Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуйста, позволь мне проводить тебя наверх, – попросил он.
– Нет! – Она буквально выкрикнула это и тут же почувствовала неловкость. – Я не могу рисковать, – сказала она, осмелившись заглянуть ему в глаза.
И это было ошибкой. То, как он смотрел на нее... Его взгляд был жестким, но было в нем и что-то еще. Намек на мягкость, проблеск теплоты. И любопытство. Как будто... Как будто он не был полностью уверен в том, что видит. Как будто он смотрел на нее впервые.
Господь всемогущий, этого она вынести не могла. И не понимала почему. Возможно, потому, что он смотрел именно на нее. Возможно, потому, что выражение его лица было... таким особенным. Возможно, по обеим причинам.
А возможно, это не имело значения.
Однако все это наводило на нее страх.
– Меня не остановить, – сказал он. – Я несу ответственность за твою безопасность.
Люси стало интересно, куда делся слегка захмелевший, веселый мужчина, с которым она беседовала всего мгновение назад. Вместо него появился кто-то совершенно другой. Некто ответственный.
– Люси, – повторил он, и это было не вопросом, а скорее напоминанием. Он все равно поступит по-своему, и ей следует об этом знать.
– Моя комната недалеко, – сказала она, предпринимая последнюю попытку. – Честное слово, меня не нужно провожать. Она там, наверху.
А потом по коридору и за угол, но ему об этом знать не надо.
– Тогда я провожу тебя к лестнице.
Люси поняла, что спорить без толку. Он не отступится. Его голос звучал тихо, но властно – Люси впервые слышала у него такие интонации.
– И я подожду, когда ты доберешься до своей комнаты.
– В этом нет надобности.
Он проигнорировал ее слова.
– Стукнешь три раза, когда дойдешь.
– Я не собираюсь...
– Если я не услышу стук, я поднимусь наверх и лично удостоверюсь, что с тобой все в порядке.
Он сложил руки на груди. Люси смотрела на него и задавалась вопросом, был бы он таким же, если бы оказался первенцем. В нем неожиданно появилась властность. Из него получился бы великолепный виконт, решила она и тут же подумала, что тогда он ей вряд ли понравился бы. Если говорить честно, лорд Бриджертон наводил на нее ужас, хотя наверняка в нем было достаточно мягкости – он обожал свою жену и детей.
Однако...
– Люси.
Она заскрежетала зубами, злясь на то, что приходится признаваться во лжи.
– Хорошо, – мрачно проговорила она, – если хотите услышать стук, вам придется подняться по лестнице на этаж.
Мистер Бриджертон кивнул и последовал за ней, преодолев все семнадцать ступенек.
– Увидимся завтра, – сказал он на прощание.
Люси ничего не сказала – она чувствовала, что любые слова будут неуместны.
– Увидимся завтра, – повторил мистер Бриджертон.
Люси кивнула – отреагировать как-то надо было, к тому же она понимала, что ей от него никуда не деться.
Ей хотелось видеть его. Хотеть этого не следовало бы, и она это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать.
– Полагаю, мы завтра уедем, – сказала она. – Меня требует к себе дядя, а Ричард... В общем, у него масса дел.
Однако ее объяснение не изменило выражение его лица. Ею взгляд был настолько жестким и полным решимости, что Люси поежилась.
– Увидимся завтра утром, – сказал он еще раз.
Она снова кивнула и быстро пошла прочь, стараясь не сбиться на бег. Завернув за угол, она наконец-то увидела свою дверь, третью от начала коридора.
Но почему-то остановилась. У самого угла. Вне поля его зрения.
И постучала три раза.
Потому что обещала.
в которой ничего не решается
Когда Грегори на следующее утро спустился к завтраку, Кейт, мрачная и усталая, уже была в столовой.
– Я сожалею, – сказала она, подсаживаясь к нему.
«К чему извиняться? – спросил себя Грегори. – Что-то в последнее время все только и делают, что извиняются».
– Я знаю, ты надеялся...
– Ничего страшного, – перебил он ее, бросив взгляд на полную тарелку, которую невестка оставила на противоположной стороне стола.
– Но...
– Кейт, – сказал Грегори и не узнал собственного голоса. Он звучал взрослее, если такое возможно. И жестче.
Кейт замолчала, но ее губы остались приоткрытыми, как будто слова замерзли на кончике языка.
– Ничего страшного, – повторил Грегори и сосредоточился на еде.
У него не было желания обсуждать все это и выслушивать объяснения. Что сделано, того уже не вернешь, и он ничего не может с этим поделать.
Он не знал, что делала Кейт, пока он был занят завтраком, – вероятно, оглядывалась по сторонам, прикидывая, кто из гостей мог слышать их разговор. То и дело до него доносился скрип ее стула – очевидно, она ерзала, горя желанием высказаться.
Он приступил к бекону.
И тут – он знал, что она не сможет долго держать рот на замке...
– Но ты же...
Он повернулся. Мрачно посмотрел на нее. И произнес два слова:
– Не надо.
Мгновение взгляд Кейт оставался невыразительным. Затем ее глаза расширились, и один уголок рта приподнялся. Чуть-чуть.
– Сколько тебе было, когда мы познакомились? – спросила она.
Проклятие, к чему она клонит?
– Не знаю, – нетерпеливо ответил он, пытаясь вспомнить свадьбу брата. Там была прорва цветов. Кажется, он чихал еще неделю после свадьбы.
– Наверное, тринадцать. Или двенадцать?
Кейт с любопытством оглядела его.
– Трудно, наверное, быть настолько младше своего брата.
Грегори отложил вилку.
– Энтони. Бенедикт и Колин – они идут друг за другом с небольшой разницей. Как утята. У меня всегда возникала такая ассоциация, но хватало ума не говорить об этом вслух. А потом... гм. Какая разница между тобой и Колином?
– Десять.
– Всего лишь? – Кейт была явно удивлена, хотя Грегори не мог понять, лестно это для него или нет.
– Между Колином и Энтони – полных шесть лет, – продолжала Кейт, подперев подбородок одним пальцем, – вероятно, это подразумевало глубокую задумчивость. – Может, чуть больше. Между ними Бенедикт, и все трое очень близки, несмотря на разницу.
Грегори выжидал.
– Ладно, не важно, – оживленно проговорила Кейт. – В конце концов, каждый находит свое место в жизни. А теперь...