Журналистка ему нравилась, и он ей, судя по всему, тоже. Хотя, конечно, она была старше его чуть ли не в два раза. Ему самому было девятнадцать, а Вера Кудымова наверняка была уже опытной женщиной. Ей было далеко за тридцать!

Лекция по лечебному делу закончилась, но Максим не торопился покидать аудиторию, он остался сидеть на последнем ряду.

Конечно, у него имелась Надя, точнее, если на то уж пошло, у Нади имелся он. Он сам не помнил, как так вышло, что она стала его девушкой. А он ее парнем. Надя ворвалась в его жизнь, не давая возможности задать вопросы и высказать свое мнение.

Нет, человеком она была неплохим, он был к ней привязан, и даже очень. Не исключено, Максим даже любил ее. А вот любила ли его она?

Максим покраснел, вспомнив их первую и пока что единственную попытку заняться сексом. Хорошо, что им тогда помешали – дело было в его комнате в общежитии, и его сосед по комнате вернулся в самое неподходящее время.

Однако Максим прекрасно помнил: несмотря на то что он отнекивался и умолял Надю не торопить события, она чуть ли не изнасиловала его тогда.

А ведь он был юношей чрезвычайно тонкой душевной организации.

Потом пришлось взять с нее слово, что ничего такого больше не повторится. Конечно, Надя хотела большего, но Максим не знал, готов ли к этому он. Нет, вероятно, все же еще не готов.

Она была ему как старшая сестра и задушевная подруга, и ему этого хватало, но Надя хотела стать его девушкой, а потом, вероятно, женой.

Максим тяжко вздохнул. Правильно говорила бабуля, царство ей небесное, что в чужом городе ему надо держать ухо востро и что такого лапочку и умницу, каковым являлся Максим, захотят быстро прибрать к рукам различного рода финтифлюшки.

Финтифлюшкой Надя точно не была, но от этого Максиму было не легче.

– Эй, в столовку идешь? – окликнул Максима один из сокурсников, заглядывая в пустую аудиторию, и Максим ответил:

– Нет, без меня идите.

Собрав вещи, он наконец, озираясь, вышел в коридор. Есть ему хотелось, но он не желал лишний раз шляться по коридорам Медакадемии. После недавней стычки с Яной и типами, которые избили его в курилке, он не желал снова попасть им в руки.

Об этом инциденте Максим Наде ничего не сказал – та бы только развела панику и, чего доброго, еще бы заявилась на кафедру к Яне и наговорила глупостей. Делу это бы не помогло, а положение Максима только бы усугубило.

Молодой человек слетел по лестнице вниз и пристроился к очереди в киоск, намереваясь купить себе шоколадный батончик. Внезапно он ощутил, как кто-то ущипнул его за ухо. Неловко обернувшись, он заметил красавицу Яну.

– Вот ты где, рыжий клоун! – сказала она насмешливо. – Поговорить надо!

Говорить с Яной, а в особенности с ее брутальными знакомыми Максиму ой как не хотелось, однако ничего делать не оставалось. Понуро повесив голову, он поплелся за Яной в одну из пустых аудиторий.

Закрыв дверь, она вдруг дала ему затрещину, да такую, что у Максима полились из глаз слезы.

– За что? – испуганно проблеял он, хватаясь за щеку, а Яна, лучезарно ему улыбаясь, пропела:

– Так, в качестве профилактики, рыжий клоун. И за те все проблемы, которые ты нам устроил.

Максим, все еще держась за щеку, произнес:

– Да не устраивал я вам никаких проблем.

Красавица Яна, снова перевоплощаясь в злобную ведьму, крикнула:

– Не ты, так другие! Какая разница! Все с этого чертова интервью началось, которое ты дал этой шлюхе-журналистке! Если бы могла, придушила бы эту овцу своими руками!

Максим спросил себя, отчего Яна так бурно реагирует на происходящее, и у него в голове словно щелкнуло. Ну конечно, она наверняка была подружкой Андрея Герасименко. Покойного Андрея Герасименко, погибшего при не вполне ясных обстоятельствах.

И – в этом Яна была права – медиаистерия началась именно со статьи Веры Кудымовой, а базировалась она на той информации, которую предоставил журналистке он.

– Она вроде бы исчезла, – проблеял Максим, выдавая сведения, полученные от Нади. Яна, странно сверкнув глазами, прошипела:

– Искренне надеюсь, что она сама стала жертвой этого маньяка. Вполне заслужила! А что касается тебя, рыжий клоун…

Она снова тяжелой ладонью закатила Максиму пощечину и добавила:

– Все считают, что это мы виноваты. Наша невинная студенческая группа. И Андрюша из-за таких уродов, как ты, погиб! Тебя, по-хорошему, за это надо проучить, а лучше всего просто прибить, как и всех тех, кто в наши дела вмешивается, но нам сначала надо доказать то, что весь этот бред, распространяемый мужем Кудымовой, яйца выеденного не стоит.

– Обратитесь тогда к нему, – произнес Максим, а когда Яна занесла руку, чтобы ударить его в третий раз, проворно отскочил.

– Не тебе, рыжий клоун, меня учить, что делать. Значит, так. Сегодня вечером, после девяти, придешь по следующему адресу: улица Чапаева, дом семнадцать, квартира восемь. Это около театра оперетты.

Максим кивнул – хоть он и был приезжим, но за прошедшие месяцы научился разбираться в топографии города и окрестностей.

– А зачем? – поинтересовался он, а Яна усмехнулась:

– Потом узнаешь! И не рекомендую тебе, причем в настоятельной форме, игнорировать это приглашение. Потому что тебе же будет хуже, рыжий клоун! Ты меня понял?

Она занесла руку для нового удара, а Максим только судорожно кивнул. Дверь в аудиторию приоткрылась, показались первые студенты, пришедшие на начинавшуюся вскоре лекцию. Яна клацнула зубами и удалилась.

Максим, выждав для верности несколько минут, выбежал из аудитории и едва не столкнулся с очкастым преподавателем, который направлялся туда. Кубарем скатившись по лестнице, он оказался на свежем воздухе. Игнорируя знакомых, которые окликнули его, он быстро поспешил прочь от здания Медакадемии в близлежащий сквер.

Опустившись на скамейку (по случайности на ту же, на которой пару дней назад сидела и думала свои думы Надя), Максим сам пустился в размышления. Итак, что им от него надо?

Под ними он подразумевал Яну и все тех, кто был ей подконтролен. Этих развратных и жестоких типов, по большей части платных студентов и отпрысков состоятельных и влиятельных родителей, которые входили в студенческую секту, предводителем которой был Андрей Герасименко.

Ныне покойный.

Ответ на свой собственный вопрос Максим знал: явно ничего хорошего. Он взглянул на часы. Идти ему на улицу Чапаева или нет?

Как обычно, в подобной ситуации принять верное решение было ой как сложно. Раньше он советовался с бабулей, но после ее безвременной кончины Максим стал постепенно учиться принимать самостоятельные решения.