опустил голову, но Алевтина за него заступилась.

— А не злословил он! Просто выговориться ему надо было. Накипело, наболело…

— А вы ему жилетку? — усмехнулся Родион.

— И что в этом плохого?

— Вы раньше были знакомы? — спросил Фомин.

Гуляев мотнул головой.

— Случайно забрел?

Семен кивнул, соглашаясь.

— Очнулся, искупался в реке и пошел куда глаза глядят? — спросил Фомин.

— Нуда, искупался… — кивнул Гуляев, с подозрением глянув на Родиона. — Вы что, видели?

— Я видел, как Майя на глубину ныряла, тебя искала. Думала, что ты утонул. Переживала.

— Сама ныряла? — спросила Алевтина.

— Почему сама? — не сразу понял ее Родион.

— Ты тоже нырял?

— Нырял.

— Вместе ныряли, — подмигнув Гуляеву, заключила Алевтина. — В свое удовольствие! До полного, так сказать…

— Это все слова. А то, что Майя переживает, места себе не находит — это факт.

— Не знаю. — Гуляев еще ниже опустил голову.

— Ну так узнай, — участливым тоном сказала Алевтина. — Съезди, глянь как там…

«И возвращайся!» — чуть не добавила она. И Гуляев ее, похоже, понял. Во всяком случае, собираясь уходить, не стал прощаться.

— И расческу свою захвати, — сказал Родион.

— Это вы о чем? — непонимающе глянул на него Гуляев.

Родион достал из кармана и показал найденную на пристани расческу, но парень качнул головой.

Это не его расческа. Неужели ее обронил преступник?

Глава 16

Подавленный взгляд, кислая улыбка, перевязанная голова. Неказистый Семен, да еще и вид у него болезненный, в общем, никудышная личность. Но ведь муж он Майе, и никуда от этого не денешься.

— Ну и где ты был? — Майя и не хотела повышать голос на Семена, но вырвалось.

— Тихо, спокойно! — Фомин мягко взял ее за руку, прикосновение у него такое волнующее, ничего подобного она с мужем не чувствовала.

И почему Фомин такой упертый? Жили бы с ним душа в душу.

— Я, наверное, домой поеду, — уныло глянув на Майю, сказал Семен.

— Да поезжай! — непроизвольно вырвалось у девушки.

Фомин глянул на нее с укором. У Семена травма головы, может быть, ему память отшибло, а она набросилась на него. Хотя бы спросила для приличия, что с ним.

— А вы останетесь? — усмехнулся Семен, выразительно глянув на Фомина.

— А мы останемся! — подбоченилась Майя.

И сама же мысленно одернула себя. А ведь вчера она переживала за Семена, беспокоилась, испытывая ужас, ныряла за ним в воду, с содроганием представляя, как будет смотреть на его труп. И Фомин ее вчера вечером нисколько не волновал. Ну, если только совсем чуть-чуть.

— Ладно, вы тут сами разбирайтесь! — Фомин махнул рукой на них обоих.

Раннее утро, только-только рассвело, нормальные люди еще спят в теплых постелях, а он за всю ночь глаз не сомкнул.

— Где вы его нашли?

Майя особо не церемонилась при муже, но все же не рискнула обратиться к Фомину на «ты».

— Да, где… Рыбачил от нечего делать… — сказал Родион.

— Надоело, — угрюмо глянув на жену, уточнил Семен.

Майе хотелось сказать ему что-нибудь хлесткое, но все же она удержала себя в руках.

— А с головой что?

— Кто-то ударил. Но не топором… — качнул головой Фомин.

— Кто ударил?

— Будем разбираться… А ты давай мужа в больницу, пусть посмотрят, что у него с головой, вдруг рана серьезная.

— Да не надо, все в порядке, — поморщился Семен.

— Держись давай! И не дури! — Фомин хлопнул парня по плечу, сел в машину и уехал.

— Голова — это серьезно, — усмехнулась Майя. — Тебе лечиться надо.

— Да я собираюсь, и лекарство есть.

— И какое?

— Ты лучше скажи, кто меня ударил? — Семен вошел в дом, открыл ящичек, в котором обычно лежали ключи от его машины.

— Что ищешь? — спросила Майя.

— А надоела ты мне! — Семен со злостью глянул на жену.

— Развод и девичья фамилия?

— А хотя бы и так!

Майя задумалась. Может, и не дорожила она Семеном, но и разводиться с ним как-то не очень хотелось. Если бы Фомин позвал замуж, она бы с радостью, но с ним ей не светит, а Славка ничем не лучше Семена. Нет никакого смысла менять шило на мыло, да и не факт, что Стенькин возьмет ее замуж. Приревнует Майю к Фомину и пошлет лесом. Девчонки будут смеяться, а сплетницы — плевать ей вслед.

— Обойдешься! Не дам я тебе развод!.. В душ давай!..

Майя не постеснялась зайти к Семену в ванную, принесла полотенце, белье. Без всякого зазрения распахнула душевые створки, взяла Семена за шею, наклонила голову, чтобы осмотреть рану, и только тогда заметила засос на плече.

— А это что у тебя такое? — удивленно спросила девушка.

Недавно, весной, такой засос появился на плече у Егорки, баловался пацан, присосался к себе губами. Но так ему всего тринадцать лет. А Семен чего это расшалился, может, ему любви не хватает?

— Стучаться надо! — Семен запахнул створки душа.

Майя в раздумье усмехнулась, оценивающе глянув на супруга. А мужские способности у него вроде как ничего… Может, он этим пользуется? Может быть, заглянул к какой-нибудь шлюхе? А возможно, и проститутку снял.

Рану Майя осмотрела уже потом, усадила его в кресло, зашла со спины, разворошила волосы. Шишка, глубокая, но не опасная ссадина, ничего серьезного.

— Даже перевязывать не буду, — сказала девушка.

— Не надо ничего делать, только отстань.

— А в больницу надо, — задумчиво сказала Майя.

— Сама ты больная на голову! — прошипел Семен.

И как это ни странно, Майя промолчала. Зыркнула на него, но грубостью на грубость отвечать не стала.

— Гематома бывает не только наружу, вдруг у тебя там в голове бяка какая-то.

— Сама ты бяка!

— И не только в голове… Может быть, ты с бабой был?

— Может быть, и с бабой! Тебе не все равно?

— Да все равно, — пожала плечами Майя.

— Вот и не лезь ко мне!

— Да нет, это ты ко мне не лезь! В постель!

— Да я и не собираюсь.

— Ну и пошел!.. Спать!..

Майя вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Обидел ее Семен. Своим невниманием обидел. Как будто она к нему со всей душой, а он послал ее к черту. Но ведь не открывала она ему душу. А ведь пора уже. И супружество на вкус попробовать, а заодно и помириться. Дело-то молодое… Ну а вдруг Семен с проституткой был? Лечись потом вместе с ним.

Майя усмехнулась, открывая дверь в свою комнату. Не такая уж она и страшная, эта супружеская жизнь. Даже интересно с мужем в душе побывать. И представить его в своей постели нетрудно. А еще Майя поймала себя на мысли, что