиза открывала тем дурам рот на пару секунд, чтобы напугать остальных. Потом затыкала и ждала, когда я приду и добью.

– Значит, матушка обучала вас ремеслу?

Я скосила глаза, ища путь к отступлению. Можно было ринуться через кладбище к трассе, однако Готлиб наверняка бегает быстрее. Возможно, стоило броситься в лес и затеряться между деревьями, но цепочка следов все равно приведет их ко мне.

– С детства, – хмыкнул Гот. – Луиза была мягкотелой, но слушалась.

– И наша тройка не первая?

– Третья в этом году. Девять жертв в год Ваалу достаточно.

Мне вспомнилось заплаканное лицо сестры в нашу последнюю встречу. Что будет с ней, когда я не вернусь?..

– У меня есть младшая сестра. Я должна…

– Прости, ничего личного. Я в целом ненавижу таких, как ты. Тасуете карты, болтаете чушь про духов, дурите народ. Только моя мать была настоящей. Она видела и говорила то, что тебе и не снилось. – Готлиб усмехнулся. – В первый день, когда ты выложила правду, я подумал: вот та, кто видит суть. Моя мать была точно такой же! А потом ты раскрыла обман. Отвратительно.

Я опустила глаза и почувствовала, как слезы сжимают горло. Слишком глупая смерть, хотя такой дуре, как я, подходила.

– Наверно, стоит попрощаться. – Готлиб встал на расстоянии шага. – Луиза может передумать, у нее чувствительное сердце.

– Почему она вообще участвует в бойне? Ее репутация…

– Ее репутация существует только благодаря Ваалу. Каждая новая жертва приносит ей деньги и подписчиков. Так что… Ты умрешь за правое дело.

Он крепко сжал рукоятку молотка, и я знала, что за этим последует. В тот момент моя душа будто вышла из тела и обратилась к высшему сознанию. Не знаю, как объяснить это по-другому. Может, страх смерти обострил сознание, последние детали пазла встали на место, и я сказала то, что сказала. А может, в меня правда вселилась мать Готлиба. Я смутно верю в это, но и не совсем отрицаю. СМИ окрестили меня сумасшедшей после этих слов, но факт остается фактом. Я сказала то, что заставило руку убийцы дрогнуть.

– Ты ведь понимаешь, что дело не в сатанинском боге.

Брови Готлиба поползли вверх вместе с уголками губ.

– Я думаю, дело в матери, – уверенно продолжила я. – Она осталась в горящем доме в тот день, хотя могла спастись. И ты ищешь гадалку, экстрасенса или мага, кто скажет тебе – почему. Почему она предпочла умереть и оставила вас, когда могла жить.

Горящие зрачки Готлиба потускнели. Молоток закачался в ослабленной руке.

– Я знаю ответ, – продолжила я. – Warum. Она была ужасной матерью и перед лицом смерти поняла это. Она заставляла родных детей похищать, мучить и убивать тех, кто был кому-то дорог. Она укладывала вас спать и шла совокупляться. И в какой-то момент это должно было закончиться. Стоя в тот день в огне, твоя мать поняла, что монстра, которому она поклонялась, не существует. Она сама была монстром. Частью прогнившего сердца она все же дорожила своими детьми и потому спасла их своей смертью.

Я подошла ближе и взяла Готлиба за руки. Это было рискованно, но я почувствовала, что он дрогнул.

– Твоя мать хотела вам другой судьбы. Думала, если умрет, у вас будет счастливая юность, без убийств и крови. Но ты не понял ее.

Готлиб потерял бдительность. Молоток выскользнул из его рук прямо в мою ладонь, а в следующую секунду обрушился на голову мучителя. Готлиб по-детски мяукнул, где-то вдалеке закричала Луиза. Я отпустила рукоять и со всех ног бросилась к дороге.

Как Вы знаете из газет, на дороге меня уже поджидала Надежда. Она сказала, что вернулась в деревню по зову сердца. Как тут не поверить в провидение?

Следствие по делу продолжается, но я уверена, что брата с сестрой посадят надолго. Жаль, что Готлибу всего семнадцать. Надеюсь, срок не убавят.

Газеты были беспощадны к убийцам, но мне тоже досталось. Многие СМИ писали, что я была в сговоре с ними. Другие утверждали, что я двинулась умом и действительно мнила себя экстрасенсом. Припомнили и то, что, по моим же словам, в меня будто вселилась Мария. Надеюсь, теперь Вы видите правду. Газеты изложили историю путано и превратно. Я психически здоровый человек, который поверил в сказку и проявил глупость – не маг, не соучастник и не сумасшедший.

Так как мою тетку лишили обязанностей опекуна (спасибо соседке, что наконец вызвала полицию