– Это почему? – возмутился Крячко.

– У вас к нему ни одного вопроса нет приличного. «Вы знали, что ротвейлер Черч поднимает заднюю лапу у скамейки в девять пятнадцать вечера?» – «Да, знал». – «Кому вы передали эти секретные данные?», так, что ли? – Орлов насмешливо крякнул. – Можно еще спросить, не заходил ли он в бокс прежде Кайгуловой. Если не дурак, то ответит, что да, заходил по своим делам. А потом выходил. Законом не возбраняется.

– Спасибо, слов произнесено много, – в голосе Льва Ивановича прозвучала досада, тем более что, по большому счету, генерал Орлов точно попал в самое слабое место их с Крячко построений, – но увечить чужое имущество – дело нехитрое. Это я про наши наработки. Посоветовать можешь что? С вершин опыта…

– Я тебе, Гуров, твоей же любимой фразой отвечу: «Думать надо. Я не доктор, у меня готовых рецептов нет». Агентуру свою «замороженную» задействовали? Где сейчас Алаторцев, в институте?

– Нет, в прокуратуре с утра. Дает объяснения, как и.о. завлаба. Там же замдиректора и ученый секретарь, тот у них во все бочки затычка. Материалы мы получим, но прокурорские уверены – несчастный случай, – Гуров помолчал, – или не хотят такую безнадегу на шею вешать.

– Мы зато мечтаем, – ехидно прокомментировал Орлов.

– И, знаешь, ты прав, – продолжил Гуров. – Трогать я Алаторцева пока не стану. А сделаю я вот что…

Гуров набрал по внутреннему номер группы обработки электронной информации, он хорошо ладил с этими молодыми ребятами и часто пользовался их помощью неофициально, без заявок, служебных записок, рапортов и прочей тягомотной канцелярщины. Выходило быстрее и лучше.

– Дима, здравствуй, Гуров беспокоит. Как, на Галочке не женился еще? Не забудь нас с Крячко на свадьбу пригласить. Посмотри мне быстренько, что у нас есть на… – Гуров продиктовал данные руководителя ЧОП. Не проходил ли по каким делам, хотя бы Москву и область проверь с девяносто восьмого года глубиной лет на пять, – Лев помолчал, выслушивая бурные протесты. – Знаю, что фамилия не из редких. Была бы она Тряпкин-Дармоед, его бы без вашей электроники вся московская милиция знала. Теперь самое главное, и учти, я из кабинета Петра Николаевича звоню. Могу трубочку ему передать. Чтоб он в нее подышал генеральским басом, – Гуров подмигнул Орлову. – Сейчас тебе с дискеты перекачают данные на сотрудников одного охранного агентства. Там список, копии документов, автобиографии. Подробные данные на одного из них, Мещерякова, я тебе уже давал. На Карамышева Василия Петровича материал найди сам, он в наших базах прочно сидит. А во второй половине дня Крячко притащит тебе кучу сходного материала на некоего Андрея Андреевича Алаторцева. Можно ли проверить, где данные по Алаторцеву пересекутся с данными всех остальных, по любым параметрам? Близкие домашние адреса, знакомства, вместе в одной части служили или родились в один день и прочее? Или вообще – дальние родственники? – Гуров помолчал, прислушиваясь к голосу в трубке. Улыбнулся. – Врать грешно, Дима. Есть у вас такая программа, я даже знаю, как она называется: «Пересечение множеств». А я что, даром пашу огород третий десяток лет? Можно иногда и урожай собирать. Дмитрий, что скоро только кошки родятся, я в курсе. Но правда очень приперло, и лишь на вас, кудесников, одна надежда.

