Настя позвонила подруге, но звонок раздался из соседней комнаты. Выходит, Катя ушла, а смартфон оставила? И Насте стало совсем не по себе. Не могла Катя куда-то уйти, не взяв с собой смартфона. Да это просто немыслимо для молодой девушки, живущей в ногу со временем. Как это можно уйти куда-то без своего гаджета? Даже на пять минут, даже на минуту.

– В голове не укладывается!

И Настя остановившимся взглядом уперлась в смартфон, который лежал перед ней, весь такой невинный в своем голубеньком чехольчике с блесточками. Катя оставила его, сомнений не было. Значит, либо подруга так сильно торопилась и так сильно была взволнованна, что даже не подумала о смартфоне. Либо…

– Либо у нее не было возможности его взять. Ей не дали этого сделать!

В том, что Катя сама открыла дверь, сомнений тоже не было. Дверь была цела. И замок, и ручка – все было в наличии и исправно работало. Также все вещи Кати висели на вешалке. И пальто, и куртка, которые подруга носила, никуда не делись.

– Минуточку! В чем же она тогда ушла?

Также под вешалкой стояли две пары ботиночек – светлые замшевые и темно-коричневые кожаные.

– Уличная обувь тоже тут! – окончательно похолодела Настя. – Не может быть, чтобы она прямо в тапочках ушла!

Конечно, можно было предположить, что Катя по какой-то причине сходила в комнату, порылась в шкафу и извлекла из его недр какую-нибудь старенькую обувку и верхнюю одежду, которые ей в свое время наскучили, а теперь вдруг опять приглянулись, и поэтому она не взяла те вещи, которые носила в этом сезоне. Но зачем подруге было так поступать, когда вот тут, прямо у двери, висело прехорошенькое пальтишко цвета спелой вишни, купленное всего лишь на прошлой неделе? И тут же находилась такая же хорошенькая кожаная курточка, купленная месяцем раньше? Не могли эти обновки успеть надоесть Кате настолько, что она променяла их на вещи из прошлого сезона. Добро бы еще позапрошлого или совсем-совсем позапозапрошлого, по которым, можно предположить, Катя соскучилась. Но те вещички оставались дома у ее родителей.

Настя вернулась на кухню, надеясь, что обнаружит там намек, куда ушла ее подруга. Может, Катьку до такой степени обуяла хозяйственность, что она побежала в магазин за мясом сама? Не стала дожидаться Насти? Но опять же, почему в тапочках? До магазина надо пройти метров двести. Уж Катя не упустила бы возможности пофорсить.

– Если она ушла, толком не одевшись и не взяв смартфона, с ней точно что-то случилось.

И стоило Насте прийти к этому выводу, как она услышала, как в квартиру кто-то входит. Судя по звукам, это был кто-то большой и тяжелый. И прежде чем Настя успела сообразить, что она делает, она уже сидела под кухонным столом, прикрывшись свесившейся скатертью. Спасибо Катькиной бабушке с ее старомодными понятиями о том, как надо вести дом и хозяйство. Всегда у старушки на всех столах были скатерти, а на полках – салфеточки. И это было красиво, не то что у Насти, которая привыкла довольствоваться обрезком клеенки. Чисто, и ладно.

– Тук-стук! – произнес мужской голос, который показался Насте знакомым. – Есть кто дома? Настенька, Катюша, девочки, где вы?

Кто этот человек и откуда он знает, как их зовут? Настя осторожно выглянула из своего укрытия. Мужчина стоял спиной к ней. И все, что могла сказать о нем Катя, – это то, что одет он был очень аккуратно и даже щеголевато. Светлое пальто, шарф, на голове шляпа с мягкими полями. Правда, пальто вроде как немного велико. Но, может, ему так нравится? Когда он подошел ближе к столу, Настя смогла также в подробностях рассмотреть брюки и ботинки. И все, что могла она видеть, говорило о привычке этого посетителя носить вещи роскошные, хотя и несколько большие по размеру, чем нужно.

– Настя! Катя! Куда вы подевались?

Да кто же он такой? И почему он зовет ее по имени? И ее, и Катюшу?

– Настя, где же ты? – допытывался мужчина. – Вылезай. Твоя соседка тетя Поля дала мне этот адрес. Сказала, что ты временно живешь у своей подружки.

Если он знает тетю Полю, значит, свой.

И Настя подала голос из своего укрытия:

– Скажите сначала, кто вы такой?

Мужчина отдернул скатерть и заглянул под стол. Взгляд у него был немного насмешливый, но в целом он Насте понравился. Никакой угрозы в глазах незнакомца не было, а сам он был уже в возрасте. И Настя выбралась из-под стола. Почему-то всякий страх оставил ее совершенно. Ясно, что это был тот самый дорогой гость, которого велела ей ждать тетя Поля. А раз тете Поле этот человек пришелся по сердцу, значит, он и впрямь неплохой дядька. У тети Поли глаз наметанный. Вон как она Леху раскусила. Один раз взглянула и сразу сказала Насте, что от этого парня добра не жди, а жди хлопот и неприятностей.

– Кто вы?

Вместо ответа мужчина полез в карман и достал оттуда фотографию:

– Узнаешь?

На фотографии были запечатлены трое. Мужчина, женщина и ребенок. Женщину Настя узнала сразу. Это была ее мама. Молодая и красивая. В ребенке Настя после некоторого колебания признала саму себя. Девушка не помнила именно эту фотографию, но зато узнала свое платье – матроску, в котором щеголяла в садике. А вот третий на фотографии был тот самый незнакомец, разве что помоложе себя нынешнего лет на двадцать.

– Да, узнаю. Себя и маму, конечно, узнаю. И вас тоже легко узнать. Но кто вы такой? Почему мама фотографировалась с вами?

– Настя, да как же ты не помнишь меня! – воскликнул мужчина, чрезвычайно уязвленный ее словами. – Ведь козявкой души во мне не чаяла. Дядя я твой! Родной дядя Витя.

Настя смотрела на этого человека и ничего не могла вспомнить, но внезапно что-то шевельнулось в ее памяти. Какое-то очень далекое воспоминание о громком мужском смехе, запахе коньяка и табака, щекочущее прикосновение усов к детским щечкам. И, конечно, подарки! И ощущение праздника, которое приносил в их жизнь родной мамин брат – дядя Витя. Правда, от нынешнего дяди Вити пахло дорогим парфюмом, а не сигаретами и коньяком, но жизнь людей меняет, а французская парфюмерия способна забить самый стойкий табачный запах.

– Вспомнила ты меня?

– Очень смутно, – призналась Настя.

Она чувствовала смущение. Но дядя Витя ничуть не обиделся:

– Ничего удивительного. Мы с твоей матерью больше пятнадцати лет не общались. Последний раз я тебя видел, когда ты совсем крохой была. Годика три тебе было, а теперь, поглядите-ка на нее, совсем невеста.

– Будет вам, дядя Витя! Лучше скажите, почему столько лет не объявлялись? И мама про вас ничего мне не рассказывала. Словно бы вас и не было никогда.

Лицо дяди Вити помрачнело. И улыбка в добрых глазах погасла.

– Никогда и не было, говоришь? Вот ведь как умела обижаться моя сестренка. А всего-то ерунды, что моя тогдашняя супруга не то что-то твоей матери сказала. И что в результате? Сцепились не на жизнь, а на смерть. Разругались так, что уже и концов не найти, кто был прав, кто виноват.