Я бы мог ее простить за то, что она лазила по родовому склепу моей семьи, а потом еще и обвинила меня в убийстве всех моих родственников, но то, что Малика не признала меня мужем, просто срывает с меня чеку.

Я отправляю ее к Саиду, прекрасно понимая, что это для девчонки билет в один конец. Она не выживет после него, а если и выживет, то жить больше не захочет. Ее используют и сломают, накажут, а потом просто зарежут.

Моя кровь бурлила в висках, когда с этой мыслью я тащил девчонку к выходу и усаживал в машину, однако когда увидел ее в салоне, пыл сразу же спал. Малика была напугана, и вовсе не притворялась. Красивая, дрожащая и бледная девчонка умоляла меня не наказывать ее, но остановиться я уже не мог.

Мне надоело с ней возиться. Ее нужно проучить. Дать урок, который она запомнит или сдохнет.

Мне нужна жена, а не ядовитая колючка, которая при каждом удобном случае будет мне дерзить.

Я организовываю этот спектакль очень быстро. Аслан, конечно, знал все с самого начала, но я не сомневался в нем. Он будет держать язык за зубами и проконтролирует все до мелочей.

Саид был удивлен моему звонку, но за круглую сумму денег сразу согласился. От него мне были нужны только декорации, и он отлично с этим справился. Шакал приволок в свой притон просто отменных мужиков, при виде которых даже меня чуть не вывернуло.

Это было идеальным условием, и я лично хотел посмотреть на то, как Малика будет спать с “любым” по ее словам, и радоваться этому.

Скорее всего, она тогда не думала, когда орала мне это в лицо, однако какая-то доля сомнения все же была, и мне нужно было проверить это самому.

Малику связывают в одной из комнат. Я специально прошу оставить ее на полу, так как даже прикасаться к этим грязным притоновским кроватям мне противно.

Вхожу бесшумно, и тут же вижу свою строптивую жена на полу. Она резко дергается, когда меня слышит, но не узнает. Спиртовый гель для душа нахрен смывает с меня все запахи, отчего даже собаки не сразу признают.

Ее руки связаны. Ладони побелели, и я невольно сжимаю зубы. Сука, Саид. Перестарался. Слишком сильно связал. Ей, наверняка больно, но я сдерживаюсь. Все должно выглядеть реалистично, до последней капли.

Кобра тяжело дышит и ревет. Сквозь ее всхлипы мне удается разобрать, что она умоляет не трогать ее, даже замужем, оказывается, она. Удивительно. Какое подчинение.

Жаль только, что не при мне она говорит это, а при левом мужике, под которого думает, ее подложат. И подложат. Я не собираюсь останавливаться.

Девка громко вскрикивает, когда я задираю ее платье и стягиваю трусы, оголяя аппетитную задницу. Мне хочется нахрен просто разорвать это платье, но я не спешу. Я буду играть с ней и смотреть, как она реагирует на чужого мужика.

Смачно приложившись к ее заднице ладонью, отчетливо вижу красный след от моих пальцев, а малышка лишь сильнее начинает реветь.

Что-то не похоже, чтобы она кайфовала от любого. Совсем не похоже, но мне плевать. Я должен ее наказать. Прямо сейчас и так, как планировал.

Рука горит от хлопка об ее зад. Я подбираюсь к Малике ближе, стоя сзади на коленях. Просовываю руку ей за живот, и прикасаюсь к промежности. Сухо там, как в пустыне.

Ожидаю хоть так пробудить в ней отклик, но срабатывает в точности наоборот.

Малика вся как-то дергается, а затем резко содрогается, и я вижу, что ее тошнит. Сильно и резко, выворачивает просто.

После этого девчонка как-то неправильно пошатывается, и вскоре просто заваливается в обморок, нахрен отключившись. Она не выдержала. Просто сознание потеряла.

Сжимаю зубы. Доигрались.

Блядь.

Пора заканчивать спектакль.

Мы его продолжим, но уж точно не в этом притоне.

Глава 35

Наказание кобры идет явно не по плану, а точнее по пизде просто скатывается. Я достаю нож, и отвязываю ее руки. Сука. И правда, слишком сильно были затянуты. На белой нежной коже замечаю явные следы веревки.

Малика не шевелится, явно в отключке, так не сыграет.

Неужели так сильно испугалась? Не верится даже.

С виду она бойкая и дерзкая, а на деле, оказывается, та еще трусиха.

Я опускаю ее платье и поднимаю на руки. Легкая, теплая, податливая, вот бы и в сознании такой была, а не змеей гремучей и ядовитой, отравляющей мне мозг.

Достаю ключ и открываю двери.

Выношу девчонку на улицу, укладываю на заднее сиденье машины. Все еще не пришла в себя. Странно, хотя может, так даже лучше. Я и так уже понял, что ее слова пустышкой были. Не хочет она трахаться любо с кем. Судя по реакции, точно не хочет раздвигать ноги перед первым попавшимся членом.

Всю дорогу кобра спит. Я периодически поглядываю на нее, и кулаки сжимаются сами собой. Длинные черные волосы, пухлые бледные губы, закрученные ресницы пушистые, как у куклы. Красивая, блядь. Ну почему, на кой хрен она такая упрямая?

Я ведь и правда ее сегодня чуть было не выкинул. Передумал в последний момент.

Не смог. Не из-за жалости, а из-за жадности, скорее. Не привык разбрасываться своим. Делиться тоже ненавижу. Моя она, а значит, будет мне женой, хочет того или нет.

Когда Аслан домой доезжает, вытаскиваю Малику и несу в дом.

Проверяю пульс на всякий случай. Уж больно мертвой она выглядит, но сердце бьется. Девушка просто перенервничала, потому отрубилась.

Я не давал разрешения Саиду пичкать ее какой-то дрянью. Если бы он хоть попробовал ей всунуть таблетку, я бы голову ему снес, и прикопал бы в его же клумбе во дворе.

Мне нужны были реальные чувства девчонки, и я их получил, однако не совсем те, которые хотел.

Предвидел, уверен был, что она будет стонать и жаждать чужого мужика, но нет.

Малика тряслась и рыдала. Она боялась, а не хотела чужой член, и это меня остановило.

Она ляжет под меня. Добровольно.

То, как девушка стонала подо мной, невозможно сыграть. Просто нереально сымитировать. Ей было хорошо. Я уверен в этом, вот только ее дурацкое упрямство не давало признаться в этом.

* * *

Открываю глаза от какого-то шуршания совсем рядом. Как только приподнимаюсь, вижу, что моя спящая красавица уже проснулась, и шарит по комнате, точно слепой щенок.

Странная, неужели еще не усвоила, где дверь?