Девочка тоже улыбнулась и добавила:

– Папина и вполовину не так хороша.

«Что ж, учитывая большое семейство Роджера… Ему вряд ли пригодился бы экипаж, в котором с удобствами могут разместиться всего двое», – подумал Алекс, и взглянув на племянницу произнес:

– Я прокачу тебя по подъездной дорожке и обратно, хорошо?

Рейчел с энтузиазмом закивала, и Алекс, с облегчением вздохнув, дернул за поводья. Он надеялся, что катание в двуколке так развлечет девочку, что та забудет про мисс Уилкинсон.

Облегчение оказалось недолгим. Лошади не успели сделать и десятка шагов, как Рейчел проговорила:

– Но если ты ее не обижал, почему же тогда мисс Уилкинсон выглядела такой грустной?

И в самом деле, почему? В груди его затрепетал крохотный огонек надежды, но Алекс тут же его затушил и пожал плечами.

– Понятия не имею. Возможно, ты что-то неправильно поняла.

Девочка помотала головой.

– Нет, она совершенно точно выглядела грустной.

Как восьмилетний ребенок мог разобраться в выражении лица взрослого?

– Может быть, она просто не радовалась предстоящей поездке. Многие люди вообще не любят путешествовать. К тому же дороги между нами и Лавсбридж довольно плохие. – Да, должно быть, в этом-то все и дело.

Рейчел промолчала, но прежде, чем граф успел поздравить себя с тем, что счастливо отделался, помотала головой.

– Нет-нет, Би тоже считает, что она выглядела грустной. Конечно, нельзя сказать, что мисс Уилкинсон казалась радостной, пока была тут, у нас, но сегодня утром она выглядела совсем уж грустной… И была очень бледной. А в тот единственный раз, когда она вроде бы улыбнулась, глаза ее все равно не улыбались.

О боже! Он ведь совсем не хотел нарушить душевный покой Джейн.

– А может, у нее просто голова разболелась?

Рейчел на мгновение задумалась.

– Да, может, и так, но ты тоже не очень-то счастливый сегодня.

Алекс заставил себя широко улыбнуться и заявил:

– Ну… я бы так не сказал…

Рейчел театрально закатила глаза.

– Ах, ты, конечно, не признаешься!.. – Она нахмурилась и добавила: – В общем, вот что мы хотим знать…

– Кто это «мы»? – перебил Алекс, но и сам это прекрасно знал.

– Мы с Би. Хотя я уверена, что и мама, и бабушка, и все остальные тоже хотят знать, почему ты не объявил о своей помолвке с мисс Уилкинсон.

«Боже, защити меня от назойливых женщин!» – мысленно возопил граф.

– Потому что мы не обручились. А почему ты решила, что мы должны это сделать?

Рейчел одарила его взглядом, на какой способна только восьмилетняя девочка. Этот взгляд ясно говорил, что он, Алекс, самый большой болван во всей Британии.

– Потому что ты любишь мисс Уилкинсон. Ведь это же ясно…

Руки Алекса дернулись, и лошади вскинули головы.

– Ох, какой ты неловкий, – пробормотала девочка.

Да, все правильно. Теперь эта малышка будет критиковать его за то, что он плохо правит двуколкой.

– Неужели? Надо полагать, ты справишься с моими лошадьми лучше?

– Ах, хуже все равно невозможно. – Рейчел схватилась за поводья. – Дай попробую.

О, замечательно! Вот новый способ избежать неприятного разговора.

– Дам, но при двух условиях, – сказал Алекс.

Рейчел радостно улыбнулась, но тут же насторожилась. Что ж, ничего удивительного… Нельзя быть пятым ребенком из восьми – теперь уже девяти детей, – не сообразив, что иногда следует заглянуть дареному коню в зубы – на случай если конь вдруг окажется троянским.

– Каких условиях? – спросила девочка.

– Во-первых, я тоже буду держать поводья, ясно?

Рейчел тут же кивнула.

– Ладно, хорошо. А второе условие?

– Ты пообещаешь, что больше ни слова не скажешь про мисс Уилкинсон.

– О… – Плечики Рейчел поникли, и она печально покачала головой. – Нет, не могу. Я уже пообещала Би, что если доберусь до тебя первая, то все-все выясню. Тут девочка вдруг выпрямилась, а подбородок ее словно окаменел – так случалось всегда, когда она давала понять, что просто так от нее не отделаешься.

«О боже, начинается…» – мысленно простонал граф.

А Рейчел, глядя прямо ему в глаза, заявила:

– Мы считаем, что ты должен сделать ей предложение.

Все же стоило попытаться от нее отделаться. Конечно, это выйдет грубовато, тут уж ничего не поделаешь. И тут Алекс произнес самым что ни на есть «графским» голосом:

– Не помню, чтобы я спрашивал ваше мнение.

– Конечно, не спрашивал. И все-таки я его тебе говорю.

Проклятье! Нужно быстрее разворачиваться, чтобы прекратить этот разговор хотя бы таким способом.

– А тебе не приходило в голову, что мисс Уилкинсон, возможно, не хочет выходить за меня замуж? Может, я уже сделал ей предложение, но она его не приняли? Об этом ты не подумала?

Рейчел уставилась на дядю в изумлении, и тот, невольно рассмеявшись, добавил:

– Видишь ли, далеко не все считают меня неотразимым.

Девочка фыркнула и заявила:

– Не говори глупости. Ты ведь красивый богатый граф.

– Не думаю, что мисс Уилкинсон впечатляют титулы, – возразил Алекс. – Кроме того, не забывай: она живет в Доме старых дев. Если бы хотела выйти замуж, то не добивалась бы этого положения.

Но на Рейчел его весьма разумная речь не произвела ни малейшего впечатления.

– Ты просто должен сделать предложение правильно, – сказала племянница.

О боже, что происходило с нынешними детьми? По словам Нейта, сыновья герцогини Девенпорт тоже пытались научить его правильно сделать предложение будущей жене.

– Ты должен сказать, что любишь ее, – пояснила Рейчел.

Граф невольно снова дернул за поводья, и лошади опять вскинули головы.

«Но люблю ли я Джейн?» – спросил он себя. Что ж, он определенно испытывал к ней какие-то чувства, но какие именно? Теперь-то ему стало ясно, что он больше не мог доверять своим инстинктам. Поэтому и собирался спрятаться в своем поместье и на некоторое время забыть о женитьбе.

– А почему ты думаешь, что я люблю мисс Уилкинсон? – спросил Алекс племянницу.

Рейчел снова закатила глаза, затем стукнула его ладошкой по лбу.

– Тебе обязательно все так драматизировать? – улыбнулся граф.

– А тебе обязательно быть таким тупицей? – отозвалась девочка.

Алекс тяжело вздохнул. Диане и Роджеру и в самом деле следовало лучше следить за своими дочерьми.