безошибочные признаки демонического присутствия, с которым я только что столкнулась в своём кошмаре. Паника грозила захлестнуть меня, я судорожно хватала ртом воздух.

Но затем, словно щёлкнули выключателем, первоначальный шок начал проходить, сменяясь глубоким чувством узнавания и любви. Это был не тот злобный монстр, который мучил меня во тьме. Нет, это был Дэниел — мой Дэниел, мужчина, которого я любила каждой клеточкой своего существа.

— Дэниел, — прошептала я, протянув руку, чтобы нежно погладить один из гладких изогнутых рогов, торчащих из его лба.

Когда я произнесла его имя, Дэниел собственнически обнял меня, прижав к своей широкой груди. Его нос уткнулся в изгиб моей шеи, и он глубоко вдохнул, издав низкое рычание. Этот звук был первобытным, почти диким, и от него у меня по спине побежали мурашки.

— Дорогая, — выдохнул он хриплым голосом, который, казалось, проникал в самую мою душу.

— Моя жена.

— Моя пара.

Его губы коснулись моей пульсирующей точки, горячие и настойчивые, словно он метил свою территорию, заявляя на меня права. Тепло его тела проникало в мою кожу, его сердцебиение билось в унисон с моим.

— Я больше никогда тебя не отпущу, — пробормотал Дэниел, его слова горячим шёпотом коснулись моей кожи.

В его тоне была необузданная страсть, отчаянная потребность, от которой у меня заколотилось сердце. Его пальцы впились в мягкую плоть моих бёдер, удерживая меня так, словно я была самым драгоценным в мире сокровищем, которое он боялся потерять.

Он слегка отстранился, чтобы встретиться со мной взглядом. В глубине его глаз я увидела бушующий водоворот эмоций — любовь, страх, одержимость и что-то ещё, что-то древнее и могущественное, что одновременно волновало и пугало меня. Радужная оболочка, казалось, сияла потусторонним светом, пульсируя в такт быстрому биению его сердца.

— Моя жизнь, моя душа, всё моё — принадлежит тебе.

— Что случилось? — пробормотала я, мой голос дрожал от замешательства и страха.

Внезапно меня поразила ужасная мысль: неужели Дэниел каким-то образом почувствовал или даже увидел демона во время моего кошмара? Сила его объятий, дикое отчаяние в его глазах, казалось, говорили о том, что между нами что-то сильно изменилось.

— Ты… ты тоже его видел? — нерешительно спросила я, едва осмеливаясь озвучить этот вопрос.

Мои руки слегка дрожали, когда я положила их ему на грудь, чувствуя под ладонями учащённое биение его сердца. Или ты каким-то образом ощущаешь его присутствие? Я с тревогой вглядывалась в его лицо, пытаясь понять его реакцию.

Губы Дэниела приоткрылись, обнажив острые зубы, прежде чем он наклонился и нежно вонзил их в чувствительную кожу моей шеи. Это было не больно, но от давления по моим нервам пробежали искры. В то же время он издал гортанное, невнятное рычание, которое, казалось, отдалось эхом во всем его теле.

Его демонический хвост, по-прежнему обвивавший мою талию, слегка сжался, чешуйки слегка зашуршали по ткани моей ночной рубашки. Ощущение было непривычным, но странно возбуждающим, осязаемым напоминанием о сверхъестественном существе, которое теперь делило со мной постель.

Пока он кусал меня за шею, другая рука Дэниела скользнула вниз, чтобы погладить мою попку, разминая мягкую плоть, и он прижал меня к себе еще крепче.

Глава от лица Дэниела

Когда я держал ее в своих объятиях, её тепло и аромат окутывали меня, и меня охватило первобытное чувство защиты. Я никогда раньше не испытывал такого сильного страха, не за себя, а за неё. Присутствие демона, даже после того, как он исчез, оставило тревожный след, который витал в воздухе.

Я не мог объяснить почему, но вид ее испуганного лица потряс меня до глубины души. Осознание того, что ей могут причинить боль, что её безопасности может что-то угрожать, наполнило меня ужасом, какого я никогда раньше не испытывал. Как будто какая-то глубинная, инстинктивная часть меня пробудилась, требуя, чтобы я сделал всё возможное, чтобы защитить её.

Я крепче сжал ее, впиваясь пальцами в её мягкие изгибы, словно пытаясь придать ей форму моего тела.

За столетия, предшествовавшие моему существованию в человеческом обличье, я участвовал в бесчисленных сражениях и без раздумий побеждал множество демонов. Страх был для меня чуждым понятием, которое я ассоциировал только со смертными, чьи жизни я часто обрывал. Однако, когда я оказался на месте Дэниела и держал ее дрожащую в своих объятиях, по моему спине пробежал незнакомый холодок.

Это было осознание того, что кто-то или что-то может забрать у меня ее. Что я, беспомощный в этой хрупкой человеческой форме, могу оказаться бессильным предотвратить её гибель. От этой мысли ледяные щупальца паники пробежали по моим венам, угрожая поглотить меня.

Никогда прежде я не испытывал такой уязвимости, такого глубокого чувства незащищённости. Будучи демоном, я привык быть хищником, непобедимой силой разрушения.

Но здесь, в этой бренной оболочке, я остро осознавал, как легко могу потерять всё, что для меня важно. Ее жизнь, её счастье, сама её сущность — всё это висело на волоске, неустойчивое, как пламя свечи на порывистом ветру.

Страх, охвативший меня, был незнакомым, почти удушающим. Это был первобытный защитный инстинкт, побуждавший меня защищать ее от любой предполагаемой угрозы, чего бы это ни стоило. Даже мысль о встрече с другим демоном заставляла мою кровь стыть в жилах, потому что я слишком хорошо знал, какие ужасы они могут причинить невинным.

Когда я крепко прижимал ее к себе, мое сердце колотилось в груди, как зверь в клетке, рвущийся за пределы моей грудной клетки. Я никогда не чувствовал себя таким живым, так сильно связанным с другим существом.

Никто не смог бы понять, какой ужас охватил меня, когда она не пошевелилась, а её дыхание стало поверхностным и прерывистым. В тот момент я был готов уничтожить всё адское царство, лишь бы она очнулась. Ярость, которую я испытывал по отношению к себе, была ощутима, это был кипящий котёл ненависти к себе и сожаления.

Я был безрассуден, глуп, раз снова обрушил на неё свою силу. Как я мог забыть о последствиях своих действий, о том разрушительном влиянии, которое они оказали на её хрупкую человеческую сущность? Чувство вины было сокрушительным, оно грозило поглотить меня целиком.

Пока я обнимал ее безжизненное тело, в уголках моих глаз выступили слёзы, затуманив зрение. Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным, таким потерянным.

И когда она медленно начала приходить в себя, её дыхание выровнялось, пульс участился, и меня накрыла волна облегчения. Я прижал её к себе, наслаждаясь ощущением её тёплой, податливой плоти под моими руками. Ритмичный