– Потанцуешь со мной?

Обернулась, не сдержав улыбку. Даже не надеялась, что он пригласит, слишком уж серьезен и сосредоточен был весь вечер. Да и не знала вообще, предполагают ли их отношения теперь совместные танцы.

– Где ты был? – спросила она, возвращая себя в рабочее русло. – Ты пропустил несколько танцев.

– Выходил на улицу проверить, все ли в порядке, – ответил Войтех. – Приближается час икс, поэтому нужно смотреть в оба. Но пока вроде бы все спокойно. Во дворе тихо, из школы никто не выходит даже покурить, что странно.

Саша согласно кивнула. В таком возрасте мальчишки обычно уже дымят вовсю, прячась от преподавателей и завучей по закоулкам. И спокойствие это казалось затишьем перед бурей, поэтому даже во время танца они исподтишка оглядывались по сторонам, проверяя, не выходит ли кто из зала, а если выходит, то идут ли за ним преподаватели.

Войтех вел хорошо, умело, и в какой-то момент Саша расслабилась, перестала смотреть вокруг, просто наслаждалась танцем, жалея, что играет не вальс.

– Тоже вспоминаешь наш танец на площади Республики? – улыбнулся Войтех, глядя на нее сверху вниз.

– Я часто его вспоминаю, – призналась Саша.

Войтех ничего на это не сказал, просто смотрел на нее в полумраке зала, и Саше казалось, что она чувствует тепло его рук даже сквозь тонкие перчатки. Должно быть, тепло шло не от ладони, а от серо-голубых глаз, кажущихся сейчас темными, почти черными.

– Как твои дела? – спросил Войтех. Конечно, спросил не о том, как у нее дела сейчас. Хотел знать, как вообще.

Саша пожала плечами, не зная, что ответить. Признаваться, что страшно скучает, не хотелось. Будто бы он сам не знает.

– Справляюсь, – коротко ответила она.

Войтех кивнул, но взгляд на секунду отвел. И Саша уже собралась задать ему вопрос, который волновал ее все эти месяцы, но не успела: к ним одновременно с разных сторон подбежали Ваня и Артем.

– Движение у черного входа в левом флигеле! – заявил Ваня, издалека демонстрируя смартфон.

– Вика убежала! – вторил ему Артем. – Я не смог ее догнать.

⁂

Еще полтора часа назад никуда убегать Вика не собиралась. По правде говоря, она вообще не собиралась задерживаться на балу. Вика никогда не оставалась на подобные мероприятия, хоть всегда на них в какой-то мере присутствовала: в школьном оркестре виолончель была только одна, а потому заменить девушку было некем. И в этот раз она собиралась закончить выступление и тихонько исчезнуть, но ее остановила учительница физики с доверительным разговором на тему ее уходов с общешкольных мероприятий. Физичка давила на больные места, говорила, что Вике может быть полезно неформальное общение с одноклассниками, и она сдалась. Потому что как бы ни отмахивалась от подобных мыслей, а в глубине души знала: быть изгоем ей не нравится. И никакие пыльные книги не заменят улыбок и приветствий друзей. Точку в сомнениях поставил новый физрук, который, сверкая белозубой улыбкой, утащил ее на танцпол под завистливые взгляды одноклассниц.

Однако физрук протанцевал с ней всего один танец, и после этого Вика осталась в совершенном одиночестве. У нее не было подруг, не было компании. На самом деле, даже платья не было. В оркестре для удобства она играла в блузке и брюках, и в них же оказалась среди сверкающих нарядами девчонок. Но отступать было уже некуда. Подхватив бокал с лимонадом за тонкую длинную ножку, Вика нерешительно приблизилась к компании одноклассниц, не сразу разглядев, что среди них стоит Женя Новоселова. Если бы видела, ни за что не подошла бы. Уж лучше подпирать стену одной, чем оказаться рядом с Женей. Заносчивая гордячка терпеть не могла Соню и распространяла эту ненависть на Вику, хоть они уже давно не были подругами.

Вот и сейчас, едва разглядев неуверенно приближающуюся Вику, Женя окинула ее с ног до головы насмешливым взглядом и ехидно поинтересовалась:

– У тебя что, не нашлось даже самого простого платья? Надела бы уже тогда форменную юбку, все не штаны.

– А что, штаны уже не одежда? – вздернула подбородок Вика, подавляя желание сбежать.

– Для того, чтобы сидеть в библиотеке, одежда, а для бала – моветон.

Девчонки захихикали, а Вика покраснела от негодования и отчаяния. Зачем только она послушала физичку? Лучше бы лежала сейчас на кровати, читала книгу и жевала что-нибудь низкокалорийное.

– И тем не менее, с ней танцевал наш Иван Петрович, – напомнила лучшая Женина подружка, Алина. Вика сначала подумала, что это была попытка защитить ее, но очень быстро поняла: Алина просто умело подлила масла в огонь.

– Ой, да с кем он только не танцевал, – отмахнулась Женя.

– С тобой не танцевал, – напомнила Кристина, с которой у Жени периодически случались контры.

Вика с благодарностью посмотрела на нее. Иван Петрович действительно танцевал со многими девчонками, он вообще был нарасхват. И то, что в его списке не значилась Женя, было скорее ее просчетом. После первого же урока физкультуры она показательно игнорировала нового физрука. Однако сейчас закусила удила.

– Спорим, со мной два танца протанцует, – фыркнула она и, не дожидаясь ответа девчонок, направилась к Ивану Петровичу, который о чем-то разговаривал с биологом.

В глубине души Вика отчаянно желала, чтобы физрук не стал с ней танцевать. Ей даже мечталось, чтобы он отказался как-нибудь вызывающе, чтобы все поняли, что звезду школы унизили, но, конечно же, такого не случилось. Стоило только Жене подойти к учителям, как физрук расплылся в улыбке, что-то сказал биологу и, под недовольный взгляд последнего, протянул руку новой партнерше по танцу.

Они протанцевали целых три танца. Три! И после каждого Вика чувствовала, как над ней сгущаются тучи. Почему она не ушла? Сложно было сказать. Наверное, потому что понимала, что это будет трусливое бегство. В ней еще теплилась надежда, что Женя посчитает их спор законченным, выйдет из него молчаливой победительницей, но, когда музыка стихла и Иван Петрович, послав своей партнерше завершающую улыбку, выпустил ее руку, Вика встретилась с ней взглядом и поняла, что не ушла зря.

Издевки вышли на новый уровень и достаточно быстро довели ее до точки кипения. Под хихиканье одноклассниц Вика развернулась, чтобы уйти, и столкнулась с Артемом Мамонтовым. Тот держал в руках несколько бокалов, которые опрокинулись на нее, насквозь промочили и блузку, и брюки, оборвали тонкую ниточку самообладания. Слезы брызнули из глаз, и, уже не слыша издевок девчонок и извинений Артема, Вика оттолкнула последнего и бросилась прочь из зала.

Даже если бы на выходе стояла физичка и попробовала ее задержать, Вика снесла бы ее потоком отчаяния, но у двери никого не было. Зато по лестнице спускалась учительница французского, встречаться с которой и объяснять причину слез не хотелось, вот она и выбежала в морозную ночь в промокшей одежде и легких туфлях. Холод сразу ударил в лицо, Вика даже задохнулась от резкой нехватки воздуха, но не остановилась. Бежала и бежала, пока не поняла, что отошла на значительное расстояние от школы. Остановилась, несколько раз глубоко вдохнула. Надо было возвращаться, пока не заблудилась или не заболела. На улице значительно потеплело, температура была лишь немного ниже нуля, падал крупными хлопьями снег, но погода все равно оставалась неподходящей для прогулок без верхней одежды. Мокрая блузка прилипла к телу, девушку уже потряхивало от холода, в туфли забился снег, и кончики пальцев стремительно теряли чувствительность.