ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ ДЛЯ РАЗБИТОГО СЕРДЦА. Наверное, ты уже догадалась, что я тебе задам, ласточка? Забирайся на верхушку замка, перегибайся через бойницу и целуй чертов камень. Впусти в себя общих микробов. Они призваны напомнить тебе, что ты не одинока.

Выдержка из книги «Ирландия для путешественников с разбитым сердцем: Нестандартный путеводитель по Изумрудному острову», третье издание

Ирландии, как водится, было наплевать на то, что мы спешим. Путь в Бларни нам перекрыли дорожные работы; строители бодро кричали друг на друга, расставляя конусы дорожного ограждения где надо и где не надо. И в замке удача нам не улыбнулась. Его заполонили туристы, прибывшие к достопримечательности самыми разными способами.

После того как мы двадцать долгих минут простояли в пробке за вереницей туристических автобусов, Иэн вскинул руки и предложил:

– Давайте я припаркуюсь, а вы прямо сейчас пойдете и сделаете, чего вы там хотели.

– Не хочешь взглянуть на замок? – удивилась я и вытянула шею, разглядывая величественную, хоть и дряхлую постройку, эдакую тщедушную старушку в короне.

Иэн высунул голову в окно и заявил:

– Уже взглянул.

Роуэн рассмеялся:

– Ладно, Иэн. Садись за руль.

Мы с Роуэном выпрыгнули из машины, и Иэн сел в кресло водителя.

– Поосторожнее на кольцевой развязке, – предупредила я.

– Ха-ха, очень смешно. К тому времени, как вы вернетесь, я сдвинусь, наверное, на два фута. – Он понизил голос и посмотрел мне в глаза: – Давайте скорее, ладно?

– Конечно.

Мы с Роуэном побежали к замку, следуя указателям: они сообщали, что камень красноречия находится на самом верху. Мы втиснулись внутрь и протолкались через вооруженную фотоаппаратами толпу к витой лестнице.

Я помчалась наверх, перелетая через ступени. На площадке башни мне пришлось несколько минут подождать Роуэна. Наконец он поднялся, тяжело дыша и обливаясь потом.

– Мы же не наперегонки бежали, Медб, – простонал он, хватая меня за плечи и театрально сгибаясь пополам.

Мне было приятно снова услышать свое новое прозвище.

– Я все лето упражнялась. – Мне не удалось скрыть гордость в голосе. За лето я пропустила всего две тренировки. Хотелось максимально подготовиться к сезону, чтобы меня заметили представители колледжей.

– Ты же в курсе, что пробежала несколько сотен ступеней, чтобы встать в очередь на поцелуй с грязным камнем?

– Нет… Мы оба пробежали несколько сотен ступеней, чтобы встать в очередь на поцелуй с грязным камнем, – поправила я Роуэна, подражая его ирландскому акценту.

Тем временем служащий замка Бларни осторожно перегнул туристку через каменный бортик, и верхняя часть ее туловища исчезла из виду.

– Смотри, как это весело. Удастся повисеть вниз головой.

– Любишь острые ощущения? – спросил Роуэн, и его серые глаза блеснули.

– А как же! – Братья называли меня «адреналиновой наркоманкой», что было вовсе не комплиментом, но зато чистой правдой. Я обожала высоту и сумасшедшие аттракционы, особенно большие.

Роуэн поморщился:

– Другого я от тебя и не ждал. Мне жаль, Медб, но в этот раз никакого «мы» не будет. Я не собираюсь и близко подносить губы к этому камню.

– Почему? Боишься высоты? – Я встала на цыпочки и заглянула за каменный бортик.

Если не считать утесов Мохер, с замка Бларни открывалась лучшая панорама на свете. Люди были разбросаны по океану колышущейся зелени, словно разноцветные конфетти. Меня даже охватило то же ощущение, что на утесах: я почувствовала себя свободной, оторвавшейся от тяжелых проблем, что ждали меня внизу.

Роуэн тоже встал на цыпочки, хотя ему и так все было прекрасно видно.

– Меня смущает не высота, Медб. – Он поправил очки. – Слушай, извини, что сразу тебе этого не сказал, но местные чего только не делают с камнем красноречия. Мочатся на него, плюют и так далее. Лучше его не целовать, уж поверь мне.

Я погрозила ему пальцем:

– Не хочешь перечитать раздел про Бларни в путеводителе? Ради общих микробов мы сюда и приехали! К тому же у нас с тремя братьями одна ванная на всех. Мочи я не боюсь.

Роуэн ухмыльнулся и вскинул брови, как я и рассчитывала. Мне нравилось его удивлять. К тому же я нигде не приврала. В начальной школе мне так надоели постоянные «казусы», что я взяла несмываемый фломастер и нарисовала на унитазе уйму стрелочек с надписями «СЮДА». Мама хохотала целый час.

– Королева Медб, ваша храбрость не знает границ! Если вы поцелуете описанный камень, то и я его поцелую. Я предан вам до гроба. – Роуэн отвесил глубокий поклон.

– Благодарю, милорд, – сказала я и поклонилась в ответ.

* * *

Когда наконец настала наша очередь, даже у меня проснулся инстинкт самосохранения. Пространство между стеной и камнем представляло собой отвесную щель, ограниченную всего тремя металлическими поручнями, а падать было довольно высоко.

Служащий поманил меня к себе:

– Готова к дару красноречия, милочка?

На нем была кепка, а над высоким воротником топорщились седые кустистые усы.

– Готова, – решительно ответила я, хотя живот у меня скрутило. Роуэн ободряюще мне улыбнулся.

Я поспешно легла на спину, упершись копчиком в самый край башни. В зловещей дыре громко выл ветер.

– Хорошо, тогда откинься назад и возьмись за металлические поручни, – нараспев проговорил служащий, повторяя эти слова, наверное, в миллион первый раз. – Вот так, еще дальше.

Я повиновалась и теперь наполовину висела над пропастью, а руки служителя крепко держали меня за талию. Кровь прилила к затылку, и в голове всплыли слова дамы из путеводителя. «Ты человек, причем живой, а значит, с тобой такое бывало: открываешься другому, уязвимая и полная надежд, а вместо блаженного счастья, на которое уповало сердце, получаешь липкий от слюны камень, никак не пробуждающий в тебе оратора».

Передо мной возникло лицо Кабби, и сердечная боль разлилась по всему телу. Но я не оттолкнула дурные воспоминания, а приняла их с гордо поднятой головой. Точнее, подвешенной над пропастью, но это уже мелочи. Прямо как в Килларни. Боль не уменьшилась, но за пеленой страданий я разглядела нечто новое. Сиюминутные чувства – горечь, стыд, боль – не определяли мою сущность. То, через что я вынуждена пройти, – не часть меня, а внешний покров, так же как кроссовки и футболка – не продолжение меня, а нечто совершенно отдельное.

– Целуй камень, милочка, – терпеливо напомнил служащий, отвлекая меня от размышлений.

Точно. Я поспешно чмокнула камень. Он и правда был мерзким. И удивительно воодушевляющим. Я поцеловала его еще раз, за Роуэна.