наставника. Он крепко сжимал тело Чу Ваньнина похожими на клещи руками, стремясь удержать в нем остатки тепла, будто сжимал в ладонях последний на свете язычок пламени.

Склонив голову, Мо Жань втягивал носом аромат длинных черных волос Чу Ваньнина, а потом жадно припадал к впадине между его ключицами, словно собирался разорвать зубами его грудь и выпить всю кровь.

«Я ненавижу тебя, Чу Ваньнин. Я смертельно ненавижу тебя».

Голос Мо Жаня тогда звучал низко и хрипло.

«Но ты – все, что у меня осталось».

Новый резкий толчок вернул Мо Жаня к действительности. Барабанный бой внезапно затих, и вокруг наступила мертвая тишина.

– Учитель…

Чу Ваньнин протянул руку и приложил палец к его губам, тихо сказав:

– Молчи. Мы на месте.

И правда, снаружи больше не доносилось ни шороха шагов, ни других звуков.

Кончиком пальца, на котором вспыхнул золотистый свет, Чу Ваньнин провел по стенке гроба черту, проделав узкую прорезь. Этой щели было вполне достаточно, чтобы они оба могли видеть происходящее снаружи.

Их и впрямь вынесли за пределы Цайде, доставив к тому самому храму, где поклонялись призрачной распорядительнице. Площадка перед храмом была сплошь уставлена парными гробами. Через щель в их гроб проник витавший в воздухе одуряющий аромат пудры «Байде», который, казалось, становился все гуще.

Внезапно Мо Жаня осенило:

– Учитель, вам не кажется, что ни здешний аромат, ни запах, который мы почувствовали внутри иллюзии, не похожи на тот, что исходил из гроба молодого господина Чэня?

– Почему ты так решил?

– В тот раз на северной горе, в миг, когда гроб открылся, в воздухе разлился очень приятный, если не сказать вкусный, запах. Так пахнет пудра «Байде», – ответил Мо Жань, отличавшийся острым обонянием. – Однако с тех пор, как мы оказались внутри иллюзии, я начал ощущать, что, несмотря на сходство, здешний запах и аромат пудры все же отличаются. Я все не мог понять, в чем отличие, но сейчас… Кажется, я догадался, в чем дело.

– Тебе не нравится этот запах? – спросил Чу Ваньнин, повернув к нему лицо.

Мо Жань снова посмотрел в щель и проговорил:

– Ага. Я с детства не люблю запах благовоний. Здесь же, как и внутри иллюзии, пахнет не пудрой «Байде», а особыми благовониями, которые жители Цайде возжигают в храме призрачной распорядительницы. Взгляните туда…

Проследив за взглядом Мо Жаня, Чу Ваньнин увидел стоявшую перед входом в храм глиняную курильницу с тремя зажженными палочками благовоний толщиной с руку, чей сладковатый аромат разносил по воздуху легкий ветерок.

Жители Цайде достигли мастерства в изготовлении всевозможных ароматов из цветов, во множестве растущих на полях вокруг города, а потому и благовония для возжигания в храмах делали сами, а не покупали. Поскольку материалом для изготовления ароматов были одни и те же цветы, неспециалисту уловить различие между запахами разных благовоний было достаточно сложно.

– Неужели аромат в гробу молодого господина Чэня не имеет никакого отношения к запаху, который мы почувствовали в иллюзии? – задумчиво произнес Чу Ваньнин.

Однако он не успел подумать над ответом, потому что его отвлек внезапно вспыхнувший внутри храма красный свет, столь яркий, что резал глаза. Учитель с учеником наблюдали через щель за тем, как красное сияние быстро расширяется, озаряя округу алыми всполохами. В тот же миг предназначенные для загадывания желаний фонари в форме красных лотосов, поставленные в ряд на железные подставки, начали загораться один за другим.

Золотые мальчики и Нефритовые девочки, что стояли возле каждого гроба, опустились на колени и разразились хвалебными возгласами:

– Госпожа распорядительница браков снизошла с небес, дабы указать нам, бесприютным и одиноким душам, путь к избавлению от страданий. Встретив возлюбленного или возлюбленную, мы ляжем в один гроб и навеки будем вместе в загробном мире.

Под гул голосов статуя призрачной распорядительницы с головы до пят засияла золотистым божественным светом. Открыв глаза, она медленно пошевелила ртом, а затем плавно спрыгнула с пьедестала.

Ее прыжок был легким и в высшей степени грациозным.

Вылепленное из глины тело ее, однако, было слишком тяжелым, поэтому изящная дева приземлилась с жутким грохотом, проделав в земле приличных размеров яму.

Мо Жань хихикнул; Чу Ваньнин же предпочел промолчать.

По-видимому, призрачная распорядительница и сама осталась недовольна. Некоторое время она с досадой разглядывала яму под ногами, после чего степенно вышагнула из нее и привела в порядок свой наряд.

Сущность призрачной распорядительницы браков выглядела как разодетая и ярко накрашенная женщина с радостным и живым лицом. В темноте ночи было видно, как она, повертев шеей, подошла ближе к гробам. Ночной воздух наполнился странным запахом. Божество будто бы повеселело и, неторопливо раскинув руки в стороны, пару раз громко гоготнуло.

– Веруйте в меня, поклоняйтесь мне, и я дарую вам счастливый брак, которого при жизни вы были лишены! – полился в потемках нежный голос.

Призраки взволнованно приникли к земле, один за другим отбивая поклоны.

– Благословите нас, госпожа распорядительница…

– Просим госпожу распорядительницу даровать нам брак…

Они наперебой засыпа́ли призрачную распорядительницу мольбами, и та, похоже, искренне наслаждалась этим. Она неторопливо прогуливалась вдоль расставленных рядами парных гробов, и ее длинные алые ногти, скребущие по крышкам, издавали неприятный пронзительный скрежет.

– Учитель, – заговорил Мо Жань, – я помню, вы рассказывали, что оборотни, небожители, призраки, боги, демоны и люди принадлежат каждый к своему миру, одному из шести. Но почему это божество вместо того, чтобы занять свое место на небесах, якшается с призраками из подземного мира?

– Потому, что оно является покровителем «посмертных браков» и главным образом подпитывается поклонением мертвых, – объяснил Чу Ваньнин. – Души умерших увеличивают его силу, и без них оно не смогло бы принять божественную форму всего за сто лет. Зная об этой выгоде для себя, оно, разумеется, охотно якшается со своими подземными «друзьями».

Тем временем призрачная распорядительница обошла кругом все гробы и вернулась на площадку у входа в храм.

– Открывайте гробы по очереди, и всем лежащим внутри будут дарованы брачные узы, – зазвенел в тишине ее нежный голос. – Начинайте с левой стороны.

Повинуясь ее приказу, первый гроб с левой стороны медленно открылся, и Золотой мальчик с Нефритовой девочкой замерли рядом в почтительном поклоне. Изнутри, пошатываясь, выползли мужчина и женщина; яркие огненно-красные свадебные одежды подчеркивали бледность их безжизненных лиц. Посмертные супруги неспешно приблизились к призрачной распорядительнице и опустились на колени.

Божество простерло над ними ладонь и молвило:

– Я, покровительница посмертного брака, ниспосылаю вам посмертные брачные узы. Отныне вы – супруги. Познайте же радость соединения мужчины и женщины!

– Не умеешь говорить красиво – лучше молчи, – прошептал Мо Жань,