Что и собираюсь сделать, пока телефон в заднем кармане брюк не вибрирует, раздражая меня.

Этот день когда-нибудь закончится?

Что там на этот раз? Колючка что-то дома забыла? Ехать в аэропорт следом нет никакого желания.

Достаю телефон, смотрю на дисплей.

Пристально гляжу на имя отразившегося контакта.

«Лили»

Случилось чего?

Она никогда не звонит мне. Пишет изредка сообщения. Единственный большой диалог, который у нас был за всё время, это тот, когда она оправдывалась из-за дела с Шевцовым.

А это номер набрала…

Точно что-то случилось.

Она же сегодня одна дома осталась. Неужели уже что-то произошло?

Если да… Капец.

Без промедлений отвечаю.

— Да, Лиль?

Напрягаюсь, когда слышу в динамике обеспокоенный и напуганный голос.

— Ричард… — она чуть ли не плачет. — Тут это… На участке кто-то ходит.

— Как? — недоумеваю. У них же ворота стальные, с кодом. И дом забором огорожен, хорошим таким. Ну, туда только если младенец залезет через тонкие прутья.

— Да я откуда знаю! Вышла на балкон, а там тень мелькает. И-и…

Она чуть ли не воет.

— Лиль, не реви, — пытаюсь успокоить. — Сейчас приеду. Двадцать минут, и я у тебя. Только не плачь, ладно?

— Ри-и-ич, он к двери входной подошёл, — плачет ещё сильнее, чуть не впадая в истерику.

Да что же за напасть-то, блин!

Пока Цветочек паникует в трубку, цепляю ключи от машины и дома.

— Эй, мелочь, — пытаюсь подбодрить, закрывая дом. Мне-то уж точно никого не надо. — Чего нюни распустила? Ты дом закрыла?

— Закры-ыла-а, — отлично.

— Ты сейчас на балконе? — уточняю. Мало ли она там где трётся.

— Д-да, — вот и чего ревёт? Дом Ланина — как крепость. Его пока обойдёшь по всем комнатам, пока Лили найдёшь, успеешь триста раз остановиться, то плазму стырить, то кофеварку.

— В комнату вернись и закройся в ней, ладно? Никто тебя не тронет, — утешаю я так себе. — Ты только не реви, малыш. Я скоро приеду.

— Хор-рошо, — соглашается, всхлипывая. Уже что-то.

— Звонок не сбрасывай, — твержу, а сам уже сажусь в машину. Вставляю ключ в зажигание и слушаю тихие испуганные всхлипы, от которых внутри всё переворачивается.

Жуть какая-то.

Сжимаю крепко пальцами руль и вдавливаю ногу в педаль газа.

И хоть верю, что ничего не случится, отчего-то страшно. За эту маленькую, несносную девчонку, которая даже сейчас успевает найти приключения на свой маленький зад…

Весь путь до её дома пытаюсь разговаривать с Цветочком, что хнычет всю дорогу. Один раз даже вскрикивает, когда слышит щелчок замка входной двери.

Не удивлюсь, если она залезла под кровать и спряталась там. Как маленький напуганный котёнок во время дождя.

Пытаюсь отвлечь её работой. Спрашиваю теорию, какие плакаты более выгодно смотрятся на стендах и что более всего привлекает ту или иную возрастную категорию в маркетинговом плане.

И Лили в стрессовой ситуации, заикаясь, но отвечает верно. С запинкой, заминкой, но хоть так. Немного отвлекается, пока попадаю в пробку.

Когда датчик предупреждает о низком количестве бензина, проезжаю мимо заправки, потому что практически доезжаю до дома Ланина.

И надо было ему поселиться в частниках, где нет ни души!

Подъезжаю к массивным и металлическим воротам, зажимаю телефон между ухом и плечом и продолжаю разговаривать с Лили:

— Я здесь, цветочек, не волнуйся, скоро буду, — выхожу из машины, перебрасываю телефон в ладонь и свободной ввожу пин-код. Когда по слуху ударяет резкое пиликанье, захожу на участок.

Первое, что бросается в глаза — приоткрытая дверь в коттедж Ланиных.

— Лиль, ты что-нибудь слышишь? — первым делом разберусь с этим воришкой, только потом пойду к Цветочку, успокаивать её.

Вот бы говнюка этого поймать и в полицию сдать.

— С-слышу, т-ам, в-внизу, — мелкая продолжает заикаться даже спустя тридцать минут разговоров со мной.

— Окей, погоди, я сброшу, ладно?

— Нет!

— Лиль, надо. Потерпи, я сейчас.

Не жду, когда девчонка ответит. Убираю телефон от уха, укладывая в карман брюк. Захожу в дом и как можно тише иду по коридору. Прислушиваюсь, стараясь уловить хоть какие-то шорохи и движения.

Нафига Максу такой огромный дом? Грабителя не сыщешь.

Осматриваю некоторые комнаты, никого не нахожу. Ни единого звука, ни шороха.

Неужели не здесь? Всё же, проверяю спальню Ланиных, где, скорее всего, находятся украшения Ольги.* Никого не обнаруживаю, заглядываю в кабинет Макса с сейфом. Такая же тишина.

Только вибрация в заднем кармане штанов, что раздражает ягодицу, слышится в полной, гробовой тишине.

Тянусь к телефону пальцами и отвечаю, не раздумывая, на звонок. И так знаю, что звонит мелкая.

— Я ж сказал, сиди тихо, — шиплю негромко, чтобы случайно не спугнуть грабителя. Вдруг рядом где?

— Р-рич, он скорее всего на третий этаж пошёл. Я-я слышала шаги его. О-он мимо проходил.

— Иду, — кидаю быстрые слова и опять отключаюсь. Поднимаюсь на третий этаж коттеджа, стараясь не шуметь.

Выглядываю со ступеней. Пытаюсь зацепиться взглядом хоть за что-то, но ничего не нахожу. Это не дом какой-то, а лабиринт. Я прекрасно помню, как заблудился здесь, когда искал комнату Цветочка. Она вообще этажом ниже.

На кой чёрт им вообще такой большой дом?

А-а…

Точно, Оля любительница всего этого. Хочет жить как во дворце. Вот и габариты соответствующие.

Затихаю, когда подхожу к первой двери. Слышится копошения и грохот. Как разбивается что-то о пол. С треском. Буквально в нескольких метрах от меня.

Аккуратно иду на шум и чуть не дохожу до нужной комнаты, из которой выходит воришка, держа в руках какие-то украшения. Поднимает на меня голову, и пока он ошарашенно и испуганно смотрит в мою сторону, срываюсь с места.

Пацан. Лет двадцати. В чёрной толстовке и спортивках. Скорее всего, залез в дом, ища, чем поживиться. И, зараза, умный и за жизнь свою боится, потому что сигает по коридору, не выпуская украшения из рук.

Мне-то плевать, но проиграть какому-то пацану, что, конечно, шустрее меня из-за лет — не могу. Я что, зря четыре раза в неделю в зал хожу, качаюсь, кардио тренировки делаю? Часами по беговой дорожке гоняю?