было под мостом, надо было туда отправиться, но мы не рискнули.

— Не рискнули. И деньги ушли.

— Куда они могли уйти?

— Вот это я и хочу знать!.. — Прокофьев не собирался менять гнев на милость. — Может, Сарычев в Уручье успел сходить, пока у вас было мокро!

— Да нет, машина с места не стронулась! — мотнула головой Лида.

— Пешком.

— Там же топать и топать. И под дождем.

— Кто-то хлопает. — Прокофьев сжал и разжал кулак перед своими губами. — А кто-то топает!

— Да не топал никто! Не уходил, не приходил! Тихо было!

— Деревня далеко, поближе можно было спрятать, — вслух подумал Саша. — В смысле перепрятать.

— Где спрятать? — резко посмотрел на него Прокофьев.

— Ну не знаю.

— А ты узнай!.. Здесь остаетесь!.. — Прокофьев кивком указал на мост, одни очертания которого уже вызывали у Саши тоску. — Ищете деньги и ждете Сарычева, вдруг он за ними придет.

— А если деньги у него в машине? — спросил Паша. — Может, просто плохо искали?

Прокофьев не стал отвечать, пальцем показал на него, затем на Сашу.

— Здесь остаетесь! И до упора!

— А мы? — спросила Лида.

Прокофьев глянул на нее, как будто собирался сказать что-то обидное, но всего лишь махнул рукой. Повернулся спиной ко всем и направился к своей машине.

— На ваше усмотрение! — на ходу бросил он.

Саша вздохнул, глядя ему вслед. А ведь он знал, что хотел сказать Прокофьев. Прощелкали девчонки Сарычева, потому что следили за ним спустя рукава. Им больше нравилось пикироваться с бывшими мужьями, чем заниматься делом.

Но зачем тогда Прокофьев разрешал девчонкам остаться? Уж не за тем ли, что Луковы ему больше не нужны — ни мужчины, ни женщины?

Глава 13

Сортир на улице, в жутком состоянии, душа нет, бани тоже, вода в реке холодная, одним словом, никаких удобств. Условия, максимально приближенные к полевым. Олегу приходилось отдыхать дикарем на природе, и он знал средство, снижающее требования к условиям существования. Чем крепче выпьешь, тем мягче жить.

И дядя Миша налегал на водочку, забыв о вчерашних своих намерениях. Пил, но почему-то не пьянел. И на месте ему не сиделось, все во двор рвался. Встрепенется нервно, выскочит из дома в чем был, обойдет участок по кругу, вернется, успокоится, а потом снова.

— Что-то не так? — не выдержав, спросил Олег.

— Что не так? — вытаращился на него дядя Миша.

— Боитесь кого-то?

— Кого я боюсь?

— Ну, может, Ваняя?

— Ваняя?!. Нуда, подлые они… Чую, кружат вокруг!..

Дядя Миша очертил пальцем круг перед собой и ткнул в бутылку. Герасимов кивнул. Дернет сейчас пару стопок и спать, а по-другому здесь жить невозможно.

Но после пары стопок появились знакомые уже Даня и Ваняй. Они шли к дому, оглядываясь, как будто высматривая кого-то, кто должен был идти с ними. Но так и не появился.

До драки дело не дошло. Олег схватился за топор, дядя Миша за ружье, и вид у них был настолько решительный, что противник предпочел ретироваться. Победу эту, конечно же, пришлось обмыть.

* * *

Тепло в подвале, сухо и даже комфортно, мебель здесь не самая лучшая, но и не дрянь какая-то. И в домашней камере не хуже, чем в номере фешенебельного отеля. А на цепь Аэлиту никто не сажал. Лежит себе на кровати в одной короткой ночнушке, журнал листает, телевизор тихонько работает. Услышала, как открылась дверь, спокойно, без суеты подняла голову и с обидой глянула на мужа. Как будто это он ей изменяет, а не наоборот.

— Лежишь?

— Ну не танцевать же!

— Ты уже станцевала. Как петушок на палочке.

— Как курочка! — Аэлита легла на спину, потянулась.

У Карамболя захватило дух — сколько же в ней сексуальности, пожар в атомном реакторе. Перова тоже хороша на первый взгляд, но ей до Аэлиты далеко. С ней только потешиться, не более того.

— Ну, петушок твой тоже станцует. Нашли его… Слышала такое блюдо, петушок табака называется? — сострил Карамболь.

— Даже пробовала! Мне понравилось! — с вызовом глянула на него Аэлита и поднялась, стягивая с кровати покрывало и закутываясь в него.

— Что?! — вскипел он.

— Оставь парня в покое!.. Он всего лишь предложил, я могла отказаться. Но не отказалась. На остренькое потянуло!..

— Ну будет остренького! — Карамболь повел рукой, как будто стебель тростника ножом срезал. — Тупо будет!

Зазвонил телефон, он приложил к уху трубку.

— Юрий Сергеевич, это жесть! — выпалил Жрун. — На ментов нарвались! Они там все подходы к Уручью перекрыли, не пройти!

— Ищите там, где не перекрыли! — зло глядя на Аэлиту, потребовал Карамболь.

— Я же говорю, все перекрыли!

— Все — это когда я тебе все кингстоны перекрою, нос, рот! Давай подъезжай, задницей у меня дышать будешь!..

Аэлита повела плечами, сбрасывая с себя покрывало, подошла к мужу, забрала у него телефон и отключила его.

— А ведь ты заводишь меня покруче всяких петушков! — сказала она, прижимаясь к нему.

От возбуждения Карамболя бросило в жар. Похоже, он уже сегодня простит Аэлиту. А завтра уж пусть прощает она. Сегодня он поставил подпись под купчей, а завтра у него знакомство с коллективом компании «ЭКОЛО». И он хорошо знал, с кем познакомится в первую очередь. Плотно познакомится. И фантазию свою воплотит, и Аэлите отомстит.

* * *

Девчонки чувствовали за собой вину, старались ее загладить, все дороги в радиусе трех километров от моста обошли, но ничего не обнаружили. И Саша с Пашей рыли носом землю. Тактика простая — поставить себя на место Сарычева и думать, куда бы он мог перепрятать деньги, не трогая машину. Простая тактика, но, увы, неэффективная. Вечер уже, темнеет, а у них даже ни разу не клюнуло.

— Это все из-за вас! — сказала Раиса.

Саша усмехнулся, косо глянув на нее. Весь день бегали с высунутыми языками, и ничего, не ругались, а стоило собраться в одной машине, как сразу же началось.

— Никакого покоя из-за вас, — продолжала она. — Как подумаешь, что вы где-то рядом, кулаки чесаться начинают.

— Язык должен быть под сливочно-грибным соусом, — улыбнулся Саша.

Он бы с удовольствием слопал что-нибудь вкусненькое. И даже не очень. Бутерброды еще до обеда закончились, а уже ужинать пора.

— С сыром. — Лида настороженно глянула на него: шутит он или всерьез.

— С сырым хреном лучше! — хмыкнула Раиса.

— А я знаю, у кого язык с хреном? — вскинулся Паша.

— А я знаю, у кого язык вместо хрена! — не осталась в долгу его бывшая.

— Тихо! — всколыхнулась Лида.

Раиса оторопело глянула на нее. Она должна была