Историки часто обвиняют Бориса в пассивной внешней политике. Это не совсем справедливо. Годунов старался избегать лишь тех конфликтов, которые могли вовлечь государство в кровопролитную войну, однако он не отказался от возможности укрепить позиции России в Поволжье, где возвел крепости Царицын, Саратов и Самару. На границе с Диким полем были в числе прочих построены Оскол, Кромы, Валуйки, Елец, Курск и Белгород. На Северном Кавказе в то же время появился Терский городок. Если же вспомнить о земле Сибирской, то здесь после гибели Ермака русское владычество практически рухнуло, и Борису пришлось вести двенадцатилетнюю войну за его восстановление. Результатом вооруженной борьбы стала окончательная ликвидация Сибирского ханства. В эти годы здесь возникли города Тюмень, Тобольск, Пелым, Березов, Сургут, Тара и Нарым. Русским первопроходцам открылись свободные пути в глубь азиатского материка.

В то время как Москва залечивала раны после Ливонской войны, на территории Речи Посполитой происходили события, которым было суждено сыграть важную роль в судьбе России. В отличие от прежних польских королей Сигизмунд III оказался фанатичным католиком. Едва укрепившись на троне, он начал крестовый поход против православия.

Первыми под удар попали запорожцы. На сейме 1590 года, сразу же после грандиозного набега крымцев, король потребовал ограничить число казаков шестью тысячами, да и тех подчинить коронному гетману. Кроме того, Сигизмунд III заявил, что нужно запретить простонародью Киевской земли свободно покупать порох, свинец и огнестрельное оружие. Закономерным ответом стало грандиозное восстание под руководством православного шляхтича Кристофа Косинского. 19 декабря 1591 года поднявшиеся на борьбу казаки штурмом взяли Белую Церковь. Вскоре после этого они овладели Трипольем и захватили Переяслав.

23 января 1593 года под городом Чудновом отряды Косинского встретились с верными королю войсками Константина Острожского. Бои шли целую неделю и закончились подписанием выгодного казакам мирного соглашения. Однако Сигизмунда III этот вариант не устроил. Вскоре под влиянием короля сейм принял постановление, провозгласившее казаков «врагами отечества». А летом 1593 года на мирных переговорах в городе Черкассы Косинского предательски убил слуга князя Вишневецкого. Движение казаков пошло на убыль. И Сигизмунд III нанес следующий удар. 24 июня 1594 года в Бресте король собрал православный Собор, призванный решить вопрос об унии с католической церковью. Советники Сигизмунда III, иезуиты, в своих трактатах не скрывали, что уния — лишь «переходное состояние, необходимое для упорных в своей вере русских».

Слухи о том, что на Соборе сторонники короля грубо продавливают нужное им решение, широко разошлись среди православного населения. Это вызвало новую волну народных выступлений. 5 октября 1594 года казаки Северина Наливайко перебили съехавшуюся в Брацлав шляхту. В ноябре повстанцы взяли города Бар и Винницу. Однако это не остановило короля. 2 декабря его преспешники на Соборе заявили о принятии унии. Результат не заставил себя ждать: к лету 1595 года отряды атамана Наливайко контролировали всю Малую и Белую Русь вплоть до Могилева. Верный королю гетман Криштоф Радзивилл заперся в Минске. Только после подхода подкреплений он смог перейти в наступление и выбить Наливайко из Могилева. Казаки через Рогачев и Туров ушли на Волынь.

23 марта 1596 года армия Станислава Жолкевского атаковала повстанцев у урочища Красный Камень. Бой продолжался целый день. Обе стороны понесли большие потери. Ночью казаки отступили к Триполью. У Жолкевского не было сил для преследования, и он отвел свою потрепанную армию к Белой Церкви. Оттуда гетман отправил сейму письмо с просьбой о помощи. Получив подкрепления, Жолкевский в мае осадил казачий лагерь в урочище Солоница. Казаки хорошо укрепили позицию: с трех сторон она была окружена пятью рядами возов, с четвертой примыкала к непроходимому болоту. В нескольких местах лагеря были построены срубы, заполненные землей. На них, как на крепостные башни, казаки установили 31 пушку. С внешней стороны лагерь защищали глубокий ров и высокий вал.

Жолкевский обошелся без штурма. Он отыскал предателей среди казаков, которые в ночь на 24 мая схватили Северина Наливайку и Матвея Шаулу, а затем пропустили поляков в лагерь. Королевские войска уничтожили в этот день около 10 тысяч повстанцев. Погибли все, кроме перебежчиков и арестованных казацких вождей. Наливайко и прочих атаманов после долгих пыток казнили в Варшаве. 29 мая 1596 года, получив известие о победе над казаками, король Сигизмунд III издал манифест о соединении церквей, в котором провозгласил унию свершившимся фактом. В стране резко усилились гонения на православных подданных, сохранивших пристрастие к прежней вере. Не подчинившихся приказам короля священников изгоняли, а храмы у них отбирали и передавали униатам. Протестанты во главе с Криштофом Радзивиллом и православные шляхтичи под руководством Константина Острожского пробовали бороться с нарушением прав диссидентов легальным способом — через сеймы. Однако там большинство было у католиков, которые дважды (в 1596 и 1597 годах) сырвали попытки провести решение об отмене унии.

Конфликт с польскими протестантами сильно ослабил позиции Сигизмунда III в Швеции, королем которой он стал в 1592 году после смерти Юхана III. В результате власть там окончательно перешла к его дяде, Карлу Зюндерманландскому, который официально принял титул правителя государства. В ответ разгневанный племянник начал боевые действия против Швеции. Однако в 1597 году польская армия была наголову разгромлена в битве при Стонгебру[42], и герцог Зюндерманландский стал новым шведским королем Карлом IX. Борьба продолжалась еще до 1608 года, но все дальнейшие бои шли в Эстляндии и носили ограниченный характер.

После поражения при Стонгебру война со Швецией перестала интересовать Сигизмунда III. Главными для него были сражения с внутренним врагом. И шли они не только на поле боя. Вся территория Речи Посполитой давно уже покрылась густой сетью иезуитских школ. Молодые шляхтичи подвергались жесткой идеологической обработке. В конце XVI века, когда раздавленное гонениями православное духовенство лишилось малейшей возможности для контрпропаганды, процесс ополячивания и окатоличивания русской дворянской молодежи принял массовый характер. Проявляемая властями терпимость в отношении протестантов и униатов не меняла общей тенденции. Новое поколение польских дворян вырастало в твердой уверенности, что православные жители королевства — не люди и в отношении с ними не действуют нормы человеческого общежития.

Кровавые эксцессы внутренней войны против казаков воспитывали в шляхте национальную и религиозную ненависть. И когда через несколько лет это новое поколение воинов Речи Посполитой придет в ослабленную неурядицами Россию, оно будет совсем не похоже на ратников Болеслава Храброго и дружинников Витовта. В Великой Руси шляхтичи увидят лишь территорию, а в ее православном населении — диких животных, которых следует или приручить, или уничтожить. Иными словами, повторить здесь то же самое, что они совсем недавно делали на территории Малой Руси.