Скалолаз покачал головой. Он сидел на скамейке возле мальчика.

– Похоже, твоё плечо надо показать знахарю, – сказал он. – Я могу отвести тебя к тому, кто сможет помочь, – если ты, конечно, захочешь.

Фракия посмотрела на скалолаза. Его бледно-голубые глаза выражали беспокойство.

– Дело вот в чём, – продолжал Илай. – Если такую травму не вылечить как следует, рука может потерять подвижность.

От этих слов у неё свело живот и закружилась голова. От навернувшихся на глаза слёз очертания лиц стали нечёткими.

– Это змеерод, давняя знакомая Илая, – тихо сказал мальчик; его глаза внимательно изучали её лицо. – Джура. Она творит чудеса, хоть порой и причиняет боль…

Фракия взглянула на мальчика, затем на скалолаза. Она слышала истории о змееродах, которые попадали в плен к змееловам: те торговали ими, как рабами. Асиль бы точно определил, не лгут ли эти двое; не скрывают ли они чего-то. Но его не было рядом, и ей предстояло решиться самой.

Они были вовсе не похожи на лжецов. И хотя голубые глаза, которые мальчик не мог оторвать от неё, ничего не выдавали, слова скалолаза звучали искренне. Но всё же оба были змееловами. Этого нельзя было забывать. Они залечивали её раны, накормили её и напоили медовой водой. Но они были змееловами…

Она покачала головой.

– Дело твоё, – хрипло сказал Илай. – Предложение в силе, настаивать я не буду. Я ведь тебе не нянька, – он встал и кивнул в сторону двери. – Ты вольна делать, что пожелаешь.

Фракия глубоко вздохнула и поднялась, отчего плечо пронзила боль. Она сделала шаг, и голова у неё пошла кругом: стены хижины завертелись и заплясали перед глазами. Девушка вытянула руки, чтобы удержать равновесие, но тут плечо разболелось так сильно, что у неё подкосились ноги; она тяжело опустилась на пол и прижала руку к пульсирующему суставу. Даже сквозь змеекожу чувствовалось, как горело плечо.

– Мы доберёмся ещё до заката, – сказал скалолаз, заглядывая в дыру в потолке. – Если ты, конечно, сможешь одолеть такой путь, – добавил он.

Фракия кивнула, и лица обоих змееловов снова расплылись у неё перед глазами. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.

* * *

С первыми лучами солнца она отправилась в путь вместе с ними; в правой, здоровой руке она сжимала посох Илая: когда она переставляла его, чтобы опереться, дерево громко стучало о камень. По одну сторону от неё шёл мальчик, по другую – скалолаз. В их присутствии она чувствовала себя не в своей тарелке. Их дыхание свистело у неё в ушах; от их запаха она едва не задыхалась.

И всё же, когда они добрались до вершины скалистого склона, когда перед глазами у неё всё потускнело и поплыло, а посох поехал по скале, она была благодарна рукам, которые подхватили её, не дав рухнуть на камни в глубоком обмороке. Холодная вода и мёд из сумки Илая помогли ей прийти в себя; ещё некоторое время она сидела, уронив голову на колени. А когда почувствовала, что способна идти дальше, снова про себя поблагодарила руки, которые её поддержали.

Мальчик продолжал то и дело поглядывать на неё. За его недоверием скрывалось беспокойство о ней, да и сама она никак не могла понять, что заставляет её вздрагивать от его взгляда.

– Мы можем остановиться, как только тебе будет нужно, – сказал он ей. – Если устанешь, или голова закружится, или захочешь пить – просто скажи.

Фракия потёрла свою онемевшую левую руку и почувствовала, как щёки зарделись от его добрых слов.

Когда они достигли края зияющего ущелья, сгустились сумерки.

– Это здесь, – сказал Мика, глядя на Фракию.

Девушка смотрела вперёд. Конечно, эта зелёная гавань была ей знакома. Одна из двух десятков гаваней, над которыми они с Асилем так часто пролетали. Сколько раз они ныряли в эту самую гавань – то на рассвете, то на закате – и ловили крупных стрекоз, резвившихся в радужных брызгах водопада. Теперь ей предстояло впервые войти в эту гавань пешком, и она смотрела вниз с опаской. Дождь начался ещё в полдень и, хоть сейчас он и не лил с такой силой, серая пелена не давала ей как следует осмотреться; шум далёкого водопада, срывающегося со скалы где-то слева, она услышала гораздо раньше, чем смогла его увидеть.

Мальчик, должно быть, заметил, куда она смотрит.

– Здесь живёт Джура, – сказал он ей. – Она змеерод, как и ты.

Фракия вглядывалась в пелену падающей воды. Она так часто бывала здесь, но и не подозревала, что эта гавань может быть пристанищем змеерода. На чёрных вершинах жили Рига и Аррам, далеко на западе по солончакам бродили Зайя и Алуциэль; за жёлтыми пиками были и другие, о ком она слышала, но имён не знала. Но Джура? Почему она никогда не видела ни Джуру, ни её белозмея здесь, в зелёной гавани, так близко от вершин, за которыми приглядывали они с Асилем?

Она взглянула на Мику, а он – на неё. Она облокотилась на его руку.

Мика чувствовал тепло её тела совсем рядом. Когда тропа, которая вела их вниз, стала слишком узкой, чтобы все трое могли идти в ряд, Илай зашагал впереди, а Мика остался рядом с девушкой. Он обошёл её, и теперь одной рукой крепко держал её за здоровую руку, а другой сжимал рукоятку своего ножа. Он снова и снова украдкой посматривал на неё.

Странно: черты её лица были такими тонкими, а выражение – мужественным. Он никогда прежде не видел столь безупречной кожи; её тёмные глаза, казалось, хранили тайны, которые ему едва ли удалось бы разгадать. Снова и снова они притягивали к себе его взгляд.

Она посмотрела в небо, как не единожды делала в течение пути – как думал Мика, – в надежде увидеть там своего великого белозмея. По его телу пробежала дрожь. Рука об руку с ним шла не какая-нибудь сельская девчонка с равнин. Эта красивая девушка с молочно-белой кожей и глубокими, как озёра, глазами была дикой, опасной, непостижимой…

Уже не в первый раз Фракия поймала на себе его взгляд. Она подняла руку, согнула её в локте, осторожно подтягивая кулак к плечу, и поморщилась от боли.

Мика тоже невольно поморщился.

– Плечо всё ещё болит, да? – спросил он тихо.

Какое-то время они шли в тишине, пока Илай вдруг не остановился. Прямо перед ними виднелась выступающая каменная плита. Надвигающаяся ночь окрасила небо в пурпурно-серый. Скалолаз неуклюже наклонился и что-то поднял с земли.

Мика проследил за ним, затем подался вперёд, протягивая Фракии отвёденную за спину руку, чтобы та не поскользнулась.

– Что ты нашёл, Илай? – спросил Мика.

Илай обернулся и вытянул руку, сжимая что-то большим и указательным пальцами. Определить выражение его лица Мика не мог.

– Змеекрюк, – сказал Илай. – Крючок змеелова.

Нахмурившись, он сунул крючок с пятью зубцами в карман, поднялся и пошёл вперёд.

Фракия шла последней, вытянутая рука Мики всё так же защищала её. Один за другим они проскользнули сквозь струи воды в скрытую от глаз пещеру. Их объяла тьма, в которой что-то порхало и сновало туда-сюда.