Экономка возмущенно вскинула брови, но тут же вышла из комнаты и стала торопливо подниматься по лестнице. Ее ноги двигались по ступенькам так быстро, что, казалось, бросали вызов ее возрасту. Буквально через минуту он услышал, как кто-то спускается вниз. Хейден прислушался – конечно, это была София, поступь экономки гораздо тяжелее. Он сделал глубокий вдох, зацепил пальцами карманы жилета, затем снова опустил их. Спустя секунду в комнату вошла София. В отличие от прошлого вечера она была одета в практичное голубое платье, ее волосы были забраны в строгую гладкую прическу, а выражение лица было таким же непроницаемым, как у священника, произносящего надгробную речь.

– София.

– Лорд Уэстфилд.

Значит, она не собирается обращаться к нему по имени. Да, он прав, ее чувства переменились. Об этом свидетельствовало все в ее поведении. Хейден сглотнул тугой комок, застрявший в горле.

– Мы можем поговорить?

– Похоже, у меня нет другого выбора.

Она посмотрела на экономку, стоявшую в дверном проеме, и та, отступив на шаг, быстро закрыла двери.

– Я бы предложила вам сесть, но я очень устала, милорд, поэтому надеюсь, что наш разговор будет коротким.

Хейден шагнул к ней, но София тут же в отстраняющем жесте вскинула руки.

– Сэр, вы можете погладить себя по голове. Вы действительно навострились выигрывать. Вы не повысили ставку на это пари? Скажите мне, милорд, сколько вы поставили на мою девственность? Шиллинг? Пять фунтов? Бутылку вина?

Уэстфилд напрягся, как взведенный курок пистолета.

– Вы считаете, что я с кем-то поспорил, что уложу вас в постель?

– С лордом Саймоном Адлером, если быть точной.

– Черт его побери! Это он вам такое сказал?

– Нет, я это случайно услышала, так что не стоит отрицать.

– Услышала?

– Когда я заходила к вам сегодня.

– Вы заходили ко мне домой? Хоторн мне ничего не говорил.

– Он меня не видел. Я поднялась по черной лестнице. Именно тогда я и услышала разговор с вашим отвратительным другом. Он предлагал вам пари, что вы затащите меня в постель.

– Поверьте мне, я не стал принимать этот глупый вызов лорда Адлера. Неужели вы такого низкого обо мне мнения?

София заметно колебалась, и это был ответ на его вопрос. Наконец она снова взглянула на Хейдена.

– Я считаю, что вы большой манипулятор, который точно знает, что сказать, чтобы добиться желаемого.

Боже правый, он для нее не лучше змеи, затаившейся в траве. Он заслужил свою репутацию беспутной и скандальной жизнью, но он думал… Что он думал? Что она сумеет разглядеть другое за всем этим шутовством? Сочтет его достойным ее доброго отношения? Ее любви? Скорее всего нет, нужно уходить. Экономка права, Тримбл обеспечит Софии стабильную жизнь с человеком, которому она сможет доверять. Она достойна этого и даже большего.

– Поскольку вы меня раскусили, нам нечего обсуждать. – Он направился к двери. – Спокойной ночи, София.

Капельки пота выступили на лбу Софии. Она опустилась на колени, крепко вцепившись в край деревянного комода, и закрыла глаза, потом стиснула зубы, пытаясь справиться с неприятным чувством жгучей тошноты, поднимающейся из желудка, но все было напрасно. Секунду спустя весь ее завтрак отправился в ночной фарфоровый горшок. Она отерла губы тыльной стороной ладони и, пошатываясь, подошла к раковине. София плеснула воды на лицо, охладив пылающую кожу, и почистила зубы, пытаясь избавиться от мерзкого налета на языке. В зеркале отражалось ее мертвенно-бледное лицо. Слишком бледная, она также… «Не произноси это. Стоит произнести, и ты не сможешь сдержать рыдания, а скоро должен появиться Томас». Она крепко зажмурилась, ожидая, пока утихнет безумное желание разрыдаться. Она отвернулась от зеркала и прошла в спальню.

– Мисс! – миссис Маклин постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнула ее. – Прибыл доктор Тримбл, по-моему, сегодня он выглядит еще более элегантным, если я могу так выразиться… – Экономка умолкла и растерянно заморгала. – Ох, бедная девочка. Тебе опять плохо?

Сжав в руках передник, миссис Маклин бросилась вперед и промокнула влажный лоб Софии. Экономка покачала головой.

– Обычно ты такая здоровенькая. Не припомню, чтобы у тебя болел живот, разве что в детстве. Я приготовлю микстуру… – Миссис Маклин умолкла, а когда она увидела на полу фарфоровую посудину, ее глаза расширились, и она в страхе схватилась за воротник собственного платья. – Святые угодники.

Не обращая внимания на испуганную женщину, София подошла к гардеробу, достала светло-голубое свободное пальто и набросила его на себя.

– Приступ гастрита. Должно быть, съела что-то не то.

– Ох, моя милая. Уже второй раз за неделю тебя по утрам тошнит. – Экономка растопырила пальцы и начала считать. – Семь недель прошло с той ночи, как ты пустила этого негодяя к себе в постель. И сдается мне, он оставил не только свою визитную карточку.

Смахнув непрошеную слезу, София села на краешек кровати и уставилась себе на колени.

– Мисс…

Кто-то кашлянул, не дав экономке продолжить. В дверях стоял Томас.

– Я знаю, что это нарушение всех правил приличия – входить в женскую спальню без разрешения, но… – Он пристально посмотрел на нее. – Обычно ты довольно пунктуальна, поэтому я решил, что возникли какие-то проблемы, и потому поднялся.

София встала и посмотрела на друга. Неужели он все слышал? Она несколько нервным жестом запахнула отвороты своего пальто.

– Извини, Томас. Я готова. – Она выдавила из себя улыбку. – Я говорила, как мне приятно сопровождать тебя в контору мистера Филипса? Мне ведь тоже хочется увидеть, как будет выглядеть новая больница, пусть даже на эскизах архитектора.

Он пристально посмотрел на нее, но не сказал ни слова. София прижала ладони к щекам, в голове мелькнула мысль: «Должно быть, я выгляжу ужасно». Сделав два шага, Томас вошел в комнату.

– Миссис Маклин, будьте добры, оставьте нас с Софией на несколько минут.

Экономка помялась, но вышла из спальни. На глаза Софии опять навернулись слезы, и, чтобы скрыть их, она отошла к окну. По набережной шли редкие прохожие и неспешно ехал сверкающий черный экипаж, как часто она видела это великолепное ландо, проезжающее мимо ее дома, надеясь, но и боясь одновременно, что это Уэстфилд собирается навестить ее. Как глупо.

– Томас, – сказала она, не оборачиваясь, – не могли бы мы поговорить по дороге? Уверена, что ты не хочешь опоздать на встречу.

Он встал позади нее и положил руки ей на плечи.

– София, я очень тебя люблю. – Он смотрел на ее отражение в оконном стекле, женщина опустила голову.

У нее перехватило горло. Кажется, Томас собирается сделать ей предложение, чтобы благородно спасти ее от ее собственной глупости. Нет, ей не быть женой доктора, он заслуживает женщины, которая будет по-настоящему любить его. Боже, как она могла отдать свое сердце тому, кто просто его растоптал.