– Я не знаю наверняка, а потому решила не рисковать.

– Ему уже здесь, – Войтех указал на фотографию, – лет пятьдесят, а ведь после съемки прошло еще больше шестидесяти. Люди столько не живут.

Анна лишь развела руками.

– Всякое случается в этой жизни. Но у нас есть убийства, повторяющиеся каждые тридцать лет. И все, что их связывает, – это место. А теперь, возможно, еще и человек или семья. Может, это и не сам директор, а действительно какой-то его родственник, но вы ведь рассматривали версию, что все происходящее связано с Мамонтовыми, поскольку они оба учились здесь в момент убийств. Почему в таком случае не принять во внимание еще одно совпадение?

Войтех снова посмотрел на мужчину на фотографии. Он уже видел очень похожих друг на друга родственников в разных поколениях, поэтому пока не мог утверждать, что это один и тот же человек.

– Ты права, – согласился он. – Информацию определенно стоит проверить.

11 февраля 2017 года, 11.05

– Да не, не он это.

– Ну как не он? Ты посмотри внимательнее! Тот же подбородок с ямочкой, скулы, разрез глаз!

Ваня поднес фотографию ближе к глазам, потом даже покрутил ее в разные стороны и снова неуверенно нахмурился.

– Ну? – горячилась Саша.

– Не знаю я! – наконец вспылил Ваня. – Вроде похож, но ему ж черт знает сколько лет уже должно быть! Дворжак, скажи ей!

В поисках поддержки Ваня повернулся к Войтеху, который полулежал на кровати, подложив подушку под спину, и почти дремал с открытыми глазами. Войтех в ответ улыбнулся и внезапно сказал:

– А знаете, еще три года назад я бы застрелился, если бы мне кто-то сказал, что я буду вести расследование только с вами двумя.

Саша настороженно посмотрела на него, затем бросила быстрый вопросительный взгляд на Ваню, молча спрашивая, не кажется ли ему странным поведение Войтеха, и тот поторопился объяснить. Заметил ее взгляд или почувствовал что-то, с ним никогда нельзя быть до конца уверенной.

– Вы оба были рьяными скептиками, и мне пришлось бы стоять одному против вас. А теперь вы на полном серьезе обсуждаете вопрос, может ли человек не то что не умереть, а почти не постареть за шестьдесят лет.

– А сам-то ты что думаешь? – поинтересовался Ваня.

– Я не знаю, – Войтех развел руками. Вернувшись в комнату, он первым делом снял перчатку и коснулся фотографии, надеясь понять, кто же такой этот мужчина со снимка. Но на фотокарточке было изображено слишком много людей. Войтеха тут же накрыло лавиной разнообразных видений и чувств, но рассортировать их он не смог бы даже в более хорошем состоянии, что уж говорить о борющемся с болезнью организме. – Если предположить, что это все-таки директор пансионата, встает вопрос: кто он?

– Бессмертный! – тут же нашелся Ваня. – Дункан Маклауд.

– Или просто человек, научившийся замедлять старение, – добавила Саша. – Его организм изнашивается медленнее.

– Или он вообще демон, – продолжал сыпать несвойственными ему идеями Ваня. – А девочки эти нужны ему для поддержания силы. Ну типа как графиня Батори когда-то купалась в крови девственниц для поддержания молодости.

– Неплохая идея, – похвалил Войтех. – Не про демона, а про необходимость убийств.

– А почему демон не подходит? – тут же насупился Ваня.

– Потому что я не думаю, что демону необходимо подпитывать силы убийствами раз в тридцать лет. Насколько мне известно, если уж они решили убивать, то делают это постоянно, по нарастающей, не уходя в небытие на тридцать лет.

– Демоны разные бывают, – не слишком уверенно возразил Ваня.

Саша лишь пожала плечами. Она в демонах не разбиралась.

– Что бы это ни было, а некая ритуальность убийств хорошо ложится в теорию о подпитке, – продолжил Войтех. – Поэтому наша первостепенная задача: понять, что это за… существо. Иначе, если мы просто придем к директору с вопросами, он поднимет нас на смех.

– Я попробую собрать о нем сведения, – предложил Ваня. – Именно как о Троекурове Петре Яковлевиче. А вы уже с Айболитом занимайтесь ритуалами и существами.

План всем показался хорошим.

– Давайте еще раз подытожим все данные, касающиеся ритуала, – только попросила Саша. – Я боюсь, что из-за постоянно меняющейся информации могу что-то упустить.

– Каждые тридцать лет умирают три молодые девушки, – первым начал Ваня. – Ночью в лесу им перерезают горло. Это не обязательно воспитанницы пансионата. Например, в двадцать седьмом году одной из жертв стала жительница деревни. Но всем им не больше шестнадцати лет. Вероятнее всего, после девушек умирает парень. Мы наверняка знаем только о том, что так произошло тридцать лет назад.

– Но все равно не уверены, что смерть парня имеет отношение к убийствам девушек, – покачала головой Саша.

– Тогда будем просто держать это в голове.

– Убийства происходят в феврале, – продолжил Войтех, – то есть мы можем предположить, что они приурочены к какой-то дате.

Ваня тут же открыл крышку лежащего на столе ноутбука, чтобы свериться с данными.

– В восемьдесят седьмом они начались только десятого февраля, – возразил он.

– Это не столь важно, – отмахнулся Войтех. – Все равно в феврале.

– Всех жертв что-то объединяет, – подхватила Саша. – Например, в этом году убиты участницы школьного оркестра. В восемьдесят седьмом оркестра не было, поэтому точку соприкосновения мы не нашли. В двадцать седьмом вообще не все жертвы были из школы, но, мне кажется, можно предположить, что такая точка у них была.

– Объединять их может что угодно, – Войтех устало потер лоб. – Например, если после них действительно погибает еще и парень, что-то должно привязывать девушек к нему. Градацию выбора жертв нам, наверное, сможет объяснить только сам маньяк. Кроме того, со всем этим как-то определенно связан призрак Черной Дамы, кем бы она ни была. А также перья, которые я вижу на месте каждого убийства.

– Перья – вообще что-то странное, – покачал головой Ваня. – Не было их. Ни в этот раз, ни тридцать лет назад. Ночью девушку вы нашли первые, и, если бы там что-то было, вы бы это увидели.

– Но они точно имеют значение, – настаивал Войтех.

Саша поднялась с кровати – все это время она сидела у его ног – и взволнованно прошлась по комнате.

– А что, если перья – это отправная точка? – наконец предположила она. Две пары глаз уставились на нее, ожидая продолжения. – Помните, с чего началось мое проклятие? Моя прапрабабушка совершила ритуал по привлечению мужика, а после этого погибать начали все ее наследницы. Но ритуал привлечения был отправной точкой. Мы не знаем, зачем совершаются убийства, но что-то должно было быть вначале, понимаете?

Войтех кивнул, а вот Ваня выглядел недоумевающим.