– Алло?.. Да, Юрис, – она прикрыла ладонью трубку. – Он на машине, так мы едем?

– Ты поезжай, а ко мне должен зайти приятель… журналист.

– Я одна не…

– У нас деловой разговор. Деловой, понимаешь?

– Юрис, – сказала она в трубку, – вы пять минут подождете?

Она подсела к зеркалу и вооружилась доступными средствами – уничтожать на лице следы разора.

– Вы тут за час управитесь?

– Постараемся.

Она все ждала, что он передумает, но Федоров был танк. Женя помедлила в дверях, молча вышла. Из окна он видел, как она отказалась сесть на переднее сидение и Юрис, пожав плечами, открыл ей заднюю дверцу, видел, как они отъехали.

– С Лешей своим поссорились? – Юрис пытался разговорить свою пассажирку.

– Простите, а вас это каким боком касается?

Он вел машину, по-пижонски удерживая руль одной ладонью и поглядывая на Женю в зеркальце. Она запудривала красный нос, который можно было вывешивать вместо семафора.

– Зря вы так с ним.

– Как?

– Мягко стелете, жестко спать будет.

– У вас, я вижу, богатый опыт.

– Молчу.

Его хватило на десять секунд. В профиль его сходство с птицей усиливалось: такой говорящий попугай, привыкший получать вознаграждение за каждый концертный номер.

– Как альбомчик? – поинтересовался он.

– Какой альбомчик? – голос у Жени дрогнул.

– Ну этот, «Ракурс»?

– Откуда вы знаете?

– Я же рядом стоял, в книжном. Вы меня еще так ласково плечиком… забыли? А я вас у Владаса сразу узнал.

– Остановите! – закричала она.

– Что?

– Остановите, мне плохо!

– Плохо? – растерялся он.

– Мне надо срочно выйти, слышите!

В ее голосе звенели такие ноты, что он не посмел ослушаться. Женя выскочила из машины и опрометью бросилась бежать. Юрис, высунувшись в окно, изумленно таращился ей вслед.

Алексей спустился в бар, взял коньяку, залпом выпил и заказал еще. Женина нервозность выбила его из колеи. Если это обычные женские штучки, то он прав и нечего потакать минутным капризам, но что-то его смущало. Была здесь какая-то…

– Черт в сандалетах, – пробормотал он и спохватился, не слышал ли его кто-нибудь. Накрашенная девица с рабочим ртом недвусмысленно сделала ему «язычок ящерки».

А Женя бежала, не разбирая дороги, уходя от погони, которой не было. Она расталкивала прохожих, сворачивала в незнакомые улочки. Увидела телефон-автомат. Два, три, четыре гудка… и бежала дальше. Вдруг бросилась наперерез к спортсменам, экипированным от кепок до шнурков как братья-близнецы.

– Он… за мной… – задыхалась она.

– Кто? Этот?

Мимо текла праздная публика, которую на мгновение развлекла уличная сценка.

– Нет, ничего, извините, – забормотала Женя, пятясь. И невпопад: – Дальше я сама.

Алексей и красотка в стиле вампир сидели за стойкой. Ее нарисованный глаз с хлопушкой ресниц делал моментальные снимки, отводя роль «птички» золотым блесткам, игравшим на щеке. Вампушка держалась уверенно и языком, как выяснилось, умела делать не только канканные движения. Еще бы она не пускала пузыри в коктейле!

– Может, тебе заказать газировку?

– Ты от меня так дешево не отделаешься.

– Это я понял. Пиф-паф, и вы покойники!

Она прыснула в соломинку, коктейль «Белые ночи» угрожающе забурлил.

– А хочешь, красавица, я тебя сниму? – Федоров потянулся за фотоаппаратом.

– На час или на ночь? – профессионально уточнила она.

Алексея в номере не оказалось, но дежурная, сжалившись, открыла ей своим ключом. Женя выглянула в окно – их вишневые «Жигули» были на месте. Как удачно получилось! Она шуровала в комнате, перетряхивая куртки и джинсы в поисках ключей от машины. Глянула в тумбочке и даже на полочке в ванной. От Федорова всего можно было ожидать. Заслышав шаги в коридоре, она на миг оцепенела, но тревога оказалась ложной.

– В чем он был?

Вот они, в шортах! Зажав ключи в кулаке, она замерла, собираясь с мыслями. Так. Адрес! Порылась в сумочке – карточка лежала на месте. Стоп, а как ехать? Она перевесила сумочку на спинку стула и позвонила дежурной:

– Скажите, как мне отсюда добраться до… минуточку… – она полезла за карточкой, и в это время раздался стук в дверь. Женя вскочила как ошпаренная и побежала в прихожую.

– Леша, ты?

– А, – зловеще-театрально, голосом обманутого мужа пророкотал Федоров, – так ты ждала другого?!

Она впустила его, говоря скороговоркой:

– Я подышать… голова… я недолго…

– Погоди, я с тобой.

– Лешенька, мне надо одной, я так больше не могу! Почему надо влезать в нашу жизнь? Нам ведь хорошо вдвоем, правда?

– Ask!

– И всегда будет хорошо, вот увидишь!

Не дав ему опомниться, она выскользнула в коридор и успела вскочить в кабинку отъезжавшего лифта. Швейцар, наблюдавший за ее неуклюжими маневрами при выезде с автостоянки, нравоучительно заметил румяному, шарообразному командировочному, похожему на артиста Леонова:

– Ладно, сама убьется, еще и дорогую машину разобьет.

В номере Федоров подобрал с пола не понятно как там оказавшиеся брюки, и тут он заметил на ковре кровь. Цепочка вела в ванную, где он обнаружил осколки стакана и забрызганную кровью раковину.

– Страсти по Евгении, – пробурчал он, смачивая полотенце.

Дверь ей открыл незнакомый юноша, этакий семинарист от Кардена. Он теребил свои длинные патлы, что в его случае, видимо, означало смущение, и нервно помаргивал белесыми ресницами.

– А где твои дружки? – спросила Женя.

Парень криво пожал плечом. Он был весь какой-то заторможенный, если, конечно, не придуривался.

– Ну вот, я пришла, что дальше? – начала она агрессивно. – Может, я не вовремя? У вас тут, наверно, по часам расписано. Что ж мы на пороге стоим, как примерные ученики? Ты примерный ученик? Примерный, по глазам вижу!

Вдруг она переменила тон:

– У тебя найдется выпить?

– Сейчас посмотрю, – он остановился на полпути к бару. – Может, вы зайдете?

– Нет, нет, – испугалась она.

– Ну, как хотите.

Он принес початую бутылку какого-то мудреного коньяка и две рюмки.

– Не подержите?

Она держала рюмки, пока он разливал. И тотчас залпом выпила одну, и другую.

– Ничего так, – похвалил юноша.

– Послушай, не знаю, как тебя…