Оставив Фракию, которая пристально следила за каждым движением скалолаза, Мика отправился выполнять поручение.

Горшков уцелело больше, чем казалось на первый взгляд. Они были опрокинуты и разбросаны по полу, но многие были плотно закрыты, и их содержимое осталось нетронутым. Мика нашёл горшок с меткой, которую описал Илай, и открыл его. По пещере разлился едкий запах. Сосновое масло, камфора…

Мика принёс горшок Илаю. Тот всё ещё стоял на коленях, но теперь держал на руках свёрнутую змеиную кожу с телом Джуры.

– Этот? – спросил Мика, показывая Илаю горшок.

– Этот, – подтвердил Илай. – Отдай его Фракии.

Мика передал горшок девушке, которая всё ещё не отрывала взгляда от Илая и его свёртка.

– Джура сама дала бы его тебе, если б могла, – тихо сказал Илай, поднимаясь на ноги. – Втирай мазь в больное плечо, и жжение в суставе пройдет.

Обернувшись к Мике, Фракия приняла у него горшок, с опаской понюхала, кивнула, ухватилась за ворот костюма и оттянула его вниз, обнажив ключицу. Затем, морщась от боли, она осторожно сняла с плеча плотно облегавший её материал – сброшенную кожу белозмея, её Асиля. Мягкая душекожа отделилась от её гладкой белой кожи, и Фракия повернулась к Мике и Илаю спиной.

– Вам придётся помочь мне, – сказала она тихим прерывающимся голосом.

– То есть тебе, парень, – сказал Илай, направляясь со своей ношей к завесе из воды. – Перетяни плечо поплотнее, чем найдёшь. Только давай пошевеливайся.

Стоя к нему спиной, Фракия уверенно протянула Мике горшок. Он обмакнул в него три пальца и зачерпнул немного ароматной жёлтой мази. В отличие от руки девушки его рука дрожала, и ему пришлось поддерживать своё запястье другой рукой.

Её лопатка была тёмной от растёкшегося синяка, совершенно безобразного на фоне белизны её кожи. Мика коснулся его пальцами. Кожа на ощупь оказалась горячей, мягкой и шелковистой. Медленными круговыми движениями он размазывал мазь по синяку, пока на его пальцах не осталось ничего, кроме стойкого пьянящего запаха.

Фракия тихонько вздохнула и снова протянула ему горшок; Мика заметил, что её пальцы совсем побелели.

– Я сделал тебе больно? – спросил он, набрав ещё немного мази и как можно аккуратнее размазывая её по плечу.

Фракия покачала головой.

– Нет, мне не больно, – сказала она и обернулась к Мике, уже не вздрагивая; взгляд её был одновременно и беззащитным, и вызывающим. – Ты был очень нежен.

– Вы, двое, уже закончили? – крикнул Илай от входа в пещеру.

– Почти, – прокричал Мика, стушевавшийся под взглядом Фракии.

Он протянул руку, взял свой потрёпанный плащ и зажал его подол зубами. Быстрым и резким движением он оторвал полоску ткани. Затем, хоть пальцы и не слушались, он неуклюже обернул этой тканью её плечо и пропустил под рукой Фракии. Повторил этот манёвр ещё три раза, слегка касаясь пальцами её кожи.

– Не слишком туго? – спросил он.

Фракия покачала головой.

– Я… Тогда я просто завяжу его, – сказал Мика.

Он опустил голову к её плечу и зубами разорвал конец ткани надвое. Он чувствовал тепло её тела совсем близко от своего лица; слышал её сладкий мускусный аромат. Он наклонился, связал два длинных обрывка ткани и выпрямился.

– Думаю, сгодится, – сказал он, но произнести это уверенно ему не удалось: предательски перехватило горло.

Фракия снова натянула на плечо свою душекожу; Мика помогал ей, и его прикосновение длилось немного дольше, чем требовалось.

– Готово? – спросил Илай, когда они догнали его у входа в пещеру.

Оба кивнули.

– Они пошли туда, – сказал скалолаз, указывая на кровавые следы от ботинок, ведущие вдоль уступа и уходящие за полотно воды; он крепко сжал челюсти. – И мы пойдём.

Илай направился вперёд. Его посох был привязан к сумке; скалолаз трепетно прижимал к груди свёрток из змеиной кожи. За ним шла Фракия, следом брёл Мика.

– Что будет с белозмеем Джуры? – спросил он её.

– Маленькие змеи справятся с ним, – она пожала плечами. – Змеиное – змеям. Закон родства.

Они покинули пещеру и вышли на узкий уступ. Небо было затянуто облаками, но полная луна сквозь тонкую завесу всё же освещала серый небосвод, похожий на скисшее молоко.

– Смотрите, куда ступаете, – донёсся голос Илая.

Это был мудрый совет. Тропа оказалась гораздо у́же той, по которой они пришли, на другой стороне водопада. Она зигзагом поднималась по отвесной скале и иногда сужалась настолько, что Мика полагался только на носки ботинок и кончики пальцев, цепляясь ими, чтобы не сорваться. Вскоре он начал задыхаться. Мика поднял глаза.

Прямо перед ним по тропе пробиралась Фракия. Она тоже держалась руками, чтобы сохранять равновесие, и, несмотря на раненое плечо, двигалась с невероятной грацией и лёгкостью. Понимая, как опасно отвлекаться, Мика заставил себя отвести взгляд от её стройного тела, обтянутого душекожей, и сосредоточиться на собственном движении вперёд.

Немногим позже Мика посмотрел вверх и увидел, что Илай, неутомимый и целеустремлённый, уже прилично обогнал их, невзирая на тяжесть своей драгоценной ноши.

Когда они достигли вершины зелёной гавани, тончайшие облака расступились, и полная луна яркими лучами посеребрила скалы. Перед ними лежал плоский участок пористой породы, однако Илай продолжал подниматься по неровной поверхности одиноко стоящей скалы. Мика собирался было последовать за ним, но Фракия остановила его, положив руку ему на плечо.

Она поднесла тонкий палец к губам и посмотрела вверх. Мика запрокинул голову и вытянул шею.

Илай добрался до вершины скалы. Лунный свет выхватывал половину его лица, одно плечо, одну руку – и блестящий свёрток из змеиной кожи, который он аккуратно уложил на камень. Потом опустился на колени и развернул шкуру.

Мика увидел прядь волос Джуры, похожую на витое серебро. Илай бережно уложил тело на смятой змеиной коже – выпрямил Джуре ноги и расправил плечи, скрестил ей руки на груди – и затем медленно поднялся.

Он в последний раз посмотрел на Джуру, перевёл взгляд на луну и отвернулся. Его бледно-голубые глаза блестели от слёз.

Решительным шагом он спустился со скалы и присоединился к своим попутчикам. Мика неотрывно смотрел на него, но Илай никак не отвечал на его вопрошающий взгляд. Он присел на корточки и стал внимательно рассматривать брызги грязи; ковырнул небольшой камешек, некрепко державшийся в своём углублении, как расшатавшийся зуб, который вот-вот должен был выпасть. Наконец скалолаз поднял руку и указал на каменистый склон.

– Они пошли в ту сторону.

Фракия посмотрела туда, куда указал Илай, и её тёмные глаза сузились.

– Они обойдут эту гряду, а затем спустятся в расщелины за теми вершинами, – сказала она.