Что тут думать? Да – могло, но ему о том знать необязательно. Я и так порой нет-нет да удостаивалась внимания всяких ущербных и закомплексованных юнцов, не решающихся подкатить к моим более привлекательным конкуренткам. И однажды… Да уж… Выходит, и тут его благодарить надобно.

– Ладно. Допустим. Вот только одного не пойму – зачем все эти сложности?

– Вариант «так веселее» – не подходит?

Как же мне захотелось вцепиться в его… Ну блин, слишком привлекательное… Упс…

– Ты меня просто приручил. Заставил хотеть тебя и только тебя, – тоном обвинителя в суде изрекла я.

– И что? Каков же будет приговор? – приподнял бровь он.

– Женишься, – то ли в шутку, то ли всерьез заявила я.

– Подумаю, – не стал отпираться мужчина, а я просто-напросто дар речи потеряла. – Когда-нибудь, наверное, придется.

Вот же гад! Опять увернулся. Когда-нибудь! Еще бы добавил – на ком-нибудь. Хотя эти слова и так в воздухе повисли. Как же мне сейчас хотелось избавиться от ночных кошмаров и забыть раз и навсегда об этом самоуверенном самце. Диктатор чертов! Сволочь… Блин, кажется, я начинаю повторяться. Ругательства кончились, и фантазия уже пасует.

– Лучше проклятие помоги снять, – фыркнула я. – Жизни никакой от него нет.

– А скучать не будешь? – Его глаза озорно блеснули, а мне в очередной раз, но теперь уже на физическом уровне, захотелось вцепиться ногтями в его физиономию, едва сдержалась.

– Уж как-нибудь переживу! – с вызовом глянув в его глаза, заявила я.

– Как скажешь, дорогая. Только не говори потом, что я не предупреждал, – став вновь серьезным, произнес он и вышел из-за стола.

Эта сволочь синеглазая скрылась с глаз за входной дверью, а я так и сидела. Вот и что это только что было? Он типа согласился помочь мне снять проклятие? То есть он не станет сопротивляться, а может, даже и сам пойдет мне навстречу во сне?

Радоваться бы мне, но почему-то стало грустно. Да, вот такая я непоследовательная. Вроде почти добилась того, о чем так мечтала, а в итоге опять недовольна.

Остаток утра, как и день, прошел во внутренних терзаниях. Я не могла понять сама себя: чего хочу? Синеглазого – однозначно. И еще… Еще смущает мое отношение к нему. Вроде злюсь, и в то же время тело тает от звуков его голоса, и если это влечение еще можно объяснить сформированными на протяжении семи месяцев рефлексами, то как истолковать тоску при мысли, что, избавившись от проклятия, я больше его не увижу? Почему нет-нет да кошусь в окно, где он крутится возле сарая, что-то мастеря обнаруженными там инструментами? И внутри так муторно… Неужели влюбилась?

В течение дня он почти не входил в дом, только если хотел попить или наскоро перекусить найденными в холодильнике колбасой и сыром. Я же не решалась выйти на улицу. Все валилось из рук в прямом смысле этого слова, поэтому что-либо приготовить и пригласить «гостя» за стол тоже не получалось. Да и как-то не по себе было от того, что он подумает, будто я специально кручусь у него на виду. Детсад какой-то!

Наконец-то этот мучительно долгий день подошел к концу. Я жутко хотела спать, что, собственно, и немудрено, если вспомнить прошлые ночи, но прилечь днем не решилась. Кто его знает, как это воспримет синеглазый? Умывшись на ночь и проведя в бане максимально доступные при наличии тазика с теплой водой, мочалки и мыла банно-прачечные процедуры, я вернулась в дом. Григория нигде видно не было, непонятно, дома ли он вообще? Решив входные двери на всякий случай не запирать, прошла к себе. Состроила баррикаду из стула и пустой корзинки, которая в случае попытки открыть дверь извне должна была шмякнуться на меня и разбудить. Все-таки пусть я и хочу получить синеглазого в свою постель, но ведьмовские последствия мне не нужны, хватит, наворожила вот уже. Жаль, что ради удовлетворения обычного физического влечения приходится мужика под венец заманивать… И вот еще вопрос: сейчас я его хочу, а через месяц, два, год, пять? Что тогда? Можно ли развестись без последствий? Или завести любовника в конце концов?

Возможно, кой-какие ответы на мои вопросы имеются в тех книгах и свитках, что притащил сюда Антон. Вот только сейчас у меня ни на что сил нет. Спать… И будь что будет в том сне, я настолько устала, что сейчас мне уже все равно.

И… Впервые после злосчастного гадания, не считая тех ночей, когда не спала вообще или пила Агрипинин отвар, я – выспалась! И мне даже снились сны, но не те сексуально озабоченные и изматывающие, а почти обычные и местами даже романтичные. В то же время мне казалось, будто синеглазый где-то рядом и он тоже отдыхает. Собственно, так и было, идти за ним далеко не надо, его комната за стенкой. Хотя… Ночью я даже просыпалась от ощущения неправильности. Ждала-то, что будет встреча с Григорием и что-то да случится между нами, ан нет. Правда, после того как во второй раз заснула, я его все же увидела.

Мне снился летний лес. Он казался неестественно светлым: лиственный и какой-то будто подчищенный заботливым хозяином – ни бурелома, ни веток на земле, да и ту покрывал ковер невысокой изумрудной травки. И поросли или кустов нет. Непривычно. У нас-то в области леса преимущественно хвойные – либо мрачные еловые, либо сосняк, где все усыпано хвоей и шишками, либо смешанный, где вообще не продраться сквозь заросли.

Иду прогулочным шагом, вдыхаю полной грудью свежий лесной воздух, между крон нет-нет да проскальзывают солнечные лучи, ласкают кожу. Впереди блеснула водная гладь, и я вышла к небольшому озерцу. С моей стороны лужайка и берег песчаный, а дальше лес подступал вплотную к воде. Ивы и березы склоняли свои ветви, будто тянулись, желая окунуться. И такой покой вокруг, тишина. Только трели птиц да изредка доносящиеся со стороны озера всплески – рыба играется.

Подошла я к воде, потрогала – теплая! Не сдержалась, скинула платье и сандалии, в которых почему-то гуляла по лесу, и – да, с разбегу занырнула. Давно я так не отрывалась. Пользуясь тем, что меня тут никто не увидит, ныряла, прыгала, брызгалась, гоняя по поверхности каких-то длиннолапых и явно безобидных жучков. Устав, почти выбралась на берег и разлеглась на мелководье положив голову на песок и глядя в безоблачное небо. Вода набегает плавными волнами на берег, то почти совсем откатывается, то достигает моего лица, но смотреть и дышать не мешала, только вот звуки приглушаются в эти моменты. В какой-то момент я, видимо, задремала, потому что упавшая на лицо тень заставила встрепенуться. Открываю глаза и… Щурясь против солнца, всматриваюсь в нависшее надо мной темное пятно. Мать твою… Я чуть не взвыла волком.

– Ты-то что тут делаешь? – совсем не ласково говорю стоящему надо мной синеглазому.

– Определись уже, чего хочешь, – усмехнулся он. – Стоило тебе волю дать, и сбежала в это райское местечко, а говорила, что проклятие снять хочешь.

– И хочу, – отвечаю, но телом овладела такая нега, что даже пальцем шевельнуть лень. – Но неужели нельзя хоть раз дать мне просто отдохнуть?