Лев положил трубку, усталым жестом поправил волосы, повернулся к Станиславу:

– Ясна задача? Подбери трех-четырех ребят из молодых потолковее и разошли в ИРК, отделение академии, в университет, в ТСЖ по адресу Алаторцева и куда еще тебе фантазия подскажет. Всюду, где на него могут быть характеристики, анкеты и прочее в этом роде. Пусть соберут все данные по нему, какие смогут, вплоть до карточки из поликлиники, быстро переведут в интерактивную форму, а к вечеру чтобы это было у Дмитрия. Успеют. Не только же в «бродилки» на казенных компьютерах играть! И пусть мне по e-mail несколько его фотографий перекинут, из личного дела и еще где найдут. Курируешь это направление ты.

– Почему я? Плаваю ведь в новомодных этих заморочках! – возмутился Станислав. – Информатика, кибернетика, интерактивная форма… Сам бы и занимался. Петр Николаевич, хоть ты заступись, не отдавай оперативника на съедение!

Гуров усмехнулся:

– «Мне бы саблю, да коня, да на линию огня». Ничего, привыкай. Мне тоже безделье не светит.

Молча слушавший гуровские телефонные переговоры и шутливую перебранку друзей Орлов одобрительно кивнул Льву:

– Все правильно. Если вы со Стасом не ошибаетесь, самое главное – найти связь между Алаторцевым и Мещеряковым. И она может быть непрямой, опять же ты прав. Правда, я, как и Крячко, не очень в машинерию верю, но попытка – не пытка.

Генерал скромничал. Он одним из первых оценил возможности электронных технологий, и в том, что управление могло похвастаться группой обработки электронной информации, одной из лучших в министерстве, была его немалая заслуга. Интуиция и чутье двух блестящих сыскарей плюс возможности этих молодых ребят… «Может неплохо получиться», – подумал Орлов.

Еще вчера, вернувшись после первой разведки «Грифона», Гуров и Крячко решили, что свою оперативную агентуру на этот раз задействует Станислав. У всех оперативников их ранга были внедренки в криминал, и не по одной. Приобретались они по-разному, но всегда большим трудом и нервами, терялись же легко, а иногда и с кровью. Поэтому ценились. Так Гуров в свое время помог одному типу в небольшой переквалификации статей УК, и тот вместо пяти лет получил срок условно, а затем стал владельцем скромной пивнушки, которой не брезговала криминальная публика. Лев сделал так, что на незначительные нарушения правил торговли и подозрительное копошение вокруг этого заведения в райотделе смотрели сквозь пальцы, и получал бесценную порой информацию. Самый надежный гуровский «тихушник» хорошо поработал при раскрытии друзьями двух последних дел, дергать его снова было рискованно, как бы не спалить. У Крячко подобные «должники» тоже имелись, и он сам предложил Гурову расконсервировать одного из них.

Существовало негласное, но строжайше соблюдаемое правило: ни о деталях вербовки, ни тем более о личности таких внедренок и способах связи с ними «хозяин» не говорил никому. Ни лучшему другу, ни начальству любого, вплоть до министра, уровня. Только результаты, когда и если они появятся. Крячко и Гуров так давно работали вместе и настолько хорошо знали друг друга, что на вопрос во взгляде Льва Станислав сразу ответил, обращаясь к генералу:

– Ты про «замороженную» агентуру спрашивал, Петр. Я одного своего «крестника» вчера задействовал, – Крячко повернулся к Гурову. – Представь, Лев, только я успел с ним расстаться, как ты на пожар вытащил! Ни сна, ни отдыха… Но, кроме шуток, думаю, что он мне чего-нибудь любопытное в клюве принесет про «грифонов» наших. На чем они на самом деле бабки делают, при чем тут Карамышев и прочее. Да и в кругах наркобизнеса этот тип хоть с самого края, но терся в свое время. Это, наркотики то есть, самое темное место во всем деле. Что твой приятель покойный имел в виду, – он снова обращался к генералу, – начисто не пойму.

– Я тоже, – задумчиво откликнулся Гуров. – И мне кажется, что, когда я с Кайгуловой говорил, она зацепку мне дала. Какая-то фраза, причем косвенно совсем, о наркотиках в этот момент разговор не шел. Крутится, зараза, а в руки не дается. Больше с ней, увы, не побеседуешь. Я в спиритизм не верю.