– Не беспокойтесь. На коробке указаны дата упаковки и срокхранения.

– Даты, – повторил Пуаро. – Удивительно!

– Что тут удивительного? На коробках всегда ставят даты.

– Я имел в виду не это. Удивительно, что вы произнесли слово«дата».

– Почему? – осведомилась миссис Оливер.

– Потому что, – ответил Пуаро, – вы снова и снова указываетемне chemin – дорогу, которой я должен следовать. Даты… До этого момента я несознавал, насколько они важны.

– Не вижу, какое отношение имеют даты к происшедшему здесь.Ведь это случилось всего пять дней назад.

– Четыре дня. Да, это правда. Но у каждого события естьпрошлое, существовавшее неделю, месяц или год назад. Настоящее почти всегдакоренится в прошлом. Год, два года, возможно, даже три года тому назадпроизошло убийство, которое видела Джойс Рейнолдс. Потому что девочка оказаласьсвидетельницей преступления, происшедшего в давно минувшую дату, ее убиличетыре дня назад. Разве это не так?

– Думаю, что так. Хотя кто знает? Возможно, это дело руккакого-то психа, которому нравится засовывать чужие головы в воду и держатьтам, пока их обладатели не захлебнутся.

– Если бы вы так считали, мадам, то не обратились бы ко мне.

– Пожалуй, – согласилась миссис Оливер. – Уж очень от всегоэтого дурно пахло. Мне это не понравилось и не нравится сейчас.

– По-моему, вы абсолютно правы. Если вам не нравится запах,нужно выяснить почему. Я изо всех сил стараюсь это сделать, хотя вы, возможно,так не думаете.

– Стараетесь, ходя вокруг да около, болтая с людьми,выясняя, приятные они или нет, а потом задавая им вопросы?

– Вот именно.

– Ну и что вы узнали?

– Факты, – ответил Пуаро. – Факты, которые в свое времябудут расставлены по местам при помощи дат.

– Это все? Что еще вам удалось узнать?

– Что никто не верит в правдивость Джойс Рейнолдс.

– Когда она говорила, что видела убийство? Но я сама этослышала.

– Да, она это говорила. Но никто не верит, что это правда.Следовательно, существует возможность, что она не видела ничего подобного.

– Мне кажется, – заметила миссис Оливер, – что ваши фактытянут вас назад, вместо того чтобы вести вперед или хотя бы оставлять на том жеместе.

– Факты следует привести к соответствию. Возьмем, к примеру,подделку. Все говорят, что девушка au pair сумела до такой степени войти вдоверие к пожилой и очень богатой вдове, что та написала кодицил к завещанию,оставляя ей все деньги. Кодицил оказался поддельным. Но подделала ли егоиностранная девушка или же кто-то другой?

– Кто еще мог его подделать?

– В деревне был другой «специалист» в этой области. Его ужеоднажды обвинили в подделке, но он легко отделался, так как совершилпреступление впервые и при смягчающих обстоятельствах.

– Новый персонаж? Я его знаю?

– Нет, не знаете. Его уже нет в живых.

– Вот как? Когда же он умер?

– Около двух лет назад. Точная дата мне еще неизвестна, но яее выясню. Из-за историй с женщинами, возбуждавшими ревность и иные эмоции, егозарезали однажды ночью. У меня есть идея, что отдельные инциденты могутоказаться связанными друг с другом теснее, чем о них думают. Возможно, не все,но некоторые из них.

– Звучит интересно, – сказала миссис Оливер, – но я не вижу…

– Пока что я тоже, – прервал Пуаро. – Но думаю, даты могутпомочь. Даты определенных событий, того, где находились люди, что они делали ичто с ними происходило. Все думают, что иностранная девушка подделалазавещание, и, возможно, они правы. В конце концов, выигрывала от этого толькоона. Хотя подождите…

– Подождать чего? – осведомилась миссис Оливер.

– Мне в голову пришла очередная идея, – сказал Пуаро.

Миссис Оливер со вздохом взяла очередной финик.

– Вы возвращаетесь в Лондон, мадам? Или погостите здесь еще?

– Возвращаюсь послезавтра. Больше не могу здесьзадерживаться. У меня скопилось много дел.

– Скажите, в вашей квартире или вашем доме – не помню, гдевы сейчас живете, так как вы в последнее время часто переезжали, – там естькомната для гостей?

– Я никогда в этом не признаюсь, – ответила миссис Оливер. –Если вы скажете, что у вас в Лондоне есть свободная комната, то все вашидрузья, знакомые и их родственники забросают вас письмами с просьбами приютитьих на ночь. Мне это вовсе не улыбается. Придется сдавать в прачечную постельноебелье; к тому же гостям нужен утренний чай, а некоторые ожидают, что им ещебудут подавать еду. Поэтому о том, что у меня есть свободная комната, знаюттолько самые близкие друзья. Люди, которых я хочу видеть, могут прийти иостаться, но другие – благодарю покорно. Не желаю, чтобы меня использовали.

– Вы очень благоразумны, – одобрил Эркюль Пуаро.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Вы могли бы принять одного или двух гостей в случаенеобходимости?

– Вообще-то могла бы, – отозвалась миссис Оливер. – А коговы имеете в виду? Не себя же? У вас прекрасная квартира – ультрасовременная,абстрактная, сплошные квадраты и кубы.

– Просто это может понадобиться в качестве мерыпредосторожности.

– Для кого? Кого-то еще собираются убить?

– Надеюсь, что нет, но такую возможность исключать нельзя.

– Но кого? Я даже представить не могу…

– Насколько хорошо вы знаете вашу подругу?

– Джудит? Ну, не так уж хорошо. Просто мы понравились другдругу во время круиза и всюду ходили вместе. В ней было что-то… ну,возбуждающее, не похожее на других.

– Вы бы могли когда-нибудь «вставить» ее в одну из вашихкниг?

– Ненавижу эту фразу. Люди всегда у меня это спрашивают, ноя никогда не изображаю в книгах своих знакомых.

– Но разве, мадам, вы никогда не вводите в книги, допустим,не ваших знакомых, а людей, которых просто встречаете?

– Вообще-то вы правы, – согласилась миссис Оливер. – Иногдавы о многом догадываетесь. К примеру, видишь сидящую в автобусе толстуюженщину, которая ест сдобную булочку и при этом шевелит губами, ипредставляешь, будто она с кем-то говорит или обдумывает предстоящий телефонныйразговор, а может быть, письмо. Смотришь на нее – на то, какие на ней туфли,юбка, шляпа, есть ли у нее обручальное кольцо, – думаешь, сколько ей лет, апотом выходишь из автобуса и больше ее никогда не встречаешь. Но в голове складываетсяистория о женщине по имени миссис Карнеби, которая возвращается домой вавтобусе и вспоминает, как видела в кондитерской лавке кого-то, кто напомнил ейчеловека, которого она когда-то встречала и считала умершим, но, очевидно,ошибалась… – Миссис Оливер умолкла, переводя дыхание. – Знаете, это истиннаяправда, – продолжала она. – Уезжая из Лондона, я видела в автобусе такуюженщину, и теперь у меня в голове возникла эта история. Скоро я придумаю весьсюжет – что за человека она видела, грозит ли опасность ей или ему. Думаю, ядаже знаю ее имя – Констанс Карнеби. Только одна вещь может все испортить